Жажда любви - Элоиза Джеймс

Роберта на секунду замерла. Голова ее немного кружилась, но она вполне сознавала, что происходит. Ее жених утверждает, что девственность скучна. Тот же самый жених играет шахматную партию, исход которой имеет прямое отношение к потере одежды.

– Давайте посмотрим, что будет, договорились? – улыбнулась она Деймону.

Он с озадаченным видом сел напротив. Все потому, что он мужчина.

Она перевернула все костяшки тыльной стороной и приготовилась выбирать.

– Погодите! – воскликнул он, хитро блестя глазами. – Бьюсь об заклад, вы жульничали и обманывали бедную старую гувернантку, запоминая, где лежат дубли.

Не успела она опомниться, как он смешал костяшки.

Ей едва удалось сдержать снисходительную усмешку, потому что когда мужчина вот-вот потеряет всю одежду, ему потребуется немалая сила воли.

Роберта вытащила «шестерку», получив право первой набирать костяшки. К сожалению, ей не попалось ни одного дубля, что было немного обидно.

Она выложила первую костяшку и пригубила пунш. Деймон протянул ей крошечный ломтик торта с глазурью.

– Попробуйте это, Лютик. Он такой же сладкий, как шампанское.

Торт действительно оказался выше всяких похвал, и Роберта доела все, до последней крошки, после чего вытащила следующую костяшку: дубль-три. Но ничего не сказала Деймону до тех пор, пока через два хода не положила ее поперек.

– Погодите… – даже растерялся он. – Следовало бы с самого начала объявить, что вы вытащили дубль. Вам нужно выпить.

– Я уже пила, – напомнила Роберта. Его бокал все еще был полон, но она допила последние капли из своего и выудила языком ломтик земляники. Он с таким удовольствием наблюдал за ней, что она облизнула край бокала.

Деймон с трудом отвел глаза.

– Итак, вы поставили дубль…

– И это означает, что вам придется что-то снять. – Не так рьяно! На мне довольно много одежды.

– И вовсе нет! Мне просто любопытно!

Он снял камзол и отбросил в сторону. Под камзолом оказались жилет и полотняная сорочка.

– Жилет не совсем подходит к вашему фраку, – заметила она.

– Мой камердинер тоже так посчитал, но было слишком поздно: я уже застегнул все пуговицы.

Он выбрал новую костяшку.

– О нет! Дубль! Теперь я должен выпить.

Он сделал большой глоток и вздрогнул.

– Как вам может не нравиться? – удивилась Роберта. – Восхитительный вкус! Я уже пьяна.

Деймон положил костяшку. Но это был не дубль.

– Пока что я не могу пустить в ход свой дубль, но берегитесь! Все еще впереди.

Тем временем Роберта вытащила еще один дубль и тут же воспользовалась своим преимуществом.

– Вижу, вам действительно везет, – вздохнул он. За камзолом последовал жилет.

Роберта смотрела на него сквозь ресницы. Его сорочка была такой тонкой, что казалась почти прозрачной. А какие у него мускулистые плечи!

Под ее пристальным взглядом он засучил рукава.

– Полагаю, эта рубашка недолго удержится на моей спине. Роберта таинственно улыбнулась. Но, к своей досаде, тут же стала терять одежду. Деймон поставил вытащенный ранее дубль. У Роберты приятно закружилась голова, перед глазами все поплыло, и поэтому вместо того, чтобы нагнуться, она просто протянула Деймону ногу.

– Очень маленькие ножки, – заметил он, сжав ее щиколотку. – И точеные щиколотки.

Он снял ее правую туфлю.

Через минуту она лишилась и левой.

– Пожалуй, мне больше нельзя ничего терять, – пробормотала она, выпрямляясь и кладя дубль.

– Похоже, мне придется снять рубашку, – сообщил Деймон, голосом, таким же сладким, как шампанское с земляникой, только куда более опасным.

Роберта отставила бокал. В конце концов, это первая мужская грудь, которую она видит обнаженной. И ей хочется все как следует рассмотреть.

Он словно старался угодить ей и улыбался так, словно каждый день демонстрировал себя молодым дамам. Чересчур долго вытаскивал рубашку из панталон и медленно стягивал через голову.

Роберта тихо охнула. Он так красив! Мощные мышцы буграми заходили под кожей, когда сорочка полетела на пол. У нее зудели пальцы от желания коснуться его.

– Ваш ход, – мягко напомнил Деймон.

Роберта с трудом отвела от него взгляд и потянулась за приятно холодившей ладонь костяшкой. И, не глядя, поняла, что это дубль.

Она перевернула костяшку, думая о том, что ему придется сбросить панталоны…

Три-пусто.

Она не сумела сдержать разочарованного вздоха, и он весело хмыкнул:

– Одно из качеств, которые мне так нравятся в вас, Лютик, – это неумение скрывать свои эмоции. Я без труда читаю ваши мысли.

– Вовсе нет, – уязвленно буркнула она. – Если понадобится, я могу быть настоящим Макиавелли!

– Да неужели? – удивился он, весело блестя глазами. – Бьюсь об заклад, вы и соврать как следует не умеете! Воплощенная наивность, которая в жизни никому не смогла солгать.

– Ничего подобного! – запротестовала Роберта. – Да я постоянно твержу миссис Гроуп, что ее прическа на редкость элегантна.

Деймон поморщился:

– Ну, это белая ложь. А вот солгали вы когда-нибудь насчет того, что вам действительно небезразлично?

– Да! Мне вовсе не безразлична прическа миссис Гроуп!

– И я прекрасно вас понимаю. А теперь, глядя на меня, солгите о том, что действительно вас волнует. О том, к чему вы не можете остаться равнодушной. Чего отчаянно хотите.

К чему она не может остаться равнодушной? От выпитого шампанского ей так весело, что ни о каком отчаянии не может идти речи. Разве что… разве что ей ужасно хочется видеть Деймона без панталон…

Должно быть, вид у нее был такой недоумевающий, что он поспешно подсказал:

– Поклянитесь, что не влюблены в Вильерса. Давайте же!

– Я не влюблена в Вильерса, – медленно произнесла она.

– Ужасно! – воскликнул Деймон. – При одном упоминании его имени ваш взгляд становится нежным и мечтательным.

По мнению Роберты, взгляд ее стал нежным и мечтательным, потому что – о ужас! – на какую-то долю секунды она не могла вспомнить, кто такой Вильерс. Шампанское – напиток опасный.

– Я не хочу вытаскивать еще один дубль, – твердо заявила она. – Ни за что. Я просто упаду в обморок, если вытащу еще один дубль.

Что-то вспыхнувшее в его глазах зажгло ответный огонь внизу живота Роберты.