📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыТам, где живет любовь - Ася Лавринович

Там, где живет любовь - Ася Лавринович

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 65
Перейти на страницу:

Глава восемнадцатая

Амелия первой схватила Даню за рукав серого анорака.

– Куда полетел, Питер Пэн? – пытаясь сдержать улыбку, спросила она.

Третьяков, не без нашей помощи выбравшись обратно на крышу, посмотрел на Циглер и заулыбался:

– Будешь моей Венди?

Амелия снова смутилась и, ничего не ответив, отвернулась.

После «спасения» Дани наш разговор вылился совсем в другое русло. Руднева вдруг сказала, что теперь еще больше прониклась к Амелии. Ей знакомо, когда родители не дают спокойно существовать «без нервяков».

– Ну, не совсем так, – возразила Амелия. Она по-прежнему казалась потерянной и смущенной. Непривычно было видеть ее такой. – Я люблю бабушку. Просто иногда ее заносит. Хорошо бы было, если б она иногда прислушивалась ко мне.

– У меня с родителями точно так же, – вздохнула Диана. – Ну, я вам уже рассказывала как-то. Они практически не обращают на меня внимания. Громко ссорятся, громко мирятся. А я будто промежуточное звено в те дни, когда они друг с другом не разговаривают. Тогда вспоминают про меня.

– Ваши родители не обращают на вас внимания, а у моих вокруг меня мир кружится, – внезапно признался Марк. Мы все с удивлением уставились на Василевского. Вот уж от кого точно никто не ждал откровений. – С самого детства… Шагу не могу без них ступить. Считают, что все знают лучше меня. С кем дружить, чем заниматься, где учиться. Эта гиперопека аж душит. Слушаю иногда их планы на мою жизнь, а сам задыхаюсь.

– Почему ты им об этом не скажешь? – удивилась Ирка.

– Я поздний, долгожданный… Мои родители уже в возрасте, у отца слабое сердце. Мне страшно, что я могу подвести их, расстроить, сделать что-то не так. Совершу такой проступок, что они разочаруются во мне. Займу место ниже первого, получу двойку, поведу себя некорректно или некрасиво по отношению к кому-то. Отец скажет: «Не так мы тебя, Марк, воспитывали, не так». Нет, родители мной только гордятся. По идее, я должен радоваться своим победам, но каждый раз, когда выигрываю на соревнованиях или городских олимпиадах, хочется не праздновать, а впервые в жизни напиться и послать все к черту. Мне кажется, я живу только для мамы и папы, не для себя. Я, конечно, благодарен им за все, что они мне дали. За все, что дают… Но я не чувствую вкуса жизни. Она расписана у меня наперед. Даже уже невеста наготове, внучка какого-то папиного друга, ей пятнадцать. А я слабый трус. Я боюсь возразить им и не знаю, как с этим страхом бороться. Вдруг у отца не выдержит сердце? Меньше всего на свете мои родители хотели бы, чтобы я был несчастен. А я не знаю, как сказать, что хочу найти свое счастье сам.

– А я еще думаю, почему ты весь такой из себя идеальный! – вздохнула Диана. – Да уж, равнодушие – плохо. Забота – тоже плохо. Как быть? Где найти золотую середину?

– Я и сбежал-то сюда, чтобы попробовать другую жизнь. Вот сейчас понимаю, что Кузя меня конкретно подставил, а сам рад этому. Нарушив правила, перелез через забор, умотал в глухой лес, и теперь меня аж потряхивает от эмоций. Будто сорвал стоп-кран и выскочил из поезда на ходу.

Некоторое время мы молчали.

– Ты боишься подвести родителей, а я уже давно подвел, – вдруг горько усмехнулся Никита. – Моему отчиму все не то и не так, что бы я ни делал. Да он уже и махнул рукой на меня, как и мама. У них теперь новая надежда – мой младший брат. Которого я люблю, несмотря на то что он как две капли воды похож на этого дебильного отчима.

– Даня говорил, ты даже сцепился с ним как-то, – осторожно сказала Ира.

– Было такое, – кивнул Никита. – Два года назад. Мама в больнице лежала, у нее какая-то ерунда с давлением началась после одной истории…

Я лишь нервно почесала нос. Что-то мне подсказывало, что «одна история» – это стычка Никиты с моей первой глупой влюбленностью…

– Отчим не рассчитал силы и нос мне свернул. Мне было всего пятнадцать.

– И ты не сказал об этом маме? – возмутилась я.

– Сказал, что снова подрался, но не сказал с кем. Отчим в тот раз сам перетрухнул, в травмпункт меня отвез. Убеждал, что мать пугать нельзя из-за давления и больше он меня цеплять никогда не будет. Первые несколько месяцев и правда был как шелковый. А потом все снова пошло-поехало. Но руки больше не распускает. Я теперь и сдачи дать могу.

– Ни-ки-та… – схватившись ладонями за лицо, запричитала Руднева.

– Маму он по-настоящему любит, – продолжил Никита, снова задрав голову к ночному небу. Ни с кем из нас взглядом встречаться не хотел. – Она счастлива с ним. Когда разговор касается отчима, у нее сразу будто пелена перед глазами. Ничего плохого в нем не видит. А мне пока приходится выбирать между своим благополучием и ее. Себя тешу мыслью, что окончу школу и свалю из дома. Осталось год потерпеть. А у нее семья, Вовка… Главное, чтоб этот баран брата не затюкал своим армейским воспитанием.

После того как Никита замолчал, снова повисла тяжелая пауза. Темные верхушки сосен тянулись к далеким звездам. Одни гасли, другие загорались ярче и будто пульсировали на темно-фиолетовом небе…

– Почему мы считаем, что переживать что-то одному – проще? – спросила Амелия.

– Наверное, так и есть, – ответил Никита. Тогда я нащупала его руку и ободряюще сжала. – Зачем грузить своими проблемами других людей? Я чувствую себя уязвимым, когда вы вот так на меня с сочувствием смотрите… Особенно ты, Руднева. Будто меня уже похоронила. Это на первый взгляд кажется, что одиночество бестолковое. А так ты наедине с собой все пережил – и существуешь дальше. Может, уже и проблемы для тебя – не проблемы. А другие все помнят и жалеют. Мне эту жалость на фиг не надо.

Где-то вдалеке тишину прорезал гудок поезда. Я тут же вспомнила, как мы с Никитой шли вдоль путей к озеру…

– Неужели не существует нормальных родителей? – возмущенно произнесла Диана.

– Я против своих ничего не имею, – подал голос Даня.

– И я! – присоединилась Ирка.

– Они у вас одни и те же, – рассмеялась Руднева.

– Помнишь, я советовала поговорить со своими предками и рассказать, что тебя беспокоит? – обратилась Амелия к Диане. – Я ведь очень мучилась после последней школьной травли, пока не рассказала все маме и папе. Тогда мы собрались вместе дома за столом и стали думать, как лучше поступить. И отправили меня к бабушке. Твои родители приедут к нам на родительский день? Поговори с ними!

Диана была задумчивой. А я с ужасом вспомнила о приближающемся родительском дне. Знала, что ко мне никто не приедет. Лучше бы этот день вообще не наступил…

– Ни капли не жалею, что осталась жить у бабушки и перешла в вашу гимназию, – заключила Амелия.

При этом она чуть дольше задержала взгляд на Дане. А я сама не заметила, как пытливо на меня уставились Руднева и Василевский. Я действительно единственная, кто еще не жаловался на своих родителей. Наверное, Никита прав, переживать что-то одному легче. Рассказ о побеге мамы застрял комом в горле. Я просто молча смотрела на одноклассников и не находила слов.

1 ... 52 53 54 55 56 57 58 59 60 ... 65
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?