Отбор попаданок для короля-дракона - Полина Нема

И вот вдали показалась огромная ограда.

– Мы на месте, – прошептал Тень, уходя в темноту деревьев.

Прийти мы пришли. И у нас было два входа. Один – залезть через забор, найти Алисию Фининган и пообщаться. Второй – войти через главный вход, притворившись той, кто ищет работу.

На мне вполне приличное платье. Правда, порвалось немного и испачкалось. Но по таким дорогам сюда добиралась, что удивительно, как оно вообще осталось целым. Или на крайний случай притворюсь, что потерялась. Да, да. Шла через непроглядный лес и потерялась.

– И что делать? – задала вопрос вслух.

– Натан злится. Написал, чтобы я вас возвращал, – сказал Тень рядом со мной.

– В смысле? Ты что ему написал, где мы?

– Да.

Я мысленно застонала.

– Зачем?

– Я не стану врать брату. Вашу просьбу я выполнил, но в свои личные проблемы в отношениях меня вмешивать не надо.

Я замолчала. А что тут сказать? Мы оба любим Натана.

– Ладно, раз он все равно знает, где мы. Значит у нас больше времени.

– Я бы не стал говорить так. Он сказал, что, если я вас до вечера не верну, он сюда сам прилетит и заберет.

Н-да. Времени мало, пока не началась война за любовницу. Я себя прям Еленой Троянской почувствовала, только она валялась на шелковых простынях на вражеской территории, а я в грязном платье служанки иду получать самый короткий в своей жизни трудовой стаж.

– Ты же меня вытащишь из дома, если что? – уточнила у Тени.

– Натан написал, чтоб возвращались домой. И чтоб я ни на шаг не отходил от вас, – ответил Тень.

Ага, значит у нас времени до вечера.

– У меня есть новости, – начал Тень. Мы договорились, что он разведает обстановку, а затем уже я пойду. – Алисия Фининган недавно скончалась.

– Это хорошая или плохая? – я немного разочаровалась в нашей поездке. Но всегда есть портреты! Почему-то я не сомневалась в столь скоропостижной смерти.

– Не знаю. Но вторая новость – им нужна уборщица в саду, – он протянул мне разорванную бумажку в коричневых пятнах.

– То есть садовник? – переспросила, вчитываясь в написанное. Некий Винсент Мора дал рекомендации Марии Гарт на должность уборщицы.

– Нет, уборщица в саду. Это то, что я в доме подслушал.

– А это, где взял? – помахала бумажкой.

– А, здесь недалеко.

Бедная Мария.

Так сейчас надо придать своему лицу вид успешной женщины, которой срочно-срочно нужна работа. Если что, буду потенциального работодателя уверять, что имею двадцатипятилетний опыт при двадцати прожитых годах. Главное, не забыть, что это работа моей мечты.

Уверенным шагом отправилась ко входу. Присутствие Тени хоть немного воодушевляло.

Вблизи огромный особняк казался устрашающим: покосившаяся местами железная ограда, темно-серый дом с черепичной крышей. И не скажешь, что это обиталище герцога, настолько уныло место.

Ага, быть врагом Натана – себе дороже.

Я постучала по калитке, даже не надеясь найти звонок или колокольчик. Тишина. Заметила в заросших деревьях мелькнувшего Тень. Подняла с земли камешек и кинула его во входную дверь.

Через минуту она открылась, а на пороге появился невзрачный седой мужчина в черном костюму.

– Что вам нужно? – обратился он ко мне, наконец, заметив.

Заметила, как Тень скользнул в дом.

– Здравствуйте, я по поводу работы. Меня отправил, как его… – сделала вид, что вспоминаю, кто тот «доброжелатель», что отправляет в такую глухомань.

– Винсент Мора? – спросил он, подойдя поближе.

– Да, именно он.

– Почему так долго? Вы должны были прибыть еще два дня назад.

Я с укором посмотрела на него. Он дороги к их дому видел? Чем они тут вообще питаются?

– Хорошо, у вас есть рекомендации?

Ага, еще бы трудовую книгу с печатями потребовал.

Протянула окровавленную бумажку.

– К сожалению, пока сюда добиралась, – я указала на грязь на платье и частичную порванность. – На меня напали дикие звери, порвали сумку и рекомендации.

Да-да, я в школе отмазывалась, что мою домашку съела собака.

Мужчина хмыкнул, но открыл калитку. Надеюсь, он не станет писать тому Винсенту, кого тот послал?

– Как ваше имя? – спросил он, когда мы вошли в огромный холл. Пусть даже дом и разваливается, но в чистоте его держат.

– Мария, – ответила, оглядываясь по сторонам.

Дворецкий резко развернулся ко мне. Я уставилась в серые глаза, легко улыбаясь.

– Пройдемте, – проскрежетал так, словно ржавым ножом по металлу решил пилить.

Грустные и унылые лица бывших предков и потомков глядели на меня с портретов, когда мы поднялись на второй этаж.

Дворецкий мне проводил экскурсию, которую я слушала в пол-уха. Рядом тихо шел Тень. Я чуть не застонала вслух. Найти хоть какие-нибудь общие черты лица с министрами очень тяжело. Где-то по середине заметила портрет паренька. В его внешности не было недостатков или еще чего. Только заметно, что здесь висела другая картина. А дальше шли многочисленные братья и сестры. Такое ощущение, что их отец делал на спор, лишь бы скрыть «позор семьи». А висела ли она после отбора?

Мертва или не мертва, но портрет хотелось найти. Во время обхода мне успели показать стратегические места уборки. При этом не пустили на третий этаж. Надо взять на заметку. Хотя Тень говорил, что ее там держали. Именно держали. Бедную девочку после отбора вообще никуда не выпускали. Какие-то жестокие драконы.

– Пробуй чай, – кухарка-веселушка подпихивала в мою сторону ароматную чашку чая. Приятный мятный запах проникал и ласкал нюх.

Но я упорно отмахивалась тем, что слишком горячо.

– У нас здесь хорошо. От деревни далеко, но свое хозяйство. Что вырастили, то и едим. Ничего, сейчас дочку хозяина похоронили, меньше работы.

– А что с ней случилось? – невзначай спросила, стараясь не проявлять излишнего интереса.

– С ума сошла. Да ее и герцог запирал вечно в доме, уже лет триста девка взаперти сидела, вот и не выдержала. Наложила руки.

Или наложили. Хорошо, что тут разговорчивые слуги. Даже есть шанс узнать все побыстрее.

– А у тебя руки такие ухоженные, аккуратные, – шершавые пальцы прошлись по моим. – Совсем не похожие на рабочие.

– Ой, я просто за ними ухаживаю, – не растерялась. – есть специальные настойки, которые делаются на натуральных травах. Выжимается сок, опускаешь руки на пять минут. Потом не смывая ложишься спать. Пять дней – и ручки белоснежные и гладкие.