Девяностые. Север. Повести - Владимир Маркович Гринспон

должнику о совести, но тот обещал, но не нес. Сумма была не ахти, Реваз был на виду и друзья не волновались. А вот когда должника забрали, появилось чувство неудовлетворенности. Да тут еще стал захаживать оставшийся на воле сотрудник Реваза с просьбами от того из ИВС (изолятора временного содержания). То чаю ему, то сигарет, то денег. Не жалко было помочь, но с долгом надо было что — то решать.

Влад придумал комбинацию, которая должна была удовлетворить всех. Он вспомнил, как хвалила его сауну начальник налоговой инспекции. Он позвонил Галине Петровне и спросил, не хочет ли она купить спорткомплекс для своей организации. Та с радостью согласилась. Прислала для переговоров свою заместительницу. Денег у инспекции было много. Цену посчитали так, чтобы выручки хватило и на покрытие долга Реваза перед «ГКЛ», и ему перепало немало на судебные издержки. Налоговая имела свой интерес в виде солидного отката наличными. А так как деньги на счет по поручению Реваза получала фирма «ГКЛ», то и ей были предусмотрены комиссионные. Сделка прошла успешно, все получили своё. Из остатков денег Реваза на своём счету «ГКЛ» еще долго проплачивала разным получателям по его запискам.

По — русски он писал примерно так, как Ибрагим — Оглы в «Угрюм реке» Шишкова. Его агент приносил из тюрьмы обрывок мятой бумаги с примерно таким «ордером»: «платыт двесты тысячя пуст он покажет каму пжалуста».

На этом можно было и закончить историю незадачливого грузина. Но эпопея его продолжалась не совсем обычно. Отбывать срок он договорился (или купил) не в колонии, а в Северском изоляторе. Там он развернул все свои таланты и стал правой рукой надзирающего персонала. Руководил ремонтом здания, поддерживал порядок среди подследственных. Отсидел бы два года из четырех и вышел по УДО. Да нет! Горячая кавказская кровь не дала. В одной из внутренних разборок он сильно избил сокамерника. Это было неудивительно. Реваз в молодости занимался борьбой, даже имел звание мастера спорта. А пострадавший, видимо, был хлипким. Взял и умер от побоев. Перестарался джигит. Получил еще 3 года, итого стало 7 лет. Отсидел три с половиной и вышел — таки на свободу.

В неволе Реваз обзавелся связями и авторитетом в криминальных кругах. Сразу после отсидки ему доверили, купленный бандитами двухэтажный ресторан «Кавказ». Там была его «база» где решались дела, проходили сходки. Оттуда он присматривал за определенными группами в городе.

Наверное, главные интересы его окружения были связаны с наркотиками. В городе сделали такой вывод, когда месяца через три после освобождения, Реваза изрешетили из двух автоматов прямо на пороге ресторана. История, как и многие истории в те бурные годы, закончилась классической фразой:

«План перехват результатов не дал»!

1994 г.

«Своя рубашка главнее дела!»

Девиз российских служащих

Из Ангарска от Зубова пришли первые два акта приемки установки очистки. Из «ГКЛ» отбили телетайп об отгрузке авиационного керосина в свой адрес на перевалку на воду.

Первые две установки окупили все затраты на получение и внедрение изобретения. Влад посчитал доли «ГКЛ» и «Веги» в полученных роялти, вычел затраты своего «ООО». 40 % прибыли, как и договаривались, перевел в адрес фирмы Зубова. Кроме того авторы получили свой личный процент переводом по почте.

Александр Михайлович Зубов прикупил четырехкомнатную квартиру, новую «Волгу» и стал уважаемым в городе человеком. Работа с пеноникелем продолжалась. Появилась идея изготавливать мобильные средства сбора проливов нефтепродуктов с поверхности водоемов. Особенно это явление было распространено на Тюменских месторождениях. Почти каждый второй водоём в тундре был залит нефтью. Предполагалось в местах, где есть подъезды к берегу использовать установки очистки на автомобиле типа КАМАЗ. Надо было бы только подъехать к водоёму, опустить в него приёмный шланг, а на выходе из одной трубы собирать в емкость нефть, а из другой возвращать в водоём чистую воду. На больших акваториях установка монтировалась бы на катере.

Борис с Владом побывали с этой идеей в «Госкомприроде» и МЧС. И везде клерки жаловались на отсутствие денег и прозрачно намекали на «личное вознаграждение» неизвестно за что.

— Да! Москвичи в своём амплуа. Свой карман на первом месте, — констатировал Борис.

Влад согласился.

Дальше продвигать изобретение было просто некогда. Сказали Зубову, дерзай! Если что получится, будем помогать.

Получилось только на Омском нефтеперегонном заводе, где Борис заключал договор на поставку топлива Северным Морским Путем. Часть топлива получили как роялти за установку двух комплексов очистки.

1995 г.

«Закон у нас один. Адвокаты разные».

Из рекламы адвокатской конторы

В Омске, договариваясь на нефтеперегонном заводе о поставках по Северному Морскому Пути и о внедрении пеноникеля, Борис встретился со своим двоюродным братом Юрием. Тот сразу после окончания института на Украине попал на работу в этот сибирский город, да так и остался. В разговоре Борис пожаловался, что фирма ГКЛ платит уж очень большие налоги.

— Этому можно помочь, — заверил его Юрий, — мой сын живет в Новосибирске. Бизнесмен. У него договор с консалтинговой фирмой. Очень грамотные ребята, налоги ему уменьшили вдвое! И всё по закону.

Борис связался с этими ребятами и пригласил их в Северск. Они заинтересовались предложением, узнав примерный годовой оборот фирмы.

С юридическим обслуживанием в «ГКЛ» дела обстояли неважно. Бухгалтерию вела главный бухгалтер монтажного управления Влада. По совместительству. Она была специалистом старой, советской закалки. Всё делала по законам, по накатанному пути. С юридическими делами вообще было ни как. Раза два брали в штат юристов. Но они были так слабы в современных реалиях, что большую часть работы Борису с Владом приходилось делать самим. Особенно трудно было Владу, так как он отвечал в «ГКЛ» за экономику.

Только несколько недель назад Борис переманил из администрации города выпускника краевого университета Алексея Пешкина. Тот сначала отказывался, но узнав размер зарплаты и условия работы, согласился.

Из Новосибирска приехала глава консалтинговой фирмы, опытный бухгалтер Галина Терехина, женщина лет сорока пяти, и ее партнер Александр Боровиков — юрист. Им выделили отдельный кабинет и принесли затребованные документы: договора поставок и бухгалтерские проводки. Предварительно был заключен договор на проведение аудита «ГКЛ» и выработке рекомендаций.

Через неделю прибывшие передали аудиторское заключение, где указали на некоторые неправильно рассчитанные и уплаченные налоги. Причем, ошибки бухгалтера были и в сторону недоплат, и наоборот.

— После нашей проверки Вам не страшна никакая ревизия налоговых органов, — пояснила Терехина, — мы гарантируем, вплоть до того, что сами заплатим недоимку, если налоговики ее докажут.

Затем перешли к рекомендациям. Это