Страж южного рубежа - Александр Забусов

— А это ты Боривою поручи. Справится.

— Зробим.

— Теперь так, командиром дежурного подразделения назначаю сотника Трувора. Он со своими людьми находится в режиме ожидания, не вмешиваясь в боевые действия. Людям бронь не снимать, оружие из рук не выпускать. Все вои в десятках находятся рядом со своими десятниками, как цыплята возле квочки. Если где будет слишком жарко, по команде немедленно прибываешь на помощь. Задача понятна?

— Понял, боярин.

— Находится дежурная сотня в казарме. Остальные сотни, Улеб, распределишь на стенах. Половина дежурит, вторая половина отдыхает. Без отдыха и еды, мы через тройку дней ноги протянем. Кстати о питании, воевода, что скажешь?

— Уже назначил. Водимая Туробоя, Зоряна, она ж у нас заведует постоялым двором, вот на кухне со своими поварихами и будет готовить. А пищу на стены разносить детвора будет, мальцов у нас аж восемьдесят шесть душ для этого дела набралось. Все предупреждены.

— Хорошо. Ну так, ты воевода, на северных воротах находишься, я — на южных. Под рукой у тебя десяток вьюношей чтоб всегда были, у меня, кстати, тоже. Используем их как посыльных. Броню, чтоб Туробой на них подогнал.

— Лепо.

— Ну, что я еще упустил?

— Раненых, увечных, куда? — подал голос Первак.

— О! Правильно, у кого какие предложения?

— У нас склад один пустует, тот, из которого Черниговский князь все вывез, — подал голос Вестимир.

— Согласен. Вот и бери бразды правления на себя, отбери три десятка жен, может и больше возьми. С приходом людей из ближних селищ, их у нас хватает, только всех организовать надо.

— Бабку Павлу брать?

— Бери. И Ленку бери, лишней не будет, чему-то ж она за год научилась? Теперь, пожалуй, что и все. Ну, по рабочим местам.

Уже на выходе, Монзырев притормозил Андрея.

— Ты чего это ночевать в казарму повадился? Или места в тереме не хватает?

— Ха-ха. Да нет, командир, место есть. Только спать мне удобней в казарме.

— Это еще почему?

Вестимир тоже остановился, прислушиваясь к разговору.

— Ну-у. Как-то мне Семибратов байку про нашего командира части рассказал. Я еще так с сомнением воспринял ее. А теперь на своей шкуре испытал. Ха-ха.

— Чего замолчал. Рассказывай коли начал.

— Ну, ты же знаешь, как наше правительство и высокое воинское начальство к военным в жилищном вопросе относится. Складывается такое ощущение, что как только человек лампасы на штанах заимеет, так сразу и забывает, что там с личными вопросами у подчиненных происходит. И думает, что ниже него все всем обеспечены. А гражданские, так те и по сю пору считают, что у военных жизнь малина.

— Отвлекаешься. Ты суть.

— Так я самую суть и рассказываю. Приезжает наш Василич, тогда еще молодой, бравый капитан, к новому месту службы в город Актюбинск. Как водится у нас, селят его в роскошную общагу для офицеров. Деревянный домишко, барачного типа, семей эдак на двадцать. Да холостяки, куда ж их девать, в комнате по два, расположились. Туалет «М» с одной стороны барака, «Ж» естественно с другой. При них умывальники имеются, так сказать, для личной гигиены. Посреди общаги кухня, ну точно как в бундесовской армии, с двумя рабочими плитами на весь контингент, остальные загнулись еще при царе Горохе. А комнаты — щитовыми перегородками друг от друга отделены, под самым потолком, толи материала не хватило, толи так задумано было, вобщем, сантиметров пятьдесят фанера до потолка не добита. О-о, а может начальство позаботилось о вентиляции. Но двери в каждой комнате стоят, даже с замками.

— Ну, ты, рассказчик — ближе к телу.

— А, я о чем. Вот. Вселился. Даже с парнями, а он был переведен к новому месту службы не один, печи на кухне почти все отремонтировали. Ждет приезда жены с детьми. Приезжают. И, о, ужас — не одни, а еще паровозом тещу прицепили, и родную сестру жены. Поглядеть, видите ли, захотелось, в каких условиях их дочь и сестра проживать будет. Встретил, разместились. Наступает ночь. За стеной сосед с женой полночи пытаются наследником обзавестись. Теща слышит монотонный скрип, уснуть не может. Сосед с другой стороны, холостяк, тоже привел знакомую девушку. Ему именно сегодня захотелось ей показать, как живут армейские офицеры. Судя по звукам, что-то разлили по стаканам, пошушукались, чтоб никого не беспокоить, угомонились и опять монотонное характерное раскачивание мебели. Сбоку, тихое похихикивание молодой сестры жены. Недовольное сопение тещи. Опять сосед с женой продолжили отработку поставленной задачи. Теща лежит, отрешенно смотрит в потолок, не спит. А, куда она среди ночи с подводной лодки денется? Но, добил ее возглас из коридора. Два часа ночи, кто-то из холостяков, ворвавшись в коридор общаги с улицы, радостно завопил: «Мужики! Я к общаге целый автобус баб подогнал!». Ну, вобщем утром теща сказала дочери:

«Нет, Инночка, ты больше Сашу не оставляй самого, и в отпуск только с ним приезжай». Ха-ха-ха!

— Ну, а ты-то тут причем?

— Не, ну, вы только посмотрите на него. Девок переженил и доволен. Вспомни, моя-то комната как раз посредине комнат молодоженов. Завидно, слушай. Высыпаться плохо стал. А в казарме лепота! Даже храп не мешает.

— Послушать тебя, Андрей, так у нас, у русских, бабы давно бы уж детей не рожали. Сам подумай, изба, в ней только одна комната да печь, все семейство в этой комнате и находится, тут тебе и старики, и молодые, и дети спят. А дети родятся, — высказался Вестимир.

— Издержки десятого века.

— Все. И так, с твоим рассказом столько времени потеряли. Ступай лучше свою сотню строполи. Рассказчик хренов. Вижу, воспитание Семибратова тебе не во всем на пользу пошло.

— Ты, командир, на святое не замахивайся.

— Давай-давай. Работай.

Уже отойдя от терема на приличное расстояние, увидали Мишку, галопом мчавшегося на лошади, со стороны южных ворот.

— Печенеги, — выдохнул он одно слово.

— На приступ пошли?

— Нет, стоят трое у поднятого моста.

— Ну, вот и парламентеры пожаловали, — молвил Монзырев. — Побираться пришли. Кушать, видите ли, им хочется.

Ускорив шаг, прошли мимо сельчан занятых подготовкой к отражению штурма. На лицах людей, бросающих пытливые взгляды на проходящих начальников, можно было уловить вопрос:

«Боярин, надеемся ты знаешь, что делать? Ты только не ошибись, а уж мы порадеем за тебя».

Как не торопился, замедлил скорость движения. Народ не должен видеть его торопящимся без особой надобности. Паника, вот бич всех войн, иногда сражения проигрывались именно из-за нее. Пошел медленнее, спокойно улыбаясь в ответ на приветствия посельщиков. Вестимир с удивлением глянув на него, по-видимому, понял все, тоже оставил торопливость.