Танцы с волками - Юлия Крынская

–Здорово, брат!– слежу за дорогой и протягиваю Алану руку.

–Здорово,– жмёт он мою ладонь.

Соскучился по его крепкому рукопожатию. Всегда удивлялся, как Алан не ломает тонкие кисточки, когда рисует.

–Ты не ранен?– окидываю его быстрым взглядом.

–Уже нет,– Алан на редкость немногословен.

Всего-то прошло чуть больше месяца, а он из весёлого парня превратился в сурового мужчину.

Складка пересекла высокий лоб, взгляд убитый, губы плотно сжаты.

–Походу ты не из рая вернулся,– вздыхаю я.

–Здесь, вижу, тоже всё запущено. Расскажи в двух словах.

Такси выезжает на шоссе и мчится к повороту на Медвежий угол.

–Реально?– вскрикиваю я.– Алан, ущипни меня, если я сплю. Назар повёз Варю в этот рассадник зла?

–Щипать не буду, мы на пути в логово Зоряна.

–Это теперь хозяйство Черноголового,– докладываю я.– Если в двух словах, наш старший брат головой поехал. Варя с трудом сдерживается, но всё ещё пытается быть ведомой им, а не тянуть его за собой. Мы должны помочь ей.

–Ва-ря!– Алан тихо произносит имя нашей любимой волчицы.– Не смог я вытравить мысли о ней. Но без них не выскочил бы из мёртвой петли.

–Ты где был-то?

–У казахских волколаков. Там треш почище нашего. По сравнению с их законами Вендетта – просто пятнашки.

Алан трёт ладонями глаза, и я замечаю на его браслете, который брат снимает только перед оборотом, два обручальных кольца.

***

Алан

Богдан всё время поглядывает в зеркало на лобовом стекле.

–За нами следят?– оглядываюсь назад.

–За нами нет, а вот за Назаром могут. Ты, скорее всего, не в курсе. Он очеловечился.

–Чего?

–Того! Короче, Назара понесло, как всех людей. Везде нос нужно сунуть. Периодически бываю дома, заглядываю в его комп. Прикинь, он пишет статью об оборотнях для международного форума.

–Трындец! Его ж наши замочат сразу.– От новостей Богдана меня бросает в холодный пот. С молоком матери впитал разумение о необходимости хранить тайну оборотней.– Я надеялся, хоть дома всё наладилось. Что значит «Назар очеловечился»?

–Изучаю этот вопрос. Но пока не могу найти ответа. Родители Вари хотели стать людьми. Возможно, поэтому её мать погибла. То ли биологическая несовместимость с ребёнком при родах её погубила, то ли проклятие свыше. Знаю одно – формула крови полностью меняется. ДНК-анализ не делал, но волос Назара нашёл дома и сохранил…

–Так ты не с ними живёшь?

–Нет. Для них я, как и ты, в бегах. Черноголовый с сыном в курсе, что я здесь. Но это отдельная история.

–Богдан, что же делать?– запускаю обе пятерни в свои отросшие волосы.

–Я изучил травы, которые пил Велес, подобрал с противоположным эффектом и подменил их Назару. Он их пьёт уже две недели. Судя по тому, что потащил Варю в Медвежий угол, инстинкты оборотня в нём просыпаются. А она уже сделает всё, чтобы поддержать в Назаре желание вернуться. Но одними травами не обойтись. Нужно новое потрясение, способное запустить оборот в теле Назара. Кстати, у меня есть одна хорошая новость.

–Уже что-то. Валяй!

–Варенька до сих пор девственна. У Назара не стоит на волколачек.

В глотке пересыхает:

–Ты серьёзно?

–А я похож сейчас на шутника? И ещё один приятный бонус: Варя тоскует по нам. И это не комплекс вины.

–И что думаешь?– В сердце разгорается давно забытая надежда.

–Чтобы я не думал, ты, похоже, успел жениться?– Богдан кивает на мой браслет.

Вопрос больно задевает незатянувшуюся рану в моём сердце. Мне некому было выговориться. Но поймёт ли меня Богдан? За время, что мы не виделись с братом, он одичал совсем. Оброс щетиной как ёж, взгляд безжизненный, табаком несёт за версту.

–И успел овдоветь,– впервые произношу это слово, точно примеряю к себе.– Убили мою жену. А ведь она мне жизнь спасла. Успела предупредить. Медовый месяц только начался. Хотел Фати домой привезти, с семьёй познакомить.

–Мои соболезнования,– Богдан тяжело вздыхает.– Судьба, что ли, наша с тобой такая! Фати… Волколачка или из людей?

–Чистокровная оборотница, дочь предводителя степных кланов.

–Далеко ж тебя занесло.

–Я её в честном бою взял. Шесть кланов в степях ещё шороху наводят. У них тоже вырождение налицо. Предводитель сначала не очень обрадовался моей победе, но всё-таки свежая кровь его прельстила. Их вожакам не понравился такой поворот,– трусь затылком о подголовник, прогоняя воспоминания, слишком живые, слишком личные,– давай в другой раз расскажу. Привязался я к той девчонке. Тяжко мне.

–Понял тебя,– Богдан включает музыку и достаёт пачку сигарет.

Назар

–Ва-аря,– целую мою ненаглядную девочку на заднем сиденье такси. Расстёгиваю её пальто, путаюсь в мелких пуговичках рубашки. Тону в глазах с крупинками янтаря. Тяну чашу лифчика вниз, впиваюсь жадно в грудь. Варя пытается выбраться из моих объятий, испуганно поглядывает на водителя. Это заводит меня ещё больше. Жар то охватывает моё тело, то отпускает, когда кажется, что я вот-вот овладею своей волчицей. Не понимаю, что со мной сегодня. Волчьи инстинкты против моей воли последние дни вновь пробуждаются. Именно они толкнули меня на шальной поступок – отправиться с Варей в Медвежий угол.

–Назарушка, что ты! Хороший мой,– Варя обжигает меня своим дыханием.– Что ж ты со мной делаешь?!

Одной рукой расстёгиваю ремень, брюки и сжимаю руками недостаточно потяжелевший для вторжения член.

–Думаю, сегодня у нас всё получится. Как ты чудно пахнешь, Варенька!

–Ты чувствуешь мой запах?– настораживается Варя.

Отпрыгиваю от неё как ошпаренный. Веду носом. Этого не может быть. Неужели моим светлым побуждениям пришёл конец. Или это просто из-за тесноты салона? Варино возбуждение я раньше ощущал сильнее. Но, главное, я его снова чувствую. Впервые с того злополучного дня, как начались все наши беды. Радость в Вариных глазах разгорается жёлтым огнём. Она склоняет голову к моей раскрытой ширинке, и я подвываю от удовольствия, слушая сладкие причмокивания.

–Люблю тебя, солнце моё,– откидываюсь на сиденье и зарываюсь руками в Варины густые волосы. Наматываю их на кулак. Кончить не получается, но звон в яйцах радует. До этого у меня вообще на Варю даже не шевелилось ничего. Отрываю её от приятного занятия и шепчу на ухо:

–Сними трусики и сапоги.

Варя выпрямляется и смотрит в затылок водителю. Но он, как только мы сели в машину, включил музыку погромче и превратился в изваяние.