Отец моего жениха - Юлия Динэра

не решилась продать. Хотела купить маме дом в городе, но она наотрез отказалась принимать что-то, что принадлежало Шейну Лэнгфорду, и она все ещё зла на меня. Даже если не показывает, я все равно знаю это.

— Когда ты собираешься сказать ему?

Кевин пил кофе, пока я нарезала овощи для рагу. Я сразу поняла, о ком он говорит, имен называть не нужно. Эта тема для меня была сложной. Месяц назад я все окончательно для себя решила.

— Я не хочу о нем говорить, этот человек умер для меня.

— Ты можешь соврать мне, Скай, но не себе.

— Что ты от меня хочешь?

— Чтобы ты разобралась, наконец, в себе.

Я обернулась, мой взгляд упал на картину в телевизоре, сердце загрохотало в груди.

— Сделай громче.

— Вот, о чем я и говорил.

— Кевин!

— Ладно, понял.

Репортеры снова доставали Шейна, хотя я почти уверена, что они никогда не оставляли его в покое. Он выглядел невозмутимо в кадре. Маска безразличия, словно намертво засела на его лице. Он выходил из машины и направлялся, к месту, которое я без труда узнала. Галерея, где мы впервые встретились. Журналисты пытались о чем-то допросить его, но он никак не реагировал.

— …  Спустя три месяца после гибели сына, Шейн Лэнгфорд впервые вышел в свет. Совсем недавно стало известно, что он женится на итальянской художнице…

После я уже ничего не слышала, в ушах зазвенело, я выронила нож из руки и схватила за края столешницы, Кевин почти в ту же секунду оказался рядом.

— Чертов ящик. Ты в порядке?

Я смотрела на него сквозь пелену слез и боялась сорваться спустя столько времени.

— Почему так больно, Кев?

— Он не заслуживает тебя, понятно?

— Я не хотела говорить тебе. Я была у него месяц назад. Он даже не вышел.

— Ты должна выбросить его из головы, Скай, другого выбора у тебя нет.

Я вытерла слезы и отстранилась от Кевина.

— Я знаю, поэтому решила, что уезжаю к маме сегодня.

— Ты уезжаешь?

— Да, теперь точно. Перед этим схожу к Арчи на могилу, попрощаюсь по человечески.

* * *

— Я принесла твои любимые леденцы.

Я присела на корточки у могильного камня Арчи и поставила небольшую коробочку апельсиновых леденцов.

— Прости, что не приходила так долго, не хватало смелости. Я по тебе скучаю, правда. Мы не ладили в последнее время, но это не значит, что ты был для меня чужим. Если бы я могла вернуть время…  Если бы мы смогли расстаться, как нормальные люди…  Я не виню тебя ни в чем, хочу, чтобы ты знал. И я не забуду тебя, клянусь. Я все ещё не могу поверить, что ты здесь, в этой холодной земле. Если ты не простил меня, я пойму. Я поступила подло. Но…  Зачем ты за мной поехал, Арчи? — голос дрогнул, разумеется, я собиралась расплакаться.

— Я уезжаю, сегодня или завтра, ещё не купила билет. Пришла попрощаться, не знаю, когда вновь смогу прийти к тебе.

Что-то треснуло сзади, я застыла.

— Попрощаться со мной ты не подумала.

Я обернулась на знакомый голос и встала.

— Ты со мной уже попрощался.

Я поспешила уйти, но Шейн поймал меня за руку, дёрнув на себя.

— Я никогда не прихожу сюда в это время.

— Какое мне дело?

— Что-то привело меня сюда. Я тосковал по тебе.

Я прыснула.

— Твоя невеста об этом знает?

Шейн прикрыл глаза на мгновение.

— Это длинная история.

— Которую, я разумеется, слушать не собираюсь. Отпусти меня!

— Куда ты уезжаешь, Скарлетт?

— Я ничего не скажу тебе. И не произноси моего имени, меня для тебя не существует больше, Шейн.

— Ты изменилась за эти месяцы.

— Были причины, знаешь ли.

— Я подвезу тебя, если позволишь.

— Не позволю.

Я оттолкнула его и пошла к дороге, где была припаркована машина Кевина.

— С кем ты здесь, Скарлетт?

— Не твое дело!

Он снова схватил меня, я врезалась ему в грудь и попыталась вырваться. Шейн действовал на меня как прежде, я едва могла сопротивляться ему, именно поэтому хотела быстрее сбежать, чтобы не поддаться вновь своему глупому сердцу, которое все ещё было исполосовано острыми ножами.

— Я видел машину того мальчишки, который работал с вами. Не говори, что ты с ним.

— А если скажу?

— Не глупи, Скарлетт. Ты живёшь с ним?

— Какая тебе разница! Где ты был, Шейн? Где ты был, когда я дважды стояла у твоих ворот! Когда твои люди не пускали меня, а эта чокнутая бабка угрожала, что посадит меня за решетку!

— Что? Эльза? Скарлетт, о чем ты говоришь?

— Не придуривайся. Я приходила не для того, чтобы унижаться, я приходила, чтобы сообщить новость, которая могла бы…  Которая, возможно, могла бы помочь пройти тебе через все это. Как же я ошибалась, ты даже не позвонил.

— Скарлетт, о чем ты говоришь?

Он смотрел так, словно, действительно, не знал. Ни о том, что я приходила, ни о том, что Эльза выставила меня, но пообещала, что расскажет…

— А сейчас ты женишься…  Какое имеет теперь значение, о чем я говорю?

— Имеет! Все эти месяцы я жил в городе, в квартире, в которой хотел, чтобы однажды мы жили вместе. Эльза присматривала за домом, пока я, черт возьми, пытался прийти в себя!

Я похоронил сына, Скарлетт. Как думаешь, я жил все это время? Мне необходимо было вернуться сейчас, потому что бизнес не будет ждать. Что ты хотела мне сказать? Прошу, не скрывай ничего.

— Почему ты женишься?

Он шумно вздохнул.

— Нужно для поддержания статуса.

Я прыснула.

— Раньше не было необходимости.

— Это сложно объяснить. Мне нужна моя репутация, сейчас это сплошная грязь и скандалы.

— Тебе нужно отмыться от тех сплетен о нас с тобой, это ты хочешь сказать?

— Сейчас мне нужна стабильность, Скарлетт. И мне нужна женщина рядом, которая будет создавать эту стабильность.

— Моей любви было недостаточно?

— Скарлетт…  В этом и дело, я не контролирую себя рядом с тобой, та женщина…  Я не чувствую к ней ничего, и это сейчас мне на руку.

— Ты используешь ее?

— Она вполне с этим согласна.

— Значит, прощай?

— Я думаю о тебе каждый день. Прямо сейчас, едва сдерживаю себя, чтобы не поцеловать тебя. Поверь, я хочу послать все к чертям, закинуть тебя на плечо и отнести в наш дом, бросить на кровать и любить тебя остаток жизни.

В горле собрался ком.

— Какие речи, Шейн. Жаль, что они ничего не значат.

— Для меня значат.

— Мне нужно идти, я пришлю открытку на твою свадьбу.

— Что