Госпожа "Удачи" - Владимир Лещенко

Позади меня послышался звук упавшего тела. Обернувшись, я обнаружила рухнувшую без чувств Лорри.

И тут внезапно я тоже в бессилии опустилась на пол. Ну и ну! Так я что, победила джинна? Повелителя огня? Не может быть!

«Не может быть, но факт, подруга!»

Тут черный маг подошел к гному и, внимательно глядя на него, спросил:

– А откуда вы узнали, что джинны так любят вино дроу? Я, признаться, не новичок в демонологии, но мне это было неизвестно.

– Странно, что такой знаток темных существ не знает, что дроу вина не пьют и не делают, – усмехнулся гном, и его лицо приобрело неуловимое сходство с кошачьей мордашкой. – Просто джинны любят выпить и глуповаты. А уж если они уже пьяны, то у них вообще мозг отключается. Я и подумал, какой джинн откажется опробовать незнакомый хмельной напиток? Плеснул в лампу обычный самандровский портвейн «Три топора» плюс ром, и ни один не то что джинн, человек аромат не узнает… Вот и весь секрет!

В холле послышались голоса новоприбывших постояльцев. Как бы там ни было, следовало возвращаться к своим обязанностям госпожи «Удачи».

– Эй, быстро здесь все убрать! – скомандовала я набившейся в двери обслуге. – Ла-Занья, отведите Лорри в ее покои, она заслужила отдых! И о происшедшем здесь чтоб никому! – я поднесла палец к губам и спустилась вниз.

Чудище, которое гнали на нас, не захотело выполнять хитрый план нашего начальства, и теперь бодро носилось в лабиринте кривых тропинок среди дремучих зарослей и замшелых валунов. Нам с Алексом оставалось лишь ждать. А, как известно, нет ничего хуже, чем ждать и догонять…

Обширная, почти открытая полянка, солнышко, мягкая привлекательная травка – и неподвижная тень на другой ее стороне.

Зверь был настолько огромен и могуч, что мы едва не растерялись. Я ощутила, как волосы шевелятся на затылке. Мои черные волосы – отменно черного цвета, как безлунная ночь.

На спине выступил холодный пот, но Алекс спокойно потянул из ножен клинок – полутораметровый двуручник дьявольской остроты. И я тоже подняла свое оружие – арбалет, в котором серебром светился наконечник длинного болта. За спиной у нас был кряжистый крепкий дуб обхвата, по крайней мере, в три.

К нему-то мы и отступили, чтобы иметь за спиной хоть какое-то прикрытие, без которого в стычке с подобной тварью было как-то стремно.

Между тем хх-хор не собирался кидаться в битву, очертя голову. Он был старым опытным хищником – и к тому же обладал толикой магической силы. И он, видимо, чувствовал, что мы для него опасны и так просто нами не пообедать.

Может быть, в другой ситуации он бы отступил, но зверя гнали долго, позади были загонщики барона и маги из Палаты Чар, слева была Примгенская трясина, справа – непроходимая чаща, где такая туша обязательно бы застряла, и дорога к спасению для самого опасного представителя нечисти континента Ронг лежала только через эту полянку. Через нас.

Хх-хор, на счету которого было сожранных людей побольше, чем у двух Жеводанских зверей, все же не был склонен атаковать напролом.

Он вышел на полянку, демонстрируя себя во всей своей жуткой красе.

Представьте себе нечто вроде носорога угольно-черного цвета, на шести когтистых лапах и с крысиной мордой, которую словно бы сплющили хорошим прессом.

Он потоптался на месте, явно предлагая нам пропустить его добром и не испытывать судьбу.

И только потом рванул вперед.

Я выстрелила – и попала. Видимого эффекта это не произвело. Хх-хор с неестественной легкостью несся на нас, и мы уступили ему дорогу – ни мигом раньше или позже, чем следовало. Огромная слюнявая клыкастая морда врезалась в древний дуб, так что сверху на нас осыпался дождь желудей и очумелая белка.

И пока чудище, присев, трясло разбитой башкой, Алекс атаковал. Лезвие его клинка вонзилось под лопаткой и ушло в зловонную, покрытую шрамами плоть по самую гарду.

– Рррыыыыуууууу!!

Алекса развернуло к зверю боком, и в следующий миг он повис на мече…

Хх-хор крутился на месте, как закусанный блохами пес, крутил вцепившегося в эфес клинка Алекса, чуть не подбрасывая того в воздух.

Я так и не могла вспомнить, каким образом я ухитрилась взвести воротком самострел, вложить вторую стрелу и самое непостижимое – подскочив прямо к морде чудища, выпустить серебряный болт прямо в налитый кровью глаз. Зверь был еще жив, когда выдернутый из туши двумя сильными руками меч свистнул, и обрушился на шею твари, едва не отрубив напрочь огромную голову.

Замученно дыша, дрожащими руками Алекс вытер клинок о шкуру страшилища и вдруг сел на землю. Я тоже ощутила, как ноги стали ватными, а все тело затопила дикая слабость.

– Добрый удар! – говорил полчаса спустя усатый седой егермейстер барона, Ружеро де Роган. – Конечно, сперва ты его низковато ударил, милсдарь охотник на нечисть, нужно было бы сразу главную жилу перехватить, али хребет рассечь, но все равно славно сделано!

Мы сидели на травке и пили из фляжки мессира Ружеро крепкую граппу, пока толпа магов, трясясь от жадности, вырезала из туши хх-хора незаменимые в их ремесле железы и хрящи.

Они предвкушали, сколько золотых на этом заработают, ну а мы – мы просто хорошо сделали свое дело…

Неслышно отворилась дверь, и в комнату вошла, столь же неслышно ступая, Лорри Лейн. В руках она держала поднос, уставленный ярко начищенными судками, прикрытыми крышками.

– Обед госпоже хозяйке, – тоненько пропищала она, взирая на меня исполненными любви и преданности глазами.

Мне стоило некоторых усилий отучить ее кидаться целовать мне руку при каждой встрече. Нет, понятно, я спасла ее от джинна, но если ее благодарность и не имеет границ, как заявляют дружно и она, и ее названая мать, то пусть границы имеет ее выражение. А то ведь преклонение может стать и утомительным.

– А, давай, спасибо, – кивнула я, поняв, что проголодалась.

Сервировав стол, Лорри упорхнула.

Отдав должное стряпне, я подумала, что при первой возможности надо будет повысить кухарке жалование, ибо ресторан благодаря ее кухне стал весьма популярным в городе.

Даже слухи о визите джинна не повлияли на успех «Удачи»… Напротив, любопытствующие просто валом повалили. А Тама Нари попросила разрешения выступать в нашем ресторане вечерами и даже предложила милорду Виделорну написать в его честь песню – всего за три тысячи бешликов ассигнациями. На что Виделорн, все еще хандривший и переживавший свою неудачу в схватке с Баюбай-агой, довольно грубо отбрил, что, конечно, у певички есть что ему предложить, но это не ее песенки и уж точно столько оно не стоит. На что ничуть не оскорбившаяся Тама ответила: мол, за то, что он имеет в виду, ей предлагали и пять тысяч золотом, и то она не соглашалась.