Цветочное алиби - Дарья Калинина

– Но я только…

– Знаю я, что ты хотела! Небось думала, что удастся обратно окрутить Рустика! Да ничего не получилось! Рустам свой долг знает! Он от жены с маленьким ребенком ни за что не уйдет.

– Но я хотела просто поговорить с Рустамом.

– Я все знаю! Он мне все рассказал! Поговорить! Предлог еще какой-то дурацкий придумала с убийством. Но ты должна понимать: никакие разговоры не изменят того, что у Рустама есть ребенок и законная жена. А ты, Аю, можешь рассчитывать только на положение любовницы. Тебе это надо? Жить и знать, что ты отнимаешь отца у маленького ребенка?

– Нет, я вовсе не хочу отнимать отца у ребенка.

– Вот и правильно, – подобрел Алексей. – Вот и умница. Если бы ты видела эту девочку, ты бы сама поняла, как правильно поступаешь! Это же какое-то чудо! Настоящее чудо! Ручки! Ушки! Глазки! Голубенькие! В общем, отстань от Рустама. Или…

– Что «или»? – снова насторожилась Аю.

Раньше в разговорах с ней Алексей придерживался дружеского тона. Ни о каких угрозах не было и речи. И вдруг сейчас Аю отчетливо услышала в словах мужчины угрожающие нотки.

– Или я тебе устрою веселую жизнь! – договорил Алексей. – Я ради счастья своего друга готов на все! Ты у меня еще узнаешь, как разрушать чужие семьи!

– Алексей?! Ты что? Ты мне угрожаешь? – поразилась Аю.

– Не угрожаю, а прямо так и говорю. Отстань от парня! Он не про тебя! А если не послушаешься, то ведь домой ты возвращаешься поздно и чаще всего одна, верно? И твоя крохотная собачонка тебе не защита! Рустаму до тебя нет никакого дела. Будешь лежать в своем подъезде с переломанным носом и ребрами. Никто про тебя и не вспомнит.

Аю с отвращением бросила трубку. Но еще долго растерянно смотрела на нее, словно кусок пластика, начиненный сложной электроникой, мог дать ей ответ на мучающий ее вопрос.

– Что же это такое? – прошептала Аю, посмотрев на подругу. – Что он себе позволяет? А, Мариша?

Мариша тоже выглядела задумчивой. Но думала она совсем о другом.

– Глазки, говоришь, у ребенка голубенькие, – пробормотала она. – Хм, хм. Интересно.

– О чем ты? – переспросила у нее Аю.

– Да так. О своем, о девичьем. Ложись спать.

– А как же…

– Как же что? Как же этот Алексей?

– Ну да.

– А что он тебе может сейчас сделать? Он даже не знает, где ты находишься. Ничего он тебе не сделает. Ложись спать и ни о чем не тревожься.

Аю последовала совету подруги. А сама Мариша еще долго сидела на кухне, глядя в темноту за окном. Так бы она и сидела, если бы к ней не пришел Смайл. И не позвал жену спать.

Следующий день начался для Мариши с того, что ей позвонил Геннадий. Предчувствуя, что ничего приятного от этого типа она не услышит, девушка долго не хотела брать трубку, но, в конце концов, все же взяла. И оказалось, что очень зря. Потому что с первой же секунды разговора Крокодил Гена принялся на нее истошно орать.

– Я теперь все знаю! Вы окончательно свихнулись!

– С чего такие выводы?

– Вы были у моей невесты! Представились доверчивой Улечке дизайнерами! Наплели ей разной ерунды про ремонт!

Мариша тяжело вздохнула. Все тайное когда-нибудь становится явным. Хорошо известная всему миру истина. Глупо было рассчитывать, что Геннадий не сумеет сложить два и два и вычислить их с Аю.

– Ну, были, – призналась Мариша.

– Зачем?

– Думали, что это ваша Ульяна придушила Рину.

Геннадий потерял дар речи.

– Уля?! – наконец выдавил он из себя. – Вы думали, что Ульянушка способна на такое зверство?

– Ну, у нее был веский повод! Рина увела у нее мужа. Отняла бар. И здорово опустила саму Ульяну. Или вы не знали об этом?

– Я знаю про свою невесту абсолютно все! – высокомерно произнес Геннадий. – И уверяю вас, она не виновна.

– Наверное.

– У Ульяны есть алиби.

– Алиби?

– Она была в магазине. Меняла те обои, которые я купил сам и которые ей не понравились.

Мариша молчала. Что тут скажешь?

– И кроме того, Ульяна – незлобивый человек. Она давно простила Рине все!

– Все?

– Все-все!

– Ну, может быть, и так, – признала свое поражение Мариша.

Да и что ей сказать, если Рустам отказался признать в Ульяне ту бабу с топором? Да еще и у самой Ульяны оказалось алиби на время убийства? Она, оказывается, моталась в очередной магазин строительных материалов, меняя там купленные Геной обои на те, которые больше соответствовали ее представлению о моде и шике.

Конечно, слова Геннадия ничего не стоило проверить. На чеке о покупке обоев должно было быть отмечено время совершения сдачи товара и приобретения нового. Так что проверить алиби Ульяны было проще простого. И продавцы должны были запомнить колоритную Ульяну с ее безумными идеями концептуального ремонта.

И кроме того, что-то еще, кроме слов разгневанного Геннадия, подсказывало Марише, что Ульяна, пока убивали Рину, в самом деле занималась обоями.

– В этом деле до фига подозреваемых, и у всех похожие алиби, – с досадой пробормотала Мариша. – Муж убитой покупал вазу. Ульяна меняла обои. Слуги – Василий и Алена – закупали продукты для дома. Все были в магазинах. Очень мило! И кто из подозреваемых у нас остается без алиби?

Но ответить на этот вопрос Мариша не успела. Из дверей гостиной, где ночевала Аю, появилась она собственной персоной. В длинной ночной рубашке, которая доходила ей до пят, и с трезвонящим мобильником в руках.

– Снова Алексей звонит, – жалобно произнесла она. – Ответить?

– Ни в коем случае. Да мне сюда трубку!

Мариша поднесла телефон к уху, но вместо голоса Алексея услышала истошный женский визг:

– Куда ты его дела, сука?!! Куда ты дела моего мужа?! Где мой Рустам?

Голос был таким высоким, что Мариша даже подумала, что оглохла. Аю тоже услышала, что в трубке кричат, и испуганно попятилась назад. Глаза у нее округлились от страха. Она сильно побледнела.

– Это его жена! – прошептала она одними губами. – Жена Рустама.

Мариша с интересом уставилась на трубку. Занятно. Жена Рустама звонит по сотовому номеру, который принадлежит Алексею. Похоже, у этих двоих весьма тесные приятельские отношения. Алексей квохчет над ребенком Рустама, словно над собственным цыпленком. Да еще и торчит у жены Рустама, давая той свой телефон, чтобы дозвониться до Аю.

– Что ты молчишь, стерва?! – продолжала орать трубка. – Где мой муж? Немедленно дай его мне!