Русь окаянная - Сергей Норка

Новые известия, № 159, 1999 г.

* * *

Олигарх удобно расположился в кресле у камина в своем кабинете на втором этаже роскошного особняка в пригороде Гамбурга. Сидя в глубокой задумчивости, он старался переварить состоявшийся утром перед его вылетом в Германию разговор с верным партнером, в прошлом могущественным вице-премьером, а ныне главой одной из самых крупных государственных компаний. Несмотря на огромные амбиции, которые с самого рождения можно было прочесть на надменном лице «рыжего» (они не пропали даже в тот период, когда «выдающийся реформатор» и одновременно «великий комбинатор» еще торговал картошкой на одном из ленинградских рынков), он примчался в «Шереметьево» за два часа до вылета самолета на Гамбург, на котором улетал олигарх, и терпеливо ждал его в зале VIP.

Сам поступок уже свидетельствовал о том, что вопрос был из ряда вон выходящим, но когда олигарх выслушал предложение «рыжего», он понял, что недооценил всей его важности, когда утром после звонка «реформатора-комбинатора» решил не торопиться и приехал только за сорок минут до отлета. Речь шла о судьбе государства и, что было еще более важно, о судьбе самого олигарха и ему подобных.

Олигарх потер ладонями плечи (псориаз, мучивший его уже не один год, постоянно давал о себе знать) и недовольно поморщился, но не от ощущений, вызываемых болезнью, а от стука в дверь.

— Войди, — отрывисто бросил он. Дверь отворилась, и вошел помощник в сопровождении одного из охранников.

— Владимир Олегович, — почтительно обратился к боссу помощник, — там два каких-то немца желают с вами поговорить.

— Кто такие?

— Они не представились. Сказали только, что по просьбе господина Кохлера.

— Впусти.

Кохлер был одним из ближайших сподвижников олигарха. Занимая пост «министра по приватизации России», как называли его в узком кругу, он фактически бесплатно оттяпал огромные куски госсобственности в пользу банка, возглавляемого олигархом, а в действительности в пользу самого олигарха. Нажив на приватизации баснословные барыши, Кохлер погорел, как Шура Балаганов, на мелкой взятке в сто тысяч долларов, которую ему оформили как гонорар за книгу, не существующую в природе. Об этом пронюхал конкурент олигарха, оставшийся «с носом» в ходе одной из крупнейших афер.

С помощью принадлежавших ему СМИ конкурент сумел в краткие сроки вышибить из кресла и министра, и всех его подручных, которые гордо именовали себя «молодыми реформаторами». Пару месяцев назад олигарх через своих платных осведомителей в ФСБ узнал, что по поручению премьера прокуратура начала раскручивать против Кохлера дело. На потеху толпе.

Олигарх был очень встревожен. Но не судьбой отработавшего свое сподвижника, а тем, что игра в борьбу с коррупцией затронула тему, считавшуюся до сих пор табу — приватизацию. Он посоветовал Кохлеру попутешествовать некоторое время до выяснения ситуации, что тот послушно и исполнил. Сбежал в Швейцарию, где хранил основную часть своих капиталов, и затаился, как мышь.

Охранник ввел в комнату двух немцев, одетых в строгие темные костюмы. Молча кивнув им на кресла, стоявшие возле камина, олигарх заложил руки за голову и вытянул ноги, всем своим видом показывая полную уверенность в собственных силах.

— Вы говорите по-русски? — спросил он, когда немцы уселись.

— О, разумеется.

— Чем могу быть полезен?

— Напротив, это мы пришли, чтобы быть полезными вам, — сказал немец помоложе и кивнул на своего товарища. — Это господин Зюсмильх. Из Интерпола. Что касается меня, то я майор Грюнвейс, представитель БНД.

Это было несколько неожиданно. Олигарх, проводя свои операции в России и за рубежом, прекрасно понимал, что рано или поздно ему придется встретиться с представителями Интерпола, но визита германской военной разведки он не ожидал. Ведь не вербовать же его за деньги пришел этот господин!

— Вы не будете столь любезны, — желчно заговорил олигарх, предъявить мне какие-нибудь доказательства того, что вы действительно представители этих организаций, а не какие-нибудь аферисты.

— Конечно, конечно, — закивали головами гости. Они достали свои удостоверения и почти ткнули их в нос олигарху.

— А как я могу проверить, не фальшивки ли это?

— Очень просто, — улыбнулся разведчик, — вы можете позвонить своему послу (именно это и собирался сделать олигарх, как только удалятся странные гости) и сообщить ему о нашем визите. Он свяжется с нашими штаб-квартирами и получит подтверждение, что мы те, за кого себя выдаем. Однако не в ваших интересах, чтобы о нашей встрече знал еще кто-нибудь, кроме вашей охраны.

— Хорошо, — после некоторых раздумий сказал олигарх. — Я вас слушаю.

— Сначала прочтите записку, которую вам прислал господин Кохлер. — Грюнвейс протянул ему сложенный вчетверо листок бумаги. На листке с эмблемой известного Женевского отеля почерком Кохлера было написано: «Володя, нас взяли в оборот. Прошу тебя крепко подумать, прежде чем принять решение. Лично я капитулировал. Алик».

Многие жестокие убийства так и остаются нераскрытыми. Кроме того, немало уже пойманных преступников уходят от возмездия ввиду недостаточности улик, выявленных следствием.

«Где же справедливость?» — вопрошают люди…

Этот же вопрос задали себе несколько бывших сотрудников правоохранительных органов и службы безопасности и создали тайную организацию, занимающуюся поиском и наказанием преступников-убийц.

Мир новостей, № 11

* * *

Николай Иванович допил кофе и посмотрел на часы. Было половина четвертого утра, и Бардин начал неторопливо собираться на дачу к Романову, где должно было состояться внеочередное заседание Совета. Накануне ему позвонил Сидоренко и сообщил, что председатель ждет всех на шашлык, что на «партийном» языке означало необходимость срочной встречи в связи с вновь возникшими чрезвычайными обстоятельствами.

Николай Иванович встал, задумчиво подошел к раковине и принялся мыть чашку. Внезапно заворчал Зигмунд, единственный близкий друг Кардинала. Но еще за несколько секунд до этого Бардин почувствовал легкое беспокойство. Он неслышно подошел к двери и посмотрел в глазок. На лестничной площадке никого не было. И тем не менее тревога начала нарастать, а ворчание собаки перешло в тихое рычание.

Зазвонил телефон. Это не удивило Николая Ивановича, поскольку Сидоренко должен был ему позвонить, когда машина будет уже у подъезда. Кардинал снял трубку, но вместо Сидоренко услышал голос Рублевского, который произнес только одно слово: «Опасность».

Рублевский никогда не звонил Бардину сам, а связывался с ним через одного из своих ассистентов. И тот факт, что он решился «засветиться» через прослушку телефона Кардинала, свидетельствовал о серьезности положения.

Первым движением Николая Ивановича было выпустить на лестницу собаку, но он тут же отказался от этого намерения, не пожелав рисковать единственным другом. Кроме того, сотрудники Бардина (и в особенности Сидоренко) не допускали отклонений от его указаний или договоренностей. Следовательно, лучше было дождаться телефонного звонка. Через несколько минут в трубке зазвучал бодрый голос Кота: