Бессмертные герои - Валентин Леженда

— Ты нашлешь на нас морское чудовище? — почему-то с большой надеждой и радостью осведомился царь.

Рубящийся с закадычным приятелем Пурнис, услышав о морском чудовище, поспешно бросил оружие и, выкрикивая нечто нечленораздельное, бросился бежать.

— Что?! — обалдело крякнул Посейдон. — Конечно нет, что еще за чепуху ты тут несешь? Я просто поселю в твоем дворце моего старшего сына Тритона.

О, это было суровое наказание, настоящее проклятие богов. Уж лучше бы владыка морей натравил на несчастных смертных какую-нибудь плотоядную скумбрию или хека-убийцу.

На следующий день сын Посейдона Тритон явился в царский дворец. Был он такой же сине-зеленый, как и его отец, и столь же нагл и самоуверен, вот только без бороды и весла-трезубца.

Тритон поселился в самом большом фонтане и только и делал, что жрал, спал да сквернословил. Кто бы ни проходил мимо огромного фонтана (а таких за день было много, включая самого царя), в спину ему неслась отборная греческая ругань.

Вот такая вот напасть.

Этак где-то через недельку Кефей, доведенный всем этим безобразием до белого каления, деликатно попросил Посейдона отозвать доставшего всех и вся сыночка обратно в море.

И вот что ответил ему Колебатель Земли:

— Хорошо, я сделаю то, что ты просишь, но прежде принеси мне в жертву свою юную дочь Андромеду.

В этом месте рассказа Персей не выдержал и в сердцах воскликнул: «Вот же придурок!»

Ну что еще оставалось делать горемычному царю? Погоревал-погоревал Кефей и отдал на следующий день распоряжение сбросить любимую дочь с высокого утеса в морскую пучину.

* * *

— Твой отец — еще больший придурок, чем Посейдон! — сделал вывод Персей, выслушав рассказ до конца. — Однако хорош предок!

— А что он мог сделать, что? — в отчаянии зарыдала Андромеда. — Как бы ты поступил на его месте?

— Как бы я поступил?! — переспросил герой. — Сейчас увидишь. Пойдем!

— Но куда?

— Ты отведешь меня во дворец своего отца, причем НЕМЕДЛЕННО!

— Но… как мы спустимся вниз?

— Не нужно никуда спускаться. Чувствуешь дуновение ветра? Пещера наверняка проходная. Идем вглубь, и она выведет нас наружу.

Так оно и случилось.

Оказавшись на морском берегу, Персей бережно взял красавицу за хрупкую руку и мрачно приказал:

— Веди!

И бедняжка повела.

* * *

Во дворце чудесному воскрешению Андромеды несказанно удивились. Но объяснять все нюансы этого чуда времени не было.

Ввалившийся прямо в покои царя здоровенный, ни на шутку рассвирепевший герой был страшен.

— Кто ты, славный муж греческий? — испуганно спросил Кефей, не веря глазам своим, ибо за спиной атлета пряталась живая и невредимая дочурка, которая, по идее, уже давно должна была плыть в незабываемом путешествии по Стиксу в ладье молчаливого Харона.

— Это мой спаситель, папа, герой Персей, сын самого…

— Зевса! — рявкнул Персей, ибо имя Эгидодержавного владыки девушка боялась произносить вслух.

— Гм… э-э… того, этого… — окончательно растерялся царь и только часто моргал, прижимая к груди связку тонких восковых дощечек.

Герой присмотрелся.

В руках Кефей держал дополненное и исправленное (после нескольких смертельных случаев) издание эфиопской «Камасутры».

«Тоже мне нашел время», — неприязненно скривился герой, а вслух спросил:

— ГДЕ?!

— Что где? — испуганно пролепетал царь.

— Сам знаешь!

Кефей быстро подбежал к роскошной кровати и нервно отдернул свисающий с потолка расшитый золотом полог.

— Вот!

На кровати возлежала чернокожая обнаженная гетера с совершенно умопомрачительными ногами.

— Да на фиг мне твоя любовница? — теряя терпение, взревел Персей. — Тритон где, я тебя спрашиваю?

— Где-где, в… гм… фонтане, где же ему еще быть, — возмущенно ответил царь.

Герой снова взял девушку за руку и потянул ее вниз.

— Фонтан во дворе?

— Ага.

— Да не трясись ты так, сейчас все уладим.

Во дворе Персей нашел новенькую строительную тачку на одном колесе. Осмотрел ее со всех сторон и удовлетворенно буркнул:

— Подойдет.

Затем Андромеда отвела героя к нужному фонтану. Однако тут возникла новая проблема. Тритон спал, и лишь мелкие пузыри на поверхности воды говорили о том, что сын Посейдона по-прежнему где-то на дне.

— Сбегай-ка, красавица, за теми самыми духами, о которых ты недавно рассказывала, — с нехорошей ухмылочкой попросил Персей.

— В смысле, за флакончиком «Взмокшего марафонца»? — уточнила девушка.

— Вот-вот.

Сказано — сделано.

Герой осторожно вытащил пробку и, задержав дыхание, вылил все содержимое керамической бутылочки прямо в фонтан.

Затем Персей принялся считать вслух:

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь…

— Уа-а-а!.. — Фонтан внезапно вскипел, и из воды ласточкой вылетел светло-зеленый побледневший Тритон.

Персей ловко подставил тачку, куда вопящий сын Посейдона с размаху и шмякнулся.

— Поехали-и-и…

— Эй, куда, зачем, постой!.. Ты… ты кто?

— Персей!

— А знаешь ли ты, кто я?

— Редкостный дурак!

— Не только… я сын самого Посейдона, понял, амбал!

Тачка весело мчалась к морскому берегу. Персей поудобнее перехватил деревянные ручки.

— Ха… удивил. А знаешь ли ты, жабья морда, кто мой родитель?

— Н-н-нет!.. — клацая зубами, выкрикнул Тритон.

— Великий Зевс!

— ???

— Что, обломался, да?

— А-а-а!..

Бултых!

Угадайте с двух попыток, что было потом?

Ну!

Давайте-давайте, напрягите пресловутое серое вещество! Или хотя бы воображение.

Напрягли?

Что, усмехаетесь? Не варит черепушка или воображение отсутствует? Э нет, так не бывает. Но по глазам вашим хитрым вижу, догадались. Догадались — догадались, нечего ухмыляться.

Все правильно!

Случился свадебный пир.

Вот так великие герои и залетали: убил чудовище, освободил/спас красавицу, ну и… женился. В итоге всех этих дел по Древней Греции уйма героических многоженов (или многоженцев) бегало, от закона спасаясь. А закон был суров, ибо даже сам Зевс не имел права больше чем на одну жену. Ну и что, ежели стерва, зато какой, братцы, стимул хорошенько погулять на стороне.