В тени Обсидиана - Татьяна Лакизюк

Девочка сосредоточилась, и на ее ладони появился огонек. Она тут же подставила сверху вторую руку.

– Ой как хорошо, – зажмурилась она. – А то пальцы совсем окоченели. Теперь надо собрать дров и развести костер. Этого огонька мне мало, руки с лицом согрела, а ноги мерзнут.

– Легко сказать, – проворчал Фиччик из кустов. – Тут ни одной сухой ветки. Все деревья покрыты льдом и сырые.

Луна, с сожалением потушив огонек, пошла к нему на помощь. Отломав одну ветку, девочка попробовала поджечь ее, но безрезультатно. Язычок пламени облизал кору, зашипел и потух.

– Что же делать? – растерялась Луна. – Огонь есть, а дров нет. Я не могу создать и поддерживать большой огонь только с помощью магии. У меня уже ноги превратились в ледышки! Фиччик, я так совсем замерзну!

Луна вновь вызвала огонек на ладони и практически сунула в него свои мгновенно озябшие пальцы. Но вскоре холод стал совсем невыносимым. Он обжигал лицо, уши, щипал за нос и щеки. Луна съежилась в комок, пытаясь маленьким огоньком обогреть себя, но это было все равно что пытаться согреться с помощью свечки.

Хранитель как сумасшедший носился вдоль коридора в поисках хотя бы одной сухой ветки, но безрезультатно. Устав, он вернулся назад.

Луна в отчаянии подсадила огонек себе на волосы. Те взметнулись языками пламени. Спине и рукам стало тепло. Сев на землю, она подтянула под себя окоченевшие ноги и укрылась волосами.

– Ну как? Согрелась? – спросил обеспокоенный Фиччик, державшийся на расстоянии, чтобы до него не долетали искры с горящих волос Луны.

– Ага, – прошептала девочка.

– Ты сейчас очень красивая, – с почтением сказал хранитель. – Словно какое-то неземное существо.

– Я согласна быть и страшной, лишь бы мне было тепло.

Уютно свернувшись, она начала дремать.

– Луна, не спи, – позвал Фиччик.

– Почему? – Девочка с трудом стряхнула с себя сон.

– Когда ты засыпаешь, волосы гаснут.

Действительно, волосы уже не горели, а едва тлели, вспыхивая огоньками в разных местах. Луна почувствовала, как леденящий холод вновь стал хватать ее своей лапой. Девочка вызвала огонь и снова начала согреваться.

– Что же, мне теперь совсем не спать? Я не могу, я так устала. А как только мне становится тепло, голова сразу же тяжелеет, глаза закрываются…

– Луна! – окликнул Фиччик. – Ты опять засыпаешь!

Девочка с трудом встала. От усталости ее шатало. Сквозь подошвы она ощущала нереальный холод земли, будто бы стояла босиком на льду.

– Встала, и тут же замерзли ноги, – пожаловалась она. – А когда сажусь, согреваюсь и засыпаю. Что же делать?

Фиччик сокрушенно вздохнул и опять начал обшаривать заросли в надежде найти хоть что-нибудь. Тем временем температура продолжала угрожающе падать. Застывшая роса мелодично звенела, когда ветер шевелил траву. Листья стали хрупкими, стоило к ним прикоснуться, они рассыпались в мелкую пыль. Фиччик, шныряющий в кустах, смешно отряхивался и морщил нос от этой ледяной пыли. В другой момент девочка расхохоталась бы, глядя на забавные ужимки хранителя, но сейчас ей было не до смеха. Она изо всех сил старалась удержать огонь на волосах, но это становилось все сложнее, девочка слабела с каждой минутой. И вот она начала погружаться уже не в сон, а в какое-то мучительное забытье.

– Луна! – заверещал перепуганный хранитель.

– Я не могу больше, Фиччик, – с трудом прошептала она. – Не могу бороться. Я так устала.

Фиччик с ужасом смотрел, как последние язычки пламени затихают и гаснут. Луна свернулась на обледенелой земле. Губы девочки посинели, на лице начал появляться иней. Только редкие облачка пара, вырывавшиеся изо рта, показывали, что она еще жива.

Фиччик в слезах метался над неподвижным телом подопечной, не зная, что предпринять. Он боялся, как никогда в жизни. От отчаяния хранитель распростерся всем своим тельцем на ее груди в безнадежной попытке хоть как-то согреть девочку.

– Ну почему я такой маленький? – закричал он.

И тут началось нечто странное. Фиччик стал расти. Он не сразу понял, что происходит. Ему показалось, что это Луна уменьшается. Секунду назад он беспомощно лежал у нее на груди, а теперь накрывал собой уже всю девочку. Хранитель вскочил и в недоумении уставился на свои лапы, которые сейчас по размеру превосходили весь рост прежнего Фиччика. Захлопав крыльями, он резко взмыл в воздух и испуганно взвизгнул, увидев, что взмахом крыла чуть не сломал деревья, которые пригнулись до земли и жалобно заскрипели. Вместо привычного верещания из пасти вырвался мощный звериный рык, от которого у самого хранителя зазвенело в ушах. Мягко опустившись на задние лапы, он замер возле Луны, крутя головой в разные стороны и пытаясь разглядеть себя. С высоты его теперешнего роста девочка казалась сломанной куклой.

– Луна, – густым басом пророкотал он и, наклонившись, осторожно поднял девочку с земли.

Он крепко прижал заледеневшую Луну к груди и бережно укутал огромными крыльями, сделавшись похожим на гигантский кокон, стоящий посередине коридора между двумя мирами. Фиччик дышал на щеки девочки, пытаясь отогреть ее посиневшее лицо. Он плотно сомкнул крылья и старался не шевелиться, чтобы ни одна струйка ледяного воздуха не проникла внутрь. Через некоторое время иней на ресницах Луны начал таять. Мертвенная синева, так испугавшая Фиччика, стала уступать место нежному румянцу. Девочка постепенно оттаивала. Страшное забытье сменилось крепким сном. Не просыпаясь, она спрятала ладони в густой шерсти хранителя и уютно засопела. Фиччик с умилением посмотрел на нее и облегченно выдохнул. Не раскрывая крыльев, он осторожно вытянулся вдоль коридора, заняв собой почти все пустое пространство по центру и подмяв ближайшие кусты. Немного повозившись, он устроился поудобнее и тоже уснул, обессиленный переживаниями этой ночи. О странностях, произошедших с ним, он решил подумать потом. Главное, что Луне тепло и смерть, стоявшая над ней, убралась подальше.

Через несколько часов девочка проснулась оттого, что ей стало невыносимо жарко. Она покрылась испариной с головы до ног. Открыв глаза, Луна не поняла, где находится. Вокруг стояла кромешная темнота, и что-то мерно билось прямо под ней. Испугавшись, она попробовала вскочить, но не тут-то было – руки уперлись в какую-то кожистую пленку, плотную и гладкую на ощупь. Девочка начала судорожно шарить вокруг себя.

«Я в каком-то ящике, – в ужасе подумала она. – Сверху глухая крышка из плотной кожи или пленки, а снизу шерстяной ковер». ее охватила паника. Пол, покрытый шерстяным ковром, двигался, словно живой. Мало того что в нем что-то глухо колотилось, словно пытаясь выйти наружу, так он еще мерно поднимался и опускался. Снаружи доносился непонятный грохот, сквозь плотную пленку было слышно, как там что-то рокочет и свистит.

«Ветер, что ли? – подумала девочка, внимательно прислушиваясь. – Или буря. Вон как завывает».