Проклятая нимфа - Кристина Логоша

Но не столько пугал сервиз, а то, что Роуз привезла нам чай уже разлитый по чашкам. Она подала по напитку Паломе, Астрит, Лили и мне. Взяв последнюю, она села со мной рядом на диван.

Комнату наполнил аромат цейлонских трав и бергамота. Но было в этом сочетание ещё, что-то знакомое. Словно я помнила этот неприятный запах.

Палома сделала глоток, а за ней последовали Астрит и Лили. Вздохнув с облегчением, сижу, помешивая чай. Я зареклась пить что-то в этом доме.

– Почему не пьешь, Теар?

– Горячий. Боюсь обжечься.

Палома как-то нервно дернулась, будто её не устроил мой ответ. Она вся взвинчена. Сомнительный чай пить совсем перехотелось. Я поставила напиток обратно на столик.

– Что теперь?

– Я не буду его пить, – говорю полубогине.

– Думаешь, я хочу тебя околдовать? Брось, я не способна на такое… опять.

Сидящая рядом Роуз начала кашлять так неестественно, что, если бы я играла с ней в покер, сразу бы узнала кто шулер. Она точно что-то знала, и чай пить нельзя ни под каким предлогом.

– Теар, пей.

– Нет, – говорю, глядя ей в глаза.

Властный зов Паломы в моей голове приказывает: «Выпей свой чай, Теар!» Как во сне, я беру чашку. Подношу её ко рту, чувствую исходящей от неё жар. И запах… Я вспомнила этот запах. Так пах тот подарок, который мне передал сатир на маяке Монток. Вспомнились его слова: «Сильная штука».

Мои губы касаются края чашки, и Роуз бросает свою чашку на пол, выхватывает мою и выпивает чай до дна.

– Роуз!

Нимфа роняет тару и с закрытыми глазами безвольно опадает на диван.

– Роуз! Роуз! – трясу её.

Астрит начинает искать у неё пульс, но даже без этого я вижу, как нимфа дышит.

– Она дышит, – говорит Лили, – но что с ней?

– Устала, наверное, – холоднокровно произнесла Палома, – вот и уснула.

И действительно, появляется впечатление, что Роуз просто крепко спит. Она дышит, веки закрыты, а тело расслабленно, как у спящего человека. Лили трясет её за плечо, пытаясь разбудить, но Роуз не просыпается.

– Я схожу на кухню за водой. Может, получится с её помощью разбудить.

Астрит выходит из комнаты. Лили легонько бьёт нимфу по лицу, взывая к её сознанию.

– Что было в чашке? – спрашиваю у Паломы, которая холоднокровно продолжает наблюдать за происходящим.

– Чай.

– Я узнала запах этого чая. Там были травы, которые я забрала у сатира с маяка Монток. Вы хотели отравить меня, но Роуз не дала этого сделать!

– У тебя слишком разыгралось воображение, Теар.

– Вы за это заплатите.

В мою сторону полетел презрительный взгляд.

– Тебе никто не поверит.

Не проявляя ни единой эмоции, Палома отставляет свою чашку на столик и подымается с кресла. Встает с места и… замирает. Я смотрю за ней и не могу понять, что происходит. Она делает несколько шагов назад и становиться за диван. Её лицо встревожено. Я поворачиваю голову в сторону коридора, в то место, на котором фокусируется взгляд Паломы, и меня словно бьёт током.

Словно паук по паутине по потолку ползёт четырёхлапый крылатый монстр. Он приближается к нам, и его красные глаза охвачены яростью. Меня, в который раз за сегодня, охватывает страх.

– Ты! – загробным голосом сказал Кер. – Ты обманула меня!

Поднимаюсь с дивана и отступаю в дальний угол комнаты.

– У нас была договорённость, и ты свою часть не выполнил, – ответила Палома Керу.

И только сейчас я заметила, что монстр утратил интерес ко мне, сконцентрировал свою ярость на полубогине.

– Ты не дала мне времени. Всё оказалось намного сложней, чем ты говорила.

– Извини, – со всей стервозностью в голосе отвечает полубогиня, – но мне поступило более выгодное предложение.

– Знаешь, что, Палома Беккер? Я не дам тебе обвести себя вокруг пальца и забрать то, что принадлежит по праву.

– Я уже это сделала, Кер. Ты ничего не получишь от меня!

– Именно, Палома. От тебя я ничего не получу. Но кому будут принадлежать твои нимфы, когда тебя не станет?

Зловещая улыбка исказила лицо Кера. Палома вздрагивает, переполняясь страхом.

– Даже не думай ко мне приближаться, Кер! Я не человек какой-то, я – полубогиня!

Она начинает отходить от дивана к окну. Наверное, надеяться через него сбежать. Кер медленно ползёт по потолку, приближаясь к своей жертве.

– По эту сторону что люди, что нимфы, что полубоги – одинаковые. У всех внутри только красное мясо и белые кости.

Он прыгает на полубогиню, пригвождая её своим телом к полу. Одна пара рук сдерживает её, а вторая обхватила её горло. Происходящее настолько не вкладывается в мою привычную картину мира, что я стою на месте и не могу отойти от шока.

– Майк… – шепот Астрит походил на крик.

Тяжёлый стеклянный графин с водой с треском разлетелся по всему полу. Астрит стоит у дверей, смотря, как Кер душит Палому. Ошарашенное лицо Астрит выражало эмоции, которые я не смогла сразу разобрать.

– Майк?

В это момент начинает происходить что-то невообразимое. Монстр, увлечённый убийством полубогини, замирает от голоса Астрит. Он медленно поворачивает голову в её сторону и… убирает руки с горла Паломы. Глава дома Гемеры начинает громко втягивать воздух лёгкими, отползая от Кера. Он же подходит к Астрит. Нимфа, молча наблюдающая за его приближением, даже не думает убегать. Смотрит прямо в его глаза.

– Майк… так ты не сатир? Что происходит?..

Словно огненная вспышка охватывает тело Кера, и на его месте стоит Майк – сатир из Вебстер Холла, который так дорог Астрит. Тот, кого она отвергла по приказу Паломы.

– …Что ты делаешь?

Майк молчит, смотрит в карие глаза Астрит.

– Я пришёл к Паломе просить свободы для тебя… Чтобы мы навсегда были вместе. Когда я увидел тебя впервые, понял, что ты единственная, кто мне нужен. Что ты – та самая, ради которой я готов на всё. Палома скептически встретила мою просьбу, говоря, что её нимфы заслуживают большего, чем быть с таким, как я. Тогда я предложил выкупить тебя, но у твоей полубогини были другие планы… Она сказала, что если я убью Теар, то смогу забрать тебя…

Астрит нахмурилась от его слов, но Майк не останавливался:

– …Мне жаль, что я так поступал, Астрит. Но я делал это ради нашего счастья.

Он касается её плеча, но нимфа отбрасывает его руку.

– Как ты мог, она же моя сестра?

– Прости. Мне казалось, что так будет лучше.

– И что было потом, Майк?