Краткая история насекомых. Шестиногие хозяева планеты - Александр Храмов

* * *

Далеко не каждому африканскому туземному царьку в XIX в. выпадала честь пить из черепа британского губернатора, как это делали властители крупного государства Ашанти, располагавшегося на месте современной Ганы, близ побережья Гвинейского залива. В январе 1824 г. полковник Чарльз Маккарти, губернатор колонии Золотой Берег, выступил против Ашанти во главе экспедиционного корпуса, состоявшего из нескольких сотен британцев и их союзников из племени фанти. Маккарти, привыкший, что африканцы разбегаются при первых звуках стрельбы, не осознавал, с каким серьезным врагом он столкнулся на этот раз. Британцев встретили стройные ряды чернокожих воинов в набедренных повязках и с мушкетами наперевес. Завязалась перестрелка, перешедшая в рукопашную схватку, в ходе которой практически все подчиненные Маккарти были перебиты, а сам он покончил самоубийством на поле боя, чтобы не попасть в плен. Обильно отделанный золотом кубок из черепа Маккарти верой и правдой служил ашантийским владыкам вплоть до 1897 г., когда их королевство стало наконец британским протекторатом, чему предшествовали в общей сложности четыре британо-ашантийские войны.

На пике своего расцвета Ашанти было одним из самых могущественных королевств Западной Африки. Его правителям удалось подчинить ряд соседних народов. Чтобы удержать в повиновении свою империю, ашантийцы, подобно римлянам, строили множество дорог. До этого транспортное сообщение в регионе ограничивалось реками, прямо как у древних славян или германцев. Дороги же, проложенные ашантийцами, шли напрямик сквозь густой тропический лес, надежно связывая Кумаси, столицу королевства, с периферийными владениями. Но если по дорогам Римской империи беспрерывно катились телеги и конные повозки, то на ашантийских дорогах нельзя было услышать стук колес. Удивительно, но все грузоперевозки в этом обширном государстве осуществлялись исключительно при помощи человеческой мускульной силы: носильщики сновали взад и вперед по дорогам, неся на голове тюки с какао-бобами или же катя перед собой бочки с пальмовым маслом. Такую же картину можно было увидеть и в других африканских землях к югу от Сахары. Их жители загадочным образом избегали колесного транспорта, хотя, конечно, колесо им было известно: церемониальные экипажи, запряженные рабами, имелись у правителей Дагомеи и других западноафриканских государств[195].

Первое правдоподобное объяснение отсутствия колес на африканских дорогах, которое бы не сводилось к невнятным указаниям на общую отсталость региона, в 1926 г. предложил англичанин Алан Макфи в своей книге, посвященной экономической истории британских колоний в Западной Африке[196]. Макфи показал, что колесный транспорт был нерентабелен в условиях дефицита или полного отсутствия тяглового скота из-за широкого распространения сонной болезни. Это заболевание вызывают трипаносомы – паразитические простейшие, которых разносят кровососущие мухи цеце (Glossina) (рис. 9.5). От них страдают и люди, но главными жертвами цеце становится скот. У животных, пораженных трипаносомозом, развивается анемия, они становятся вялыми, теряют аппетит и в конце концов умирают из-за сердечной недостаточности. Из-за этой напасти скотоводство в тропическом поясе Субсахарской Африки, где встречаются цеце, практически невозможно. Например, западноафриканское государство Ойо, одно из немногих, активно использовавших кавалерию (армия Ашанти состояла целиком из пехоты), было вынуждено импортировать лошадей с севера, из районов, свободных от цеце (рис. 9.6). Властители Ойо избегали использовать кавалерию в дождливый сезон, когда цеце особенно свирепствуют, и размещали конюшни в городской черте. Но, даже несмотря на эти предосторожности, средняя продолжительность жизни лошадей здесь не превышала двух лет[197].

Отсутствие скота не только неимоверно увеличивает транспортные расходы – оно резко снижает производительность всего аграрного сектора. Нет волов, быков, лошадей – некому тянуть плуг, необходимый для эффективной обработки земли, и неоткуда брать навоз для ее удобрения. Как назло, цеце избегает засушливых районов с нестабильным уровнем осадков и предпочитает местности с влажным климатом, тем самым подрывая сельское хозяйство в наиболее плодородных областях[198]. Британский энтомолог Томас Нэш писал: «На протяжении сотен лет муха цеце диктовала, что экономика Африки должна основываться на использовании мотыги и ношении грузов на голове, и лишь бензиновый двигатель и железнодорожный локомотив положили конец этой диктатуре»[199]. Однако экономическое отставание Субсахарской Африки к моменту внедрения этих новшеств было уже непоправимым. Если бы не цеце, история Африканского континента сложилась бы совсем иначе, хотя плуг и колесо, скорее всего, не спасли бы африканцев от европейской колонизации, как не спасли они Индию.

* Caro T. et al. The function of zebra stripes // Nature Communications. 2014. Vol. 5: 3535.

Копытные, одомашненные на просторах Евразии, были завезены в Африку всего несколько тысяч лет назад – неудивительно, что у них не успел выработаться иммунитет к трипаносомозу. Однако любопытно, что этому заболеванию подвержены и коренные африканцы, хотя, казалось бы, Африка – колыбель человечества и у ее коренных жителей было достаточно времени, чтобы адаптироваться к соседству к цеце. Настоящую устойчивость к трипаносомам выработали лишь антилопы, буйволы и другие африканские копытные, которые служат природным резервуаром этой инфекции, из-за чего европейские колонисты проводили их массовый отстрел в надежде обуздать сонную болезнь. Но даже диким копытным приходится несладко из-за мухи цеце, длинный твердый хоботок которой после укуса оставляет на теле плохо заживающие язвочки (шанкры). Во всяком случае, есть веские доводы в пользу того, что именно эти назойливые кровососы заставили африканских лошадей «перекрасить» шкуру в черно-белые полоски и превратиться в зебр.

С точки зрения биологии зебры – самые обычные лошади, просто полосатые. Они относятся к тому же роду Equus, что и домашняя лошадь со всеми ее дикими родичами. В наши дни в мире насчитывается семь видов лошадей, но только три из них полностью покрыты черно-белыми полосками, и все они живут в Африке. Еще один вид лошадей, также африканский, имеет полосы только на ногах. Шкуры всех остальных видов, обитающих в Азии, окрашены в монотонный коричневатый цвет. Традиционно считалось, что полоски – это форма камуфляжа, дробящая силуэт животных. Однако недавно американские ученые показали, что самые полосатые разновидности зебр живут не там, где встречается больше всего хищников, а там, где кровососы активны бо́льшую часть года[200]. Ареал зебр практически совпадает с ареалом мух цеце. Из экспериментов известно, что кровососы по непонятным причинам избегают полосатых поверхностей и предпочитают либо полностью черных, либо полностью белых жертв. То есть полоски – это что-то вроде визуального репеллента. Но почему же тогда другие африканские копытные тоже не стали полосатыми? Потому что они защищены от укусов более длинными волосами, в то время как лошади в Африке из-за жары покрыты очень короткой щетиной, не представляющей помехи для длинных хоботков цеце.