Ведьмин рассвет - Екатерина Лесина

примут. Хоть завидуй этим самым суженым… и завидую.

Немного.

- Я думаю, что голова людям… и нелюдям дана, чтобы думать, - ответил Лют. Говорил он спокойно и серьезно. – Жаль, только долгое время я ею пользоваться не умел. Возможно… брак мой и не развалился бы.

Меня резанула обида.

Выходит, он жалеет?

О браке? Или о бывшей жене? Объективно, она куда как более красива. Да и в остальном подходит ему лучше…

Ты ведь не всерьез, Ласточкина?

- С другой стороны, уметь уживаться и быть счастливым – очень разные вещи. Будь дед более… жестким, я бы исполнял волю рода. Работал бы во благо рода. Делал бы то, что роду нужно. И если повезет, радовался бы, что мои усилия способствуют укреплению этого самого рода.

Странный у нас разговор, но интересный.

- И снова вопрос, хватило бы мне этого для счастья? А если нет, то чего стоит благо рода, если служение этому благу делает родичей несчастными? Такая вот… диалектика.

Да уж.

Философия – странная наука.

- И что мне делать? Со всем этим… чудом. И с остальным тоже? – мыслями я вернулась-таки к делам нынешним.

- Ничего? – предложил Лют. – Или для начала успокоиться и подумать, что вообще ты можешь сделать?

Многое.

В этом-то и проблема.

- Скажи, - я встала. – Князь… он обидится, если я уеду?

- Я могу сказать, что ты очень устала.

- Скажи…

- Тогда я тебя отвезу.

- Ты же пил.

- Сок, - Лют поставил бокал на столик. – Это осветленный яблочный сок с минералкой. Так что отвезу. Если подождешь немного.

Подожду.

Мне в конце концов не сложно.

И он меня отвез.

И даже проводил до дверей. И мы долго стояли у этих дверей, и говорили, говорили… не помню о чем даже, просто обо всем и сразу. И я на какой-то миг забыла обо всем.

Даже почти решилась…

В конце концов, я, может статься, не переживу Ведьмину ночь, так чего уж теперь… это не роман. Совсем не роман. Просто… ночь и фонарь над дверью. Желтый свет. Ночные мотыльки. Поцелуй, который вышел донельзя неловким.

И телефонный звонок.

Ненавижу телефоны.

- Извини, - княжич отстранился. – Этот дед… и…

- Конечно. Тебе пора.

Я первой отступила к двери, понимая, что еще немного и просто-напросто сбегу.

- Ты…

- Иди уже, - я взялась за ручку. – Завтра поговорим.

Почему-то прозвучало не слишком искренне. А дверь открылась с протяжным скрипом, в котором мне послышался укоризненный вздох. И дом обнял теплом, успокаивая, убаюкивая…

Глава 23

Глава 23

Во сне я видела город.

Древний.

И он действительно мало походил на тот, который нарисовало мне воображение. Озеро. Черная вода. Темные грязные какие-то лодки. Настил кое-где есть, но большей частью лодки лежали, зарывшись носом в размытый берег. Я видела и частокол, что огибал город этакою лентой из неошкуренных стволов. Видела крыши домов, тесно стоящих друг к другу. Они казались такими маленькими, что было не понятно, как в домах этих вовсе помещаются люди.

Узкие улочки.

Грязь.

Собаки и куры. Люди снова же, которые спешат, и каждый по своим делам. Это только во сне бывает, чтобы видеть все и сразу.

Терем высокий, отделенный от города внутренним кольцом ограды. Двор. И люди в нем. Спорят о чем-то, ругаются…

Князь.

Я его, не видев ни разу, узнала. Он уже не молод. И да, тогда старость наступала раньше, да и жизнь его, если подумать, была долгой. Она и сыпанула седины в волосы. Но князь все еще хорош собой. Не столько красив, сколько притягателен. И в лицо это хочется смотреть.

Сам князь тоже смотрит.

За ограду.

- Неспокойно мне, - тихо говорит он. – Неправильно это. Не по-людски…

А людей во дворе много. Оружные, теснятся, суетятся. И в этой суете я не должна бы ничего слышать, но меж тем слышу распрекрасно. Да и не только я.

- Ведьма – суть отродье диавольское…

А этот не похож на монаха.

Монахам подобает смирение. И одеваются они иначе. На этом же – богатая броня, которая сияет на солнышке. И плащ с плеч стекает алый.

- Тем паче зла она на вас. И оттого вступила в сговор с врагами вашими.

- Вступила ли…

- А как иначе? Проклятое семя. Нет ему веры. Да и сама грозилась. Все слышали…

- Так есть ей за что гневаться. Если по правде, виноват я… обманул…

- Ведьму.

- А какая разница, кого, если обманул?

- Во благо! И ныне вы, княже, должны думать не о ней. И не о себе, но о благе людском. Оглянись… - монах обвел рукой берег. – Твой град велик, твои земли обильны и богаты. И прибудут они еще по милости Господа, если проявишь ты должное благоразумие. Тебе дан шанс, какого не было ни у кого. Ты можешь объединить под рукой своей всех русов.

Все же говорил он чисто, но чуть не так, иначе, отчего становилось ясно, что русский ему не родной. Или просто сон мой искажал речь таким образом? Во снах чего только не случается.

- Разве сам не желаешь ты создать державу великую, каковой не знала сия земля? Научить людей жить по закону. По твоему закону… и поверь, скоро известие о том разлетится во все уголки мира. И многие, узрев правильный порядок…

Хорошо излагает.

Душевно.

А главное, именно то, что князю хочется слышать. Закон и слава, и бронзовый памятник от благодарного человечества в придачу. А взамен всего-то – маленькая подлость.

- Если уж так сердце твое неспокойно, княже, хотя лично отпустил тебя я грех сей, то после битвы, когда Господь дарует тебе победу великую…

Интересно, с чего бы уверенность такая.

- …освободишь проклятую от оков. И тогда-то, узрев силу истинное веры, проявит она кротость, каковая должна быть у женщины. А может, и сама уверует.

Несомненно.

Вот сразу, как восстанет из могилы, куда её живьем упрятали, так и уверует. Оно только так и бывает.

- Она поймет и простит, а если и нет, что значат желания одной женщины рядом с благом для всех…

И он согласился, княже.

Голову склонил…

Признал.

- Хорошо, - сказал он. – Я сделаю все, как ты говоришь, пусть бы оно мне и не по нраву, но ты прав. Нельзя