Соловьиная ночь - Констанция О'Бэньон

— Нам предстоит еще очень многое узнать друг о друге, Кэссиди, — проговорил он. — Мы женаты, но пока еще совсем чужие…

— Не уверена, что хотела бы узнать тебя лучше, Рейли, — призналась Кэссиди. — Кажется, я все еще тебя боюсь.

— Прости, если я действительно тебя пугаю… Но я никогда не сделаю тебе больно, Кэссиди, — сказал он, и его глаза потеплели. — Каждый человек — будь то мужчина или женщина — чего-то боится…

Кэссиди вскинула на него глаза, удивленная подобным признанием.

— Трудно поверить, что и тебя может что-то пугать! — вырвалось у нее.

— Увы, это так.

Она сделала шаг в его сторону и спросила с любопытством:

— Что же может испугать такого мужчину, как ты? Его губы тронула улыбка.

— Меня пугаешь ты… Ты кажешься мне необыкновенной девушкой, которую я пустил в свою жизнь, но характера которой я совсем не знаю. Не представляю, что мне с тобой делать, Кэссиди!

Незаметно для себя Кэссиди приблизилась к герцогу совсем близко.

— Вы можете отпустить меня, ваша светлость, — прошептала она. — Никто из нас не желал этого брака. Если вы отпустите меня назад к моей тетушке, то сможете вернуться к своей любовнице.

— Я не могу этого сделать, Кэссиди, — сказал Рейли, трогая локон на ее щеке. — Очень жаль, что ты узнала о мисс Канде, но ты должна поверить, что с тех пор, как мы поженились, я с ней не виделся.

— У меня нет оснований сомневаться в ваших словах… — Кэссиди подняла на него лукавый взгляд. — За исключением того, что вы дали мне год, — напомнила она.

Вдруг он коснулся кончиками, пальцев ее щеки, а потом — шеи. У нее перехватило дыхание.

Темные глаза Рейли скользнули по ее лицу, а затем — к ложбинке между грудями. Его пальцы осторожно играли ее волосами.

Какая-то потаенная струна вибрировала в ее душе от одного звука его голоса. Кэссиди почувствовала, как ее охватывает жаркое томление.

— Может быть, ты не будешь возражать против того, чтобы я нарушил это обещание, Кэссиди? — проговорил Рейли. — Может быть, ты сможешь хотя бы на одну ночь притвориться, что мы мужчина и женщина, которые вступили в брак по любви?

Кэссиди смотрела ему в глаза и чувствовала, что ее воля парализована.

— Для чего тебе это? — прошептала она, чувствуя, как ее охватывает странный озноб. — Мы поженились не так, как это обычно делают другие люди. Ты знаешь, что мы не любим друг друга.

Рейли ответил ей обезоруживающей улыбкой.

— Если тебе это удобнее, давай притворимся, что мы любовники, — предложил он.

— У меня такое чувство, Рейли, — сказала Кэссиди, — что если женщина отдает тебе свое сердце, то очень скоро перестает быть для тебя желанной!

— Только не ты, Кэссиди, — прошептал он. Когда его губы коснулись ее губ, Кэссиди потеряла способность двигаться и думать. Ей лишь хотелось покрепче прижаться к его горячему телу, жар которого согревал не только ее сердце, но и душу.

В его поцелуе было столько сладости, что она невольно ответила на него. Когда же его рука скользнула по ее спине к талии и он с такой силой прижал Кэссиди к себе, что она почувствовала, как напряжено его мужское естество, — ее захлестнуло горячее желание.

Страсть Рейли была подобна урагану, и Кэссиди была беззащитна перед ней, словно цветок, с которого ветер обрывает лепестки…

С жалобным стоном Кэссиди оторвала свои губы от губ, которые лишали ее воли к сопротивлению и требовали от нее того, чего она не хотела дать. В отчаянной попытке освободиться Кэссиди с размаху ударила Рейли по щеке. Он крепко схватил ее за руку, и они долго смотрели друг другу в глаза. На его щеке заалел след от пощечины, а в ее взгляде отразилось смущение.

— Я не хотела тебя ударить, — растерянно пробормотала она. — Не знаю, как это получилось. Я в жизни ни на кого не поднимала руку…

Рейли отошел к камину и посмотрел на пляшущие языки пламени. Он думал о женщине, на которой женился.

— Для меня это тоже в диковинку, , — заметил он. — Ни разу в жизни женщина не давала мне пощечину.

Он несколько раз протяжно вздохнул, словно хотел смягчить этим сердце своей юной супруги. Ему не стоило давать волю рукам и пугать Кэссиди.

— Прости меня, Рейли, — сказала она, потупившись. — Просто когда ты поцеловал меня, я почувствовала, что теряю голову. Не знаю, что произошло со мной…

— Я тоже не знаю, что на меня нашло, Кэссиди, — сказал он.

Ему припомнился ее рассказ о Ньюгейте и о страшном тюремщике, и он мысленно выругал себя за недостаток чуткости.

— Может, выпьешь бокал вина? — спросил он с улыбкой.

— Нет, — сказала она, покачав головой, — я хочу владеть собой.

Когда Рейли шагнул к ней, она отодвинулась и смущенно произнесла:

— Я никогда не собиралась в тебя влюбляться, Рейли. А когда столкнулась в магазине с твоей любовницей мисс Канде, то буквально возненавидела тебя. Много раз я повторяла себе, что именно твой брат повинен в смерти моей сестры. У меня нет никакой уверенности, что тебе можно доверять…

— И все же ты вышла за меня, — резонно заметил он.

— Тогда у меня не было другого выхода, — вздохнула Кэссиди.

Он взял ее за руку и, притянув к себе, крепко обнял.

— Ты вовсе не обязана мне верить. Можешь даже ненавидеть меня, если это тебе нужно, но только не отказывай в том, что принадлежит мне по праву!

Чуть слышно всхлипнув, Кэссиди спрятала лицо у него на груди. Она чувствовала его силу каждой своей клеткой. Как долго она не позволяла себе даже думать о Рейли! Теперь она увидела, что лишь обманывала себя. Обман рассеялся, и вся она была охвачена единственным желанием — принадлежать ему.

Его руки гладили ее спину, и он обнимал ее все крепче.

— Давай ляжем в постель, моя маленькая герцогиня, — прошептал Рейли, касаясь губами ее щеки.

Удивленная силой желания, охватившего ее, Кэссиди повернулась к Рейли, и их губы встретились.

— Но ведь мы оба знаем, что я не… — начала она, но его поцелуй заставил ее умолкнуть.

Желание было так сильно, что ей захотелось слиться с Рейли в одно целое.

Он чуть отстранился и прошептал:

— Не думай о том, что случилось в Ньюгейте. Для меня это не имеет никакого значения. У меня вообще никогда не было девственницы…

Он снова поцеловал ее с таким жаром, что она едва не задохнулась. Ей хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечность. Кэссиди даже не испытала смущения, когда Рейли расстегнул ее платье и оно упало вниз на пол.

Кэссиди вздрогнула от сладкой истомы, когда его жадный рот впился в ее плечо. Потом его губы скользнули ниже — к ее груди и напряженным соскам, которые он поцеловал сквозь шелковую нижнюю сорочку.