Пункт назначения – месть - Лада Валентиновна Кутузова

одна Лада, Лель и Посвист тоже прониклись пирогами – идти предстояло ночью. Яровит скептически посмотрел на них и также потянулся к скатерти.

Прошли путники немного – дорогу пересекала колючая проволока, на ней висел знак кирпича и радиационной опасности. Тут же красовалась табличка с надписью: «Внимание! Здесь начинается десятикилометровая зона отчуждения». Яровит рукой остановил всех, достал из рюкзака холщовую ткань и порвал на полосы.

– На нижнюю часть лица повяжите. Не ахти, конечно, защита, но все же. Чтобы легкими заразу не хватанули. И рубахи переоденьте, на этих уже есть радиация.

Лада достала рубаху, взятую во дворце Берендея. Светло-бежевая, с цветочным орнаментом на подоле. Лада натянула ее на себя и подпоясалась.

Лель повязал повязку и сделал несколько взмахов руками и ногами: «Йа! Йа!»

– Смотрите! Впервые в цирке – русский ниндзя, – прокомментировал Посвист.

Бог любви сложил руки и глубоко поклонился, Посвист не преминул воспользоваться моментом и понарошку отвесил братцу пинок. Тот не остался в долгу и совершил захват. Посвист не стал упорствовать и попросил пощады. А потом Яровит рубанул по проволоке, и они проникли внутрь зараженной территории.

Такой же лес, даже неясно, чем он отличается от того, что позади. Ели, березы, осины, орешник… Птицы уже смолкли, ну так вечер. Яровит сделал факел из подобранной ветви – все-таки огненный бог, ему такое под силу. Немного не по себе, когда идешь в темноте, а вокруг тени. Кажется, кто-то выскочит из кустов и набросится на тебя. Хотя об этом лучше не думать, а то снова что-нибудь померещится. Хватит уже!

Они прошли с полчаса, когда лес начал меняться. Появились обычные сосны. Сперва по одной, затем они вытеснили остальные деревья. Необычно длинные иглы, ветви разной длины. Если бы не ночное зрение, Лада бы этого не увидела – свет факела не позволял разглядеть подробности. А потом вспыхнули первые звезды, и следом за ними прямо перед путниками заполыхал лес.

Сосны были медного цвета, будто кто-то осыпал их кирпичной пылью. Только чудо это было не сказочное, когда-то деревья поверглись радиации и стали красно-бурыми. К тому же фосфоресцировали. Лада затаив дыхание наблюдала за свечением – будто некто зажег бенгальские огни в ожидании Нового года, да забыл потушить. Сияние перемещалось вдоль ствола, и чудилось, что оно живое. Казалось, кто-то сыпанул на сосны светлячков, и теперь те исполняли причудливый танец. У Лады побежали мурашки: до чего же захватывающе! Сюда бы туристов водить за большие деньги – в защитных костюмах и противогазах. Убийственная красота.

Когда-то Лада прочитала эти стихи, сейчас они были к месту:

Осень-лисица… грязная и больная…

если укусит – сорок уколов ставь…

кто-то на веслах… раненые вот вплавь…

что же до лирик… можем… но не желаем…

Яровит погасил факел за ненадобностью.

– Ржавый лес, прибыли, – сообщил он. – Осталось только выбраться.

Лес-воротник октябрьской молью еден,

Чавкает в лужах каша гнилой листвы,

Если б как лес всю осень стояли вы,

Знали б, что так не выстоять всех обеден[2].

Глава 5

Воронка

Иногда опасность незаметна. Ее не видишь, не слышишь, не чуешь. Она подкрадывается и медленно убивает, а человек даже не сопротивляется, а потом поздно. А иногда знаешь, что все вокруг несет смерть, но поделать ничего нельзя, лишь надеешься, что не сразу, что успеешь потянуть время – до помощи.

Странное ощущение нереальности, хотя все происходит на самом деле. Мертвый лес в волшебном сиянии, ночь, звезды. Недавно было что-то похожее – духи леса подарили Ладе и Хладу сказку. Здесь же нет духов – погибли вместе со всем живым, так что это их посмертный сюрприз, чтобы умирающий остался не в обиде – зрелище стоит того: из серии «увидеть Париж и умереть».

Лада не думала, что все произойдет так быстро, да и никто не ожидал, даже Яровит. Сначала появилась тошнота. Лада отхлебнула из фляги, и ее тут же стошнило, затем еще раз. Потом стало рвать кровью. Девушка смотрела на темные сгустки и не могла поверить: неужели это конец? Так быстро? Без малейшего шанса на спасение? Неужели не прилетит волшебник в голубом вертолете и не подарит чудодейственную пилюлю для нее и друзей? Рядом закашлялся Лель, казалось, его легкие раздирают изнутри. А ведь все неплохо начиналось.

Они почти прошли Ржавый лес, когда Лада ощутила удар. Не физический – ментальный. До этого ей казалось, что такое бывает лишь в фильмах типа «Звездных войн». А сейчас она на себе почувствовала удушающий захват из смеси ненависти и злости. Девушка рухнула на колени, из глаз брызнули слезы. Остальные тоже боролись с атакой неведомого противника, а потом все исчезло – но не совсем, а будто враг отступил на время, выжидая удобный момент для нового нападения. И вскоре они его ощутили.

– Нашел в кого влюбиться! В Морену! – Посвист произнес эти слова, будто выплюнул.

Его лицо перекосила ненависть. Лада вздрогнула: что это с ним?

– Ты просто мне завидуешь! – Бог любви сорвался на фальцет. – Морена не такая, как остальные. Она поклялась не вредить нам.

– Она лгунья! – Посвист оттолкнул брата от себя.

– Зато она живая, – бросил Лель. – А что ты сделал для своей возлюбленной? Оставил умирать от старости?

Казалось, они сейчас сцепятся в смертельной схватке. Лель и Посвист бросали друг на друга яростные взгляды.

– Прекращайте! – Яровит встал между ними. – Морок сейчас потешается над вами. Боритесь.

Бог ветра устало опустился на землю.

– Прости, не знаю, что на меня нашло, – прошептал он.

– Да понятно что, – Лель сел рядом. – И ты извини, это не мои слова и не моя злость.

– Забыли.

Тогда они и увидели это – огромную черную воронку, уходящую вглубь земли. Словно сюда упал огромный метеорит и пробурил дыру до центра планеты. И теперь оттуда что-то изливалось: мрачное, масляное, но не нефть – отрицательная энергия, вроде антиматерии, похожей на живое существо. Она лишала воздуха, воли, эмоций. Темное нечто проникало внутрь, уничтожая все цветастое – радость, любовь, настроение. Лада напоминала себе выпотрошенную рыбу, которая несмотря ни на что не хочет умирать.

У девушки возникло ощущение, что ее засасывает в бездонный омут мощное течение. Лада хваталась за землю, ломая ногти, упиралась ногами, но ее тянуло в воронку, поглощала чужая воля. Посвист протянул руку и схватил Ладу за запястье.

– Сопротивляйся! – крикнул он.

Лада не могла, у нее ничего не выходило,