Похороненный дневник - Д. М. Пулли

лязгом распахнулась, и дядя Лео подхватил мальчика на руки, чтобы, сделав всего несколько широких шагов, бережно опустить на складной металлический стул в приемной клиники — невысокого строения из шлакобетона. Затем он хлопнул ладонью по блестящему звонку, выставленному на столик напротив входа.

Через минуту из двери за столиком вышла женщина с бронзовой кожей. В ее волосах не было перьев. Вообще ничто не выдавало в ней индианку, за исключением длинных черных кос. На женщине было простое платье, почти неотличимое от бывшего этим утром на тете Вельме.

— Чем могу помочь? — спросила она.

— Передайте доктору Уайтберду, с ним приехал повидаться Леонард Уильямс. Моему племяннику не повредил бы осмотр специалиста.

— Одну секунду.

Дядя Лео уселся по соседству с Джаспером и приложил шершавую, как наждак, ладонь ко лбу мальчика. Опустил ее и покачал головой.

— Если тебе еще хоть раз доведется выбирать между поркой и каким-нибудь серьезным наказанием, что выберешь?

— Порку, сэр, — шепнул Джаспер. Пол под стулом начинал крениться куда-то в сторону. Он прикрыл глаза и вжался в стену шишкой на затылке.

— Чертовски верно.

Дверь, щелкнув, приоткрылась.

— Доктор сейчас вас примет.

— Пошли. — Дядя Лео поднял Джаспера со стула и помог ему проковылять через порог и по тесному коридору — в другую комнату. Там стояли узкая кушетка и закрытый шкаф со стеклянными дверцами. Уложив Джаспера на кушетку, дядя молча прислонился к стене рядом.

Через пару минут в дверном проеме показался пожилой мужчина в застегнутой на все пуговицы сорочке, с галстуком под белым халатом. На шее у него висел стетоскоп. Моргая воспаленными глазами, Джаспер уставился на него, но далеко не сразу уразумел, что доктор Уайтберд действительно индеец. Длинные волосы врача были стянуты назад, а на тыльной стороне ладони у него имелась татуировка, изображавшая птицу. Эту самую ладонь он протянул дяде Джаспера.

— Давненько не видались, Лео, — заметил доктор Уайтберд, пожимая ему руку. — Как твое семейство?

— Лучше не бывает, спасибо.

— А это кто у нас? — спросил доктор, склоняясь над Джаспером и всматриваясь в лицо мальчику.

— Мой племянник Джаспер. Прошлой ночью покуролесил на славу: грохнул в амбаре горящую лампу.

— Ясно, — сказал доктор. Его темно-карие глаза казались добрыми, но они изучали Джаспера дольше и пристальнее, чем чьи бы то ни было прежде. На мгновение Джаспер перепугался, что эти глаза способны различить его мысли, — даже самые скверные, которые и подумать-то боязно. Доктор коснулся его щеки, заглянул под бинты.

И после быстрого осмотра выпрямился:

— Где его родители?

— Здесь их нет, — ответил дядя Лео тоном, давшим ясно понять, что он не станет отвечать на дальнейшие расспросы. — Прямо сейчас я единственный опекун.

— Хм-м, — пожевал губами доктор и ненадолго задумался. — Этому ребенку нужны пенициллин и укол от столбняка. Как намереваешься расплатиться?

— Меня устроил бы обмен, если можно.

Доктор тихо рассмеялся.

— Теперь я знаю, почему первым делом вы направились именно сюда. Что можешь предложить? Кукурузу? Пшеницу?

— Перед тем как уехать, его мать дала мальчику это.

Дядя вынул из кармана куртки мамино ожерелье, и при виде него Джаспер едва сдержал возглас протеста. Оба мужчины сделали вид, что не заметили.

— Не сомневаюсь, что сестра пожертвует чем угодно, лишь бы ему помочь, — добавил дядя Лео, передавая врачу медальон из бисера.

Доктор Уайтберд взял ожерелье и внимательно осмотрел, поворачивая в пальцах. И сказал наконец:

— Мальчик пробудет здесь две ночи. Уехать сейчас слишком рискованно. Если инфекция распространится на кровоток, он окажется в руках Великого Духа.

— Я все понимаю, — сказал дядя Лео и опустил взгляд на Джаспера, который не сводил с него широко раскрытых, заплаканных глаз. Ухватил племянника за подбородок и всмотрелся в эти глаза. — Он крепкий парень, док. Выкарабкается. Не так ли, сынок?

Джаспер кивнул в ответ, не без труда сведя вместе дрожавшие губы.

Глава 34

Полагаете, вина лежит именно на вас?

Дядя Лео держал Джаспера, чтобы тот не дергался, пока доктор запускал иглу ему в руку. И вторую вслед за ней. Эти булавочные уколы не шли ни в какое сравнение с безумной резью в ногах. Доктор Уайтберд подвесил над головой мальчика склянку с лекарством, соединенную с торчащей в руке колючкой. Медсестра принесла ему набитую соломой подушку и накрыла цветастым одеялом.

— Не балуй с этой трубкой, парень, — предупредил дядя Лео.

— Да, сэр, — прошептал Джаспер, стараясь не глядеть на пропитанный кровью бинт, что удерживал иглу на месте.

— Завтра мы приедем тебя навестить, — сказав это, дядя вышел, оставив его в одиночестве.

Через несколько минут вернулась медсестра. Та же женщина с косами, что встретила их в приемной.

— Выпей-ка, — распорядилась она, приподняв голову мальчика одной рукой и поднося к его губам теплую кружку. — Это снимет жар. И постарайся потом уснуть. Сон поможет лекарствам.

В кружке оказался горький отвар, но Джаспер выпил, как было велено. Горячая жидкость провалилась в измученный желудок и немедленно угомонила его, а затем растеклась по рукам и ногам, прогнала из костей стужу. Это было такое избавление, что Джаспер не знал, какими словами благодарить спасительницу. И провалился в сон прежде, чем та вышла из палаты.

Пролетели часы, пока звук чьих-то шагов не заставил его распахнуть ресницы. Джаспер таращился в темноту, недоумевая, что могло его разбудить. Он не знал, где находится. Рядом не было ни окна, ни часов. Только натяжение присосавшейся к руке трубки напомнило мальчику, что он по-прежнему лежит на больничной койке в резервации Черная Река. Боль в колене не исчезла, но отчасти притупилась. Может, ноге полегчало? И когда-нибудь она даже вновь станет нормальной ногой? Джаспер опустил голову на подушку; глаза закрылись сами.

— Джаспер, — шепнул чей-то голос у его изголовья.

Вздрогнув, он приподнялся опять.

— Потише, милый. Ложись, — удивительно знакомый голос.

Повернув голову, он вгляделся в темноту.

— Мам?.. Мама, это ты?

Теплая ладонь протянулась накрыть его щеку.

— Тсс! Ложись, солнышко. Тебе нехорошо.

Он медленно опустил затылок на подушку. Пальцы переместились со щеки на лоб.

— Жар уже отступает. Это просто замечательно. Теперь все будет хорошо, — голос дрожал от сдерживаемых слез. — С тобой все будет хорошо.

Слышать, как она плачет, было больно. Слышать ее голос было больно. Джаспер и сам не сдержался, зашмыгал носом.

— Куда ты уехала? Почему? Зачем ты меня бросила?

— Тсс, детка… Мне очень жаль. Пришлось уехать. Я не могла иначе… но сейчас тебе не стоит волноваться. Нужно скорее выздороветь.

— Но… а наша квартира? Я уже решил, там кого-то… — Джаспер ощутил, как накатывает истерика. Ее машина. Детектив Руссо. Кровь на