Дневник киллера - Дэнни Кинг

— Этих я не убивал! — протестую я.

— Конечно, не убивал — ты их «любил», не правда ли? Ты «любил» их всех, так же как сейчас «любишь» Аделаиду — до гроба!

— Нет, я ее правда люблю!

— Заткнись! Ты не знаешь, что это значит.

— Знаю!

— Ты убьешь ее, и она возненавидит тебя так же, как и все!

— Нет, никогда! Я докажу ей…

— Ты любишь меня? — спрашивает Роуз.

— А меня? — улыбается Дженет.

— А меня? — вступает Пенни.

— Скажи, что хочешь меня! — усмехается Катрина.

— Скажи, что хочешь нас всех! — хохочет Клэр.

— Мой приятель угадал пять чисел, а получил всего две тысячи, — удивляется Джордж.

— Хватит! Хватит! — рыдаю я и бегу, шатаясь, в гостиную, но они не оставляют меня и там.

Плюхаюсь в кресло и чувствую под боком что-то твердое. Мне не больно — я слишком пьян, — просто неудобно. Шарю за спиной и достаю из-за подушки маленький короткоствольный револьвер. Все остальное, как всегда, в сейфе, а ключ — на почте. Так я всегда делаю, когда пью, чтобы мне в руки случайно не попало оружие — вот как сейчас. Заряжен или нет?

Заряжен.

Анджела, Роуз, Клэр, Пенни, Дженет, Катрина, мамаша и Джордж наблюдают за мной, затаив дыхание. Скоро к ним присоединяются Люси, Дуг, Алан, Ранджит и все остальные. Они заполняют гостиную и обступают меня тесным кольцом. Стоят и бормочут, бормочут, все более возбуждаясь.

— Это легко, — говорит Анджела, — и совсем не больно, поверь!

— У тебя получится, старина! — подбадривает меня сэр Филип.

— Давай, давай! — подзуживает Тед.

— Ну пожалуйста! — Роуз ласково смотрит мне в глаза. — Ради меня. Сделай это, и мы вечно будем вместе.

— Выпей! — кивает Коннолли. — Стаканчик на дорожку, и пошли!

Я смотрю на револьвер, потом на бутылку и делаю большой глоток.

— Вот и славно! — радуется Тед.

— Сделай это, и мы квиты, — обещает Анджела.

— Правильно! — поддерживает ее рыбак в желтом плаще.

— Давай! — кричат все хором.

— Не согласен, — ворчит Брин, но его тут же заставляют заткнуться.

— Давай, ты сможешь! — улыбается Анджела. — Я верю в тебя. Докажи нам, что ты не эгоист.

— Докажи, что любишь Аделаиду! — шепчет Роуз.

— Только так ей можно помочь, — присоединяется Пенни.

— Ты должен, если любишь, — кивает ее сестра.

Я взвел курок.

— Отлично!

— Давай! Одно мгновение — и все! Ничего и почувствовать не успеешь.

— Это не больно.

— Возьми дуло в рот.

— Ну пожалуйста, ради нас всех!

— Ради Аделаиды!

— Давай!

— Скорее!

— Пока смотришь на него, уже давно бы сделал и освободился!

— И боль пройдет!

— И никаких больше убийств!

— Ты все сразу забудешь!

— Чего тебе ждать?

— Приставь его к виску!

— Давай, вперед! Ну давай! Ну давай! Ну давай! Пожалуйстааа! — всхлипываю я, дрожащей рукой поднося револьвер к лицу. — Пожалуйста! Ну пожалуйста! Сделай это наконец…

* * *

Вода.

Она льется по лицу, попадая в рот и глаза, и просачивается сквозь одежду. И свет — болезненно яркий, очень неприятный. Я поднимаю руку, чтобы заслониться от воды и света, но это не помогает. Кажется, это душ. Пытаюсь дотянуться до кранов, но не могу — резкая боль в голове мешает двигаться.

Боже мой, неужели я выстрелил в себя?

Ощупываю голову и лицо — вроде бы все цело. Пытаюсь встать и обнаруживаю, что я здесь не один.

— Ну и видок у тебя, — говорит кто-то. Я с мучительным трудом открываю глаза и вижу перед собой Крейга. Он качает головой.

— Вв… выключи вв… воду, — прошу я. — Вв… весь про… мок.

Какой молодец этот Крейг — шел мимо и решил выручить меня. Но кто же сунул меня под эту воду?

— Готов для холодненькой?

Острая боль пронизывает все тело, я начинаю замерзать. Меня бьет крупная дрожь, боль уже трудно переносить, я плачу. Мне никогда еще не было так плохо. Вдруг вода кончается, и я внезапно понимаю, как прекрасна бывает жизнь. Как хорошо, когда нет этой мерзкой холодной воды. Хорошо. В первый раз за последние несколько дней мне становится хорошо.

* * *

Следующие несколько часов я помню плохо. Крейг вливал в меня кофе — кружку за кружкой, почти насильно. Виски он вылил в раковину. Я умолял его дать мне глоток, пока в бутылке хоть что-то еще осталось, но вместо этого он сделал сандвич с яйцом, к которому я боялся подойти ближе, чем на три метра.

Лишь к вечеру я немного пришел в себя и смог разговаривать.

— Как она? Ты узнавал?

— Да. Состояние стабильное, но без сознания и… сам понимаешь, — сделал он неопределенный жест.

Аделаида пострадала очень сильно. Переломы рук, ног и позвоночника, а также тяжелое сотрясение мозга, так что она пока даже не подозревает о своем несчастье.

Слабое утешение.

— Можешь упиться до смерти, но ничего этим не добьешься, — вздохнул Крейг. — Держи себя в руках, ты ей нужен. А если случится самое худшее, то смирись и живи дальше, а то получится, что та машина убила сразу двоих. Какой смысл?

— Какой смысл мне жить?

— А в чьей жизни есть смысл? В моей уж точно нет, ну и что? Причем здесь смысл? Жизнью надо наслаждаться. Я понимаю, что тебе совсем не это хочется сейчас слышать… Постарайся быть хоть немного эгоистом, не принимай все так близко к сердцу.

— Ты прав, — прервал его я.

— Я знаю.

— Нет, ты прав в том, что мне не хочется это слушать.

Крейг глубоко вздохнул и наморщил лоб.

— Извини, старик… Еще кофе?

— Иди к черту!

— Может, пожрешь?

Я молча покачал головой.

— Хочешь, закажу пиццу? Может, хоть кусочек откусишь. Тебе нужно подкрепить силы.

— Зачем? Я сейчас ничего не делаю.

Крейг не нашелся что ответить и сменил тему.

— Слушай, я просто помираю с голоду! Давай я закажу две большие пиццы со всякой начинкой, и если тебе будет много, сам доем?

Я так и не понял, действительно ли он был голоден или просто хотел накормить меня. В конце концов, чтобы избежать лишних разговоров, я позволил ему делать все, что он захочет. Само собой, когда парень с пиццей постучал в дверь, денег у Крейга в карманах не оказалось, и платить пришлось мне. Как и следовало ожидать, мои попытки проглотить хоть кусочек закончились полным провалом.