Призрак неведомой войны - Михаил Михеев

За год на планету пришли три грузовых корабля, притом что до этого космопорт принимал пять-шесть кораблей ежедневно, а собственные корабли Нью-Тбилиси не пускали в другие порты. Вы хотели независимости — так ешьте ее полной ложкой. Кризис был жуткий, тем более что выяснилось: бюджет был полностью дотационным, но дотации-то давались в долг, который непонятно было, как отдавать. Однако потом на фоне кризиса мутной волной поднялись приверженцы нового религиозного течения и устроили жуткую резню. Именно после этого, в ответ на крики о помощи, было все же принято решение вмешаться. Религиозный бунт подавили быстро и малой кровью, фанатиков отстреляли, на планете ввели внешнее управление, и она из весьма процветающего, позиционирующего себя как культурный центр сектора мира превратилась в заштатную колонию, не имеющую даже представителя в парламенте.

Так вот, Артур тогда принимал участие в подавлении беспорядков и был в группе снайперов. За один день ему удалось записать на свой личный счет сорок шесть церковных деятелей, в том числе местного духовного лидера Михаила Насрадзе, до тех беспорядков известного в криминальном мире как Миша Кожаный. И стрелять во весь этот сброд было одно удовольствие — в своих ярких, пышных одеждах они походили на попугаев и выделялись в любой толпе. Словом, мишени ходячие, причем достаточно легкие. Здесь же все было намного сложнее.

Однако все это были не более чем трудности, заложенная же в киборга программа трактовала ситуацию однозначно: необходимо не заниматься обоснованием того, почему какую-либо задачу невозможно выполнить, а искать варианты ее выполнения. Сейчас же в распоряжении Артура было достаточно сил и средств для того, чтобы проломить любую преграду, хотя, конечно, позитронной бомбы, которая идеально вписалась бы в ситуацию, под рукой не оказалось. А ведь были они когда-то на складе, были, только вот непонятно, куда делись за прошедшие века.

Армия противника, втянувшись в ущелье, подтвердила мысли Артура. То, что по скалам и впрямь не хуже горных коз скакали солдаты разведывательных групп, было еще полбеды. Куда хуже был тот факт, что отряды шли с достаточно приличным интервалом, и даже обрушь сейчас киборг эти скалы, что он, кстати, вполне мог сделать, более трети армии накрыть бы не удалось — не так уж и велик был опасный участок. Однако в данный момент Артура это не беспокоило, куда больше его интересовало, остановятся ли передовые части на плато или рванут вперед, не дожидаясь отстающих. Подобный расклад был ему невыгоден, хотя и не критичен.

Оказалось, что все же остановились — лезть вглубь чужой территории по частям противник не рискнул. Правда, выслали вперед разведку, которая обшарила плато и опушку леса, но уж от них-то спрятаться труда не составило. Киборг попросту отошел подальше, продолжая получать информацию с беспилотника, и, чтобы не терять даром времени, спокойно пообедал.

Проход вражеской армии через ущелье затянулся до вечера, и, когда последние отряды выбрались на плато, уже смеркалось. Теперь стала понятной неспешность их полководца — он попросту старался подстраховаться, осторожничал, стремительности предпочитая надежность. То ли жизнь солдат берег, то ли собственную репутацию, не важно. В любом случае помочь в противостоянии с противником, имеющим на вооружении оружие и тактику, на тысячелетия обогнавшие его собственные, это не могло.

Однако же зрелище ночного лагеря было, можно сказать, эпическое. Похоже, тот, кто привел сюда эту орду, хорошо понимал, что скрыть такую массу войск у него не получится, и постарался сыграть от обратного, дабы создать у возможного наблюдателя преувеличенное впечатление о ее мощи — голая психология, ничего более. В результате лагерь раскинулся широко, горели многочисленные костры, и их мерцание в ночи создавало картину, достойную кисти великих художников. Только вот Артур ценителем прекрасного не был — перед ним были цифры, характеризующие число тех, кто подлежал уничтожению, и их дислокацию, не более того.

Удар он нанес под утро, когда все, даже многие часовые, крепко спали. Успев еще подумать о том, что это время становится для него уже привычным, киборг отдал приказ, и оба беспилотника, висящие в экономичном режиме практически на границе стратосферы, пошли вниз. Еще один нюанс, о котором Артур не счел нужным информировать товарищей, — они могли не только вести наблюдение, но и наносить удар. Встроенная в корпус машины кассета несла в себе под сотню шариковых бомб с горошину размером каждая — заряды в них были не в пример слабее, чем в плазменных гранатах, но зато их было много, и сейчас невидимые и неслышимые в ночи машины устремились в атаку.

Полыхнуло знатно. Две серии бомб легли под углом друг к другу, проведя огненные линии, одну точно в центре лагеря, другую — на его краю, с той стороны, куда утром должна была пойти вражеская армия. Не все бомбы взорвались, очевидно, некоторые не прошли испытание временем, но и тех, которые сработали, хватило, чтобы залить лагерь огненной волной. Голубовато-красный поток хлынул на спящих людей, мгновенно испепеляя тех, кто не успел бежать, и создавая после себя идеальный ландшафт для съемок какого-нибудь третьесортного фильма ужасов. Какие там, в эпицентре удара, были потери, Артур мог предположить только приблизительно, но куда страшнее потерь была паника.

Обожженные, оглушенные взрывами люди бросились во все стороны, как тараканы из-под тапка, и большинство, те, кто не потерял окончательно из-за паники возможность соображать, бросились туда, где не горело, — в сторону ущелья. Однако возможность соображать и возможность принимать в такой ситуации правильные решения — разные вещи. Паникующие люди просто не сообразили, что их загоняют в ловушку, что там, где не горит, опаснее всего. Когда большая часть вражеской армии была в ущелье, наступило время для второго акта маленькой трагедии — сработали подрывные заряды, которые Артур на скорую руку соорудил из плазменных гранат и заложил в скалах. Полыхнуло — и с жутким рокочущим гулом стены ущелья начали складываться, погребая под тяжкой грудой щебня и валунов обезумевших от ужаса людей. Еще несколько секунд — и над горами взмыл высокий, подсвеченный красным светом пожара столб пыли…

Глупо было предполагать, что погибла вся армия. Насколько мог судить Артур, не было уничтожено и половины врагов, однако это уже ничего не значило — еще недавно грозная сила превратилась в деморализованную, разбегающуюся толпу. Даже если кому-нибудь из уцелевших командиров удастся собрать людей, все равно потери от дезертирства уже превысили две тысячи человек и продолжали расти. Словом, от такой армии активных действий ждать уже не приходилось. Куда хуже, что бежать прежним путем солдаты теперь не могли, а значит, по герцогству опять начнут беспредельничать толпы мародеров. Впрочем, до них тоже мародеры имелись, и где они теперь? Догнивают? Киборг с усмешкой вспомнил, как брал одну такую банду. Прыгнул на главаря, оторвал ему голову… В буквальном смысле оторвал, схватил да дернул. Остальные сразу оружие побросали и на колени рухнули. Всего и делов-то, единственно, пришлось на следующий день, как в замок вернулся, комбинезон стирать, а то весь в крови измазал.

Кстати, для киборга по-прежнему оставалось загадкой, почему, когда он начинал переодеваться, все женщины на него пялились. Что у него такого, чего они в жизни не видели? В последнее время это даже стало его немного раздражать, и Артур взял за правило переодеваться только в своей комнате. Впрочем, это были мысли на отвлеченные темы, и занята ими была только ничтожная часть мозга. Основные же ресурсы, включая центральный процессор, занимались обработкой полученной информации и выработкой плана дальнейших действий.