Брачный договор - Дженнифер Пробст

Гордо выпрямившись, Ник приготовился принять все, что они скажут, удивляясь только, почему они так долго тянули. Черт, может, гнев ее родителей выведет его из себя! Нику хотелось чувствовать хоть что-нибудь, пусть даже боль. Рано или поздно ему все равно пришлось бы обратиться к Алексе, чтобы обсудить, как им теперь сохранить видимое положение вещей до конца контракта. Интересно, что она им наплела про него?..

— Можно нам войти? — спросила Мария.

— Разумеется.

Ник провел их на кухню. Собака, еще не привыкшая к чужим, ретировалась за занавеску. Рассеянно похлопав себя по лбу, Ник достал две кружки.

— У меня есть чай и кофе.

— Кофе, если можно, — попросил Джим.

Мария отказалась. Оба присели за стол. Ник поставил сливки и сахар, при этом он старался не обращать внимания на то, как все внутри его болезненно сжалось.

— Вы, видимо, пришли поговорить об Алексе, — наконец прервал он молчание.

Джим и Мария загадочно переглянулись.

— Да, Николас… Она почему-то нас избегает. Мы решили, что это ненормально. На звонки не отвечает. Мы даже заехали в магазин, чтобы убедиться, что с ней все хорошо, но Алекса быстренько выставила нас под предлогом того, что очень занята.

— Она не общается ни с братом, ни с Иззи, ни с Джен, — кивнул Джим. — Вот мы и решили зайти к вам и побеседовать. Ник, скажи, у вас что-то не ладится? Где она сейчас?

Ситуация навеяла Нику то же ощущение, что от просмотра «Сумеречной зоны», и ему сделалось как-то не по себе. Он глядел на пожилую семейную пару, сидящую за столом, и понятия не имел, что им ответить. Какого черта Алекса не сказала им про ребенка! И про их разрыв. Судя по всему, она тоже толком не знала, как это все им сообщить.

Ник едва не застонал, чувствуя себя на пределе сил. Нет, ни за какие коврижки он им не признается! Они не его родня, значит, он им ничем не обязан.

— Э-э, думаю, сегодня в «БукКрейзи» опять какое-нибудь мероприятие. Поэтический вечер…

Но Мария не дала зятю договорить, устремив на него тревожный взор и крепко сжав его руки в своих. Ощутив силу и нежность ее рук, Ник едва не разрыдался.

— Не лги мне! Мы же теперь одна семья. Скажи правду.

Ее просьба расшатала замок на ларчике, припрятанном в самой глубине его существа. Семья… Мария по-прежнему считала, что он им не чужой. Если бы только это было правдой, если бы жена не обманула его! Ник понурился. Он не успел собраться с мыслями — признание само соскочило с языка:

— Мы расстались.

Он слышал, как Мария громко ахнула, а Джим наверняка испепелил его гневным взглядом. Ник решил прямо смотреть в глаза неизбежному. Пришла пора признаться в своих грехах — во всех до единого. Тщательно продуманные отговорки разлетелись, и он понял, что надо самому идти на прорыв. Пусть ее родные узнают правду…

— Что же случилось? — участливо спросила Мария.

Ник встряхнулся, встал и начал расхаживать взад-вперед, подбирая слова:

— Алекса объявила мне, что у нее будет от меня ребенок. — Заметив вспыхнувшую на их лицах откровенную радость, он сомкнул веки. — А я сказал ей, что он мне не нужен. — Он заносчиво дернул подбородком и заставил себя смотреть прямо на них. Вокруг него возвышалась привычная стена изо льда. — Я с самого начала предупредил ее, что отец из меня не получится.

В глазах Марии он прочел готовность понять все на свете.

— Ники, с чего ты это взял? Отец из тебя получится самый замечательный! Ты умеешь любить, ты сильный, и у тебя такая щедрая душа!

— Нет, я не такой, — упрямо покачал головой Ник. — Вы же не знаете. — Его так и подмывало сказать об обмане их дочери, но он удержался. Ему нестерпимо больно было разбить им сердца признанием о своем с Алексой браке без любви. — Есть и другие причины, Мария. Очень личные. Я не могу их с вами обсуждать. Я никогда не смогу их ей простить.

— Ты неправ, Николас, — негромко возразил Джим. — Простить можно все, что угодно. Если любишь, конечно. Вот я не оправдал доверия своих детей. И своей жены. Сбежал, отвернулся от всех, о ком обещал заботиться. Но они простили меня, и мы снова одна семья.

— В семейной жизни всякое случается, — кивнула Мария. — Все люди ошибаются. Иногда мы совершаем непозволительные вещи. Но ведь брачные обеты не только для счастливых времен. Для несчастливых тоже.

Ник сглотнул ком в горле:

— Я непостоянный человек. Я весь в отца. У него уже четвертая жена, и любит он только себя. Я не хочу, чтобы из-за меня страдал невинный ребенок. Знать, что ты не нужен, — что может быть хуже?

Он был готов к тому, что они возмутятся и станут презирать его за такие слова. Вместо этого Мария рассмеялась и вскочила, чтобы сердечно обнять зятя.

— Ах, Николас, да как у тебя язык повернулся на себя наговаривать?! Вспомни-ка, сколько раз ты тайком пробирался к нам на кухню за печеньем, а заодно приглядывал за младшей сестренкой? Ты нежный, настоящий мужчина. У тебя нет ничего общего с твоим отцом! Я не раз замечала, как ты смотришь на мою дочь, — в твоих глазах светится столько любви!

— Ты сам по себе, Ник, — откашлявшись, поддержал жену Джим. — Ты волен выбирать свои поступки, и ошибки в том числе. Не надо все сваливать на наследственность и искать себе оправдания. Это недостойно мужчины.

Мария взяла лицо Ника в ладони. В ее глазах сияли и любовь, и понимание, и чуть-чуть лукавинки.

— Такой человек, как твой отец, никогда не преподнес бы нам такой щедрый подарок! На деньги, которые вы с Алексой дали нам, мы смогли и детям помочь, и наш дом сохранить.

— Какие деньги? — недоуменно свел брови Ник.

Мария лишь покачала головой:

— Я понимаю, Алекса предупредила меня, что вы дали их на условии никогда об этом не вспоминать, но ты, мой дорогой, все же должен знать, как мы тебе признательны.

Ник не подал вида, что он тут ни при чем, хотя внутренний голос отчаянно кричал ему ответ на головоломку. Ник наконец-то подобрал ключик к своей жене.

— О, разумеется, ради бога… И вы потратили их на…

— Спасение нашего дома, конечно! — воскликнула Мария. — Теперь мы с Джимом можем заняться счетами и ремонтом. Наконец-то у нас появилась надежда. А все благодаря тебе!

Теперь пазл сложился полностью и предстал перед Ником во всем своем великолепии. Все совпадало. Деньги, которыми он беспрестанно уязвлял Алексу, не были вложены в ее бизнес. Она солгала ему — и спасла дом своих родителей. Ради этого она и замуж за него вышла… Она пыталась получить кредит в банке, чтобы организовать при магазине кафе, но ей отказали. Теперь до Ника дошло, почему Алекса так и не сказала ему правды. А как ей было это сделать? Он же не давал ей ни малейшей возможности признаться во всем! Алекса не хотела, чтобы он жалел ее или ее родных, не приняла от него ни одного подарка сверх положенной суммы. Она решила выкручиваться в одиночку, потому что за своих близких и любимых Алекса готова была стоять насмерть. Она оказалась самой преданной, великодушной, упорной и страстной на свете женщиной, в которую он был влюблен без памяти.