Улица Марата и окрестности - Дмитрий Шерих

Что это было за заведение – казенная винная лавка? Для ответа на вопрос надо напомнить: в стране тогда существовала винная монополия, которая распространялась и на торговлю крепкими спиртными напитками. Иными словами, бутылку водки можно было купить только в казенной лавке.

Облик таких лавок подробнейше запечатлели мемуаристы Засосов и Пызин. По всему видно, что жизнь лавок они наблюдали воочию и впечатление получили незабываемое: уж больно много в их рассказе живописных деталей!

«Эти лавки имели вид непритязательный, обычно – в первом этаже частного дома. Над дверью небольшая вывеска зеленого цвета с государственным гербом: двуглавым орлом и надписью "Казенная винная лавка". Внутри лавки – перегородка почти до потолка, по грудь деревянная, а выше проволочная сетка и два окошечка. Два сорта водки – с белой и красной головкой. Бутылка водки высшего сорта с "белой головкой" очищенная, стоила 60 копеек, с "красной головкой" – 40. Продавались бутылки емкостью четверть ведра – "четверти", в плетеной щепной корзине. Полбутылки называлась "сороковка", т. е. сороковая часть ведра, сотая часть ведра – "сотка", двухсотая – "мерзавчик". С посудой он стоил шесть копеек: 4 копейки водка и 2 копейки посуда.

Дом № 62

В лавках "сидельцами" назначались вдовы мелких чиновников, офицеров. "Сиделец" принимал деньги и продавал почтовые и гербовые марки, гербовую бумагу, игральные карты. Вино подавал в другом окошечке здоровенный "дядька", который мог утихомирить любого буяна. В лавке было тихо, зато рядом на улице царило оживление: стояли подводы, около них извозчики, любители выпить. Купив посудинку с красной головкой – подешевле, они тут же сбивали сургуч с головки, легонько ударяя ею о стену. Вся штукатурка около дверей была в красных кружках. Затем ударом о ладонь вышибалась пробка, выпивали из горлышка, закусывали или принесенным с собой, или покупали здесь же у стоящих баб горячую картошку, огурец. В крепкие морозы оживление у "казенок" было значительно большее. Колоритными фигурами были бабы в толстых юбках, сидящие на чугунах с горячей картошкой, заменяя собою термос и одновременно греясь в трескучий мороз. Полицейские разгоняли эту компанию от винных лавок, но особенного рвения не проявляли, так как получали угощение от завсегдатаев "казенки"...»

Правда, кое в чем уважаемые мемуаристы не точны. Они пишут, что «казенные винные лавки – "казенки" – помещались на тихих улицах, вдали от церквей и учебных заведений. Так того требовали полицейские правила». Однако же нетрудно заглянуть в старые справочники, чтобы убедиться: и на шумных улицах лавки бывали (три на Садовой, две на Невском и так далее), да и рядом с богоугодными заведениями работали свободно. Например, на Николаевской, 3, – против Троицкой церкви. Или на Знаменской, 2, – у церкви Знамения. Эти данные – из «Всего Петербурга на 1905 год».

И еще об одной стороне жизни дома № 62. Историки Наталия Лебина и Михаил Шкаровской в одном из исследований, посвященных российской проституции, приводят курьезный документ – жалобу, поданную в 1909 году на имя начальника Врачебно-полицейского комитета: «Ваше превосходительство. Имею честь Вам доложить, что я был у женщины, живущей на Николаевской улице, д. 62, кв. 30, которая меня заразила, взяв притом деньги от меня за себя. Когда я спросил у нее бланк, у нее его не оказалось, вместе с тем она сама занимается проституцией и содержит двух проституток, которых, по моим сведениям, принуждает продавать вино, стоящее в погребе 80 копеек, за 5 или 6 рублей. Это мне заявила ее жилица. Хозяйки же я тоже узнал фамилию. И даже жилица ее больна, как говорил мне мой товарищ. Я уже обращался к местному смотрителю... который на это только посмеялся. Прошу Ваше превосходство сделать надлежащее рассмотрение. Пострадавший Наумов Александр».

Не случайно, надо полагать, притон находился в одном доме с винной лавкой: это не только дополнительный доход, но и постоянный приток клиентов. Да уж, от духовной жизни дом № 62 был далек...

Обитатели дома № 64 вряд ли были рады соседству с казенной винной лавкой и сопутствующими ей явлениями. Впрочем, этот небольшой особняк стоит в глубине участка, что избавляет его от многих уличных шумов.

Многие годы дом № 64 принадлежал купеческой семье Соколовых, торговавшей игрушками. В начале XX столетия, когда владелицей дома числилась купчиха Сиклитикия Соколова, сын ее владел в Гостином дворе несколькими лавками. Находились они на бойких местах – две в первом этаже нынешней Невской линии (тогда Суровской), одна в первом же этаже линии Садовой (тогда Зеркальной). Жили Соколовы всем семейством здесь, на Николаевской.

Наверное, удобное расположение дома стало причиной того, что именно тут поселился в начале XX века купец 1-й гильдии Михаил Иванович Смирнов. Крупный мясоторговец, он уже встречался нам на пути: ему совместно с братом принадлежали дома между Разъезжей и Боровой улицами. Но там было место шумное, бойкое – а здесь, несмотря на соседство винной лавки, можно было жить куда спокойнее. И хотя Константин предпочел-таки жить в собственном доме, его брат выбрал более уединенную жизнь...

В советские годы дом № 64 принадлежал разным учреждениям. В 1920-е здесь работала лаборатория химических продуктов, изготовлявшая в числе прочего мыльный порошок «Альба» с изображением негра на упаковке – товар в ту пору весьма популярный.

Дом № 64

А в 1996-м здание было передано Санкт-Петербургскому музею истории профессионального образования. Горожанам этот государственный музей известен не очень хорошо, хотя существует уже достаточно давно – открылся он в 1980 году – и экспозиции его весьма любопытны: в них представлено становление профессионального образования с петровских времен до наших дней...

И вот мы опять у перекрестка улиц Марата и Социалистической. Разумеется, здесь снова будет звучать литературная тема. Но если на противоположной стороне перекрестка царил «серебряный век» литературы, то здесь мы начнем с более ранних времен.

«Николаевская, на углу Ивановской, 62, квартира 15. Его Высокородию Логгину Федоровичу Пантелееву».

«Угол Ивановской и Николаевской, дом 62 (Шульца), Логгину Федоровичу Пантелееву».

Такой адрес не раз приходилось писать на конвертах Михаилу Евграфовичу Салтыкову-Щедрину. Сразу разрешим недоумение читателя: дом № 62 мы уже прошли, но 62-й номер в щедринские времена относился к совсем другому зданию – к нынешнему дому № 66. Построил это здание известный зодчий Виктор Шретер, который наряду с уже знакомым нам Иеронимом Китнером был приверженцем «кирпичного стиля». Постройка у него получилась весьма примечательная – красный и желтый кирпич, цветная керамика, башня с флюгером, на котором запечатлен год строительства, 1876-й...