Голубая точка. Космическое будущее человечества - Карл Эдвард Саган

С тех пор, как США опередили СССР в лунной гонке, казалось бы, исчезло непротиворечивое, пользующееся широкой поддержкой обоснование для отправки людей в космос. Президенты и комитеты конгресса ломают голову, что делать с программой пилотируемой космонавтики. Зачем она нам нужна? Но работа астронавтов и прилунения вызвали – по праву – всеобщее восхищение. Свертывание пилотируемой космонавтики означало бы отказ от этого ошеломляющего достижения Америки – убеждают себя политические деятели. Какой президент, какой созыв конгресса решится взять ответственность за завершение американской космической программы? В бывшем СССР также разворачиваются подобные споры: должны ли мы, спрашивают себя русские, отказаться от сохранившихся высоких технологий, в которых мы по-прежнему мировые лидеры? Должны ли мы оставаться верными последователями Константина Циолковского, Сергея Королева и Юрия Гагарина?

Первый закон бюрократии – она гарантированно самоподдерживается. НАСА, пущенное на самотек, не получая четких инструкций сверху, постепенно скатилось к программе, которая позволяла бы сохранять прибыли, рабочие места и льготы. Политика лоббирования интересов, ведущую роль в которой играет конгресс, становится все более мощным фактором при проектировании и осуществлении миссий и достижении долгосрочных целей. Бюрократия закоснела. НАСА сбилось с пути.

20 июля 1989 г., в двадцатую годовщину посадки «Аполлона-11» на Луну, президент Джордж Буш-старший огласил долгосрочную перспективу развития американской космической программы. Эта программа, названная «Инициатива по исследованию космического пространства» (SEI), предусматривает ряд целей, в частности, создание американской космической станции, возвращение людей на Луну, первую высадку на Марсе. Позже господин Буш заявил, что человек должен впервые ступить на поверхность Марса в 2019 г.

Но все-таки программа угасла, несмотря на четкое указание сверху. Спустя четыре года после того, как она декларирована, в НАСА нет даже специальной штаб-квартиры для этого проекта. Небольшие и дешевые роботизированные миссии на Луну, которые вполне могли бы быть одобрены, оказались забракованы конгрессом, так как ассоциировались с SEI. Что же не заладилось?

Во-первых, появилась проблема временны́х рамок. Сроки SEI запланированы на пять с лишним президентских сроков вперед (если предположить, что каждый президент проводит на посту в среднем полтора срока). Таким образом, президенту становится удобно положиться на своих последователей, но всегда остаются сомнения в том, насколько можно на них рассчитывать. SEI радикально отличалась от программы «Аполлон», которая, как предполагалось на момент ее запуска, могла привести к триумфу непосредственно во время президентства Кеннеди или его прямого политического наследника.

Во-вторых, существовали сомнения в том, что НАСА, незадолго до того столкнувшееся с огромными трудностями при необходимости запустить несколько астронавтов на 400 км над Землей, не рискуя их жизнью, в силах запустить экипаж по дугообразной траектории к цели, удаленной на 150 млн км, чтобы после многолетнего пути астронавты еще и в целости вернулись на Землю.

В-третьих, программа задумывалась исключительно в националистическом ключе. Сотрудничество с другими государствами не играло существенной роли ни на этапе проектирования, ни при выполнении программы. Вице-президент Дэн Куэйл, номинально отвечавший за космос, обосновал строительство космической станции как демонстрацию того, что США «являются единственной сверхдержавой в мире». Но поскольку СССР обзавелся рабочей космической станцией на десять лет раньше США, понять аргументацию мистера Куэйла оказалось непросто.

Наконец, оставался вопрос: где взять деньги в условиях реальной политики? Стоимость доставки первых людей на Марс по разным оценкам отличалась, но могла достигать $500 млрд.

Разумеется, невозможно запланировать расходы, пока не разработан проект миссии. А сам проект зависит от таких факторов, как численность экипажа, предполагаемая степень защиты экипажа от солнечной и космической радиации и невесомости, а также от других рисков, которым вы готовы подвергнуть людей на борту. Если каждый из членов экипажа обладает необходимой специализацией, что будет, если кто-либо из астронавтов заболеет? Чем больше экипаж, тем надежнее дублеры. Вы практически наверняка обойдетесь без бортового стоматолога, но что делать, если вам потребуется прочистить канал зуба, а до ближайшего дантиста – 100 млн км? Или с работой сможет справиться эндодонтист с Земли, который даст дистанционную консультацию?

Вернер фон Браун, германо-американский инженер, сделал больше, чем кто бы то ни было, чтобы мы попали в космос. В 1953 г. вышла его книга «Марсианский проект» (Das Marsprojekt), в которой фон Браун описал первую марсианскую экспедицию; в ней он предполагал задействовать 10 межпланетных кораблей, 70 членов экипажа и 3 «посадочные шлюпки». Он придавал огромное значение избыточности. Логистические требования, по мнению Брауна, были «немногим больше, чем для небольшой боевой операции на ограниченном театре военных действий». Он собирался «раз и навсегда опровергнуть теорию об одиночной космической ракете и ее небольшой команде отважных межпланетных путешественников», напоминая о трех кораблях Колумба, без которых «по законам истории он вполне мог никогда не вернуться к берегам Испании». В современных проектах марсианских экспедиций этот совет игнорируется. Их разработчики имеют гораздо более скромные амбиции, чем Браун, обычно призывая отправить один или два корабля с экипажами по три-восемь астронавтов плюс еще один-два роботизированных грузовых корабля. Мы так и не ушли от одинокой ракеты с горсткой отважных искателей приключений на борту.

Есть и другие неопределенные аспекты, влияющие на проект миссии и ее стоимость: будем ли мы сначала забрасывать на Марс припасы и, лишь когда они будут доставлены, отправим туда людей; можно ли добывать кислород для дыхания, воду для питья и ракетное топливо для возвращения домой прямо из материалов, найденных на Марсе; возможно ли при посадке использовать марсианскую атмосферу для аэроторможения; какую степень избыточности оборудования считать целесообразной; насколько активно использовать закрытые экосистемы или просто пользоваться той пищей, водой и системами утилизации отходов, привезенными с Земли; конструкция вездеходов, на которых экипаж будет исследовать марсианский ландшафт; сколько оборудования вы готовы с собой взять, чтобы проверить, насколько сможете в последующих экспедициях обходиться местными ресурсами.

Пока не получены ответы на такие вопросы, абсурдно говорить о каких-либо оценках стоимости экспедиции. С другой стороны, сразу было ясно, что проект SEI будет дорогим. По всем этим причинам программа была обречена на провал, она была мертворожденной. Администрация Буша не предпринимала никаких эффективных попыток инвестировать политический капитал в запуск SEI.

Мне вполне понятен этот урок: вероятно, у нас не будет возможности отправить людей на Марс в обозримом будущем, несмотря на то что с технической точки зрения нам это определенно под силу. Власти не готовы тратить астрономические суммы на чистую науку либо на обычные исследования. Им нужны иные цели, которые будут иметь явный политический смысл.