Денис Котик и Ржавые Заклинания - Алина Боярина

– Вполне. И что с того?

– Ты же сам любишь с разными железными штуками возиться, – рассудительно пояснила Леся. – А от реки может быть большая влажность тут, в подземном ходе. И если он крепится... ну, тоже какими-нибудь железными штуковинами, тогда существует большая опасность, что они однажды проржавеют.

– Угу, – хмыкнул Макс. – И уж тогда нам – точно капец! Полный и окончательный! Это ты хочешь сказать?

– Типун тебе на язык! – строго сказала Леся. – Еще накличешь беду на наши головы! Пошли лучше скорее за светлячком – мне кажется, ему уже наскучило нас ждать. А насчет ржавчины и всего такого прочего, между прочим, можешь и на ходу поразмыслить, – посоветовала она, снова трогаясь в путь. – Не зря ведь Уткин, один тип из нашего класса, все время говорит, что на ходу думается лучше.

– Это еще почему? – ревниво осведомился Максим, прибавляя шаг.

– Потому что в этом случае к скорости движения твоих мыслей прибавляется еще и скорость движения твоего собственного тела, – заученно сказала Леся, как бы припоминая слова одноклассника. – Получается общий, суммарный вектор скоростей. И он будет больше, чем каждая из скоростей по отдельности.

– Дурак он, ваш Уткин, – сумрачно произнес Максим. – Ничего в механике не смыслит.

– Не скажи, – ответила Леся, резко сворачивая вслед за огоньком куда-то в сторону. – Наш Уткин – обладатель дискретно-аналитического ума. И все его прогнозы обычно сбываются. Особенно насчет предстоящей контрольной по физике.

– Меньше надо возле учительской оттираться, – убежденно заявил Максим, не верящий в таких дискретных аналитиков.

Потому что "дискретный" – в переводе с латыни значит "раздельный", "прерывающийся". А разве ж можно анализировать раздельно с остальной жизнью? Это будут пустые философствования и мечты, напрочь оторванные от действительности, убежденно считал Максим.

Вот как, наверное, у этого ихнего Уткина.

Кроме того, Максим категорически не признавал и прерывающегося анализа. Может быть, оттого, что он сам давно уже привык анализировать все на свете. Причем – постоянно, без перерыва на обед и ужин. Иногда – даже отрывая для этого полчасика сладкого сна. При условии, что тема рассуждений была уж слишком интересной.

А интересовало Максима абсолютно все на свете. Но опять же – только при условии, чтобы это было как-то связано с техникой или родственным ей науками.

Поэтому сейчас он крепко задумался. В самом деле: ну, причем здесь железо, о котором поведал им, словно бы вскользь, внук муромского богатыря Егорий?

По его словам, получалось, что опасность могла исходить даже не от самого железа. А от подземного хода, начинавшегося за окном на дне широкого ручья. При условии, если бы его рыли железом. Ну, лопатами там, или какими-нибудь роющими механизмами. Вот только – почему?

Ведь холодного железа, если верить всему, что говорили в Лицее учителя, и что сам Макс читал в ужастиках и прочей фантастике, как раз боялась вся основная нечисть. И вампиры, и оборотни, и ведьмы всякие. И всегда норовила обходить его стороной, за версту.

Отчего же теперь в Архипелаге остерегались всего, связанного с железом? Да еще и такие могучие чаровники как Егорий Ильич?

Вон, как он подшучивает над самим Берендеем! По всему видать, и магических знаний, и физической силы, и драгоценного жизненного опыта старику не занимать.

Так причем здесь железо? Почему оно таит в себе такую великую опасность?

Отныне Максим уже совсем не жалел, что согласился сопровождать Лесю в ее "коротеньком путешествии" в Архипелаг. "Всего лишь снести Денису одну весточку"...

Как бы не так! За время их учебы в Закрытке, тут, по всему видать, произошло что-то очень важное и скверное вдобавок. То, о чем предпочитают особо не говорить.

Значит, это – новая тайна.

Тэкс-тэкс...

Он на мгновение оторвался от размышлений, поправил очки и вприпрыжку поспешил за Лесей. Девочка уже понемногу стала оглядываться и сердито шикать на своего отстающего спутника.

Если б она только знала, какие мысли начинали роиться в аналитическом уме Максима! Подумаешь, какой-то там Уткин... Да у него и фамилия-то какая-то глупая!

Запыхавшийся Денис выскочил на перекресток. Узкие улочки убегали вдаль, теряясь в заснеженной тьме.

Фонари здесь горели ярче, нежели на городской заставе. Но их мачты были столь высоки, что Денис не мог и представить, кто тут залезает наверх менять масло и протирать огромные плафоны из толстого стекла, забранного сеткой.

Денис в растерянности огляделся. Ведь он точно слышал только что голос маленького волшебника, призывающий его на помощь – столько в этом крике было отчаяния, боли и страха. А напугать Маленького Мальчика вряд ли кто способен всерьез во всем Архипелаге.

И все же он только что призывал Дениса!

За спиной Дени возвышалась очередная заснеженная скульптурная группа. Такие же волки, но уже преследующие кабана.

Огромный вепрь с кривыми клыками отбивался от наседающих на него хищников. И если это тоже были волки из Призрачного мира, то можете себе представить, каких же размеров был этот кабан? Ростом вепрь вымахал выше самого вожака стаи!

"Не хотел бы я оказаться в этом мире!" – подумал Денис и поежился.

"Ты уже здесь!" – внезапно раздался в его голове глухой, нечеловеческий голос. Волосы тотчас зашевелились у мальчика под шапкой.

Он попятился и стал медленно отступать от скульптур, ошеломленно озираясь по сторонам. И тут же очутился в кольце безмолвных звериных фигур. Они неслышно окружили его, и множество желтых светящихся глаз уставились на бедного Дениса. Это была ловушка!

Пронзительным холодом веяло от этих существ, обитателей Призрачного мира, появившихся словно из-под земли. А, может, так оно и было в действительности?

Белые волки молча смотрели на пленника. Вожак переминался огромными лапами, точно ожидал еще чего-то и уже проявлял нетерпение.

А самое поразительное – то, что среди волков-оборотней стоял сам-друг и чудовищный кабан. Слюна пузырилась на концах его клыков, а маленькие сердитые глазки злобно буравили мальчика.

Денис быстро обернулся. Постамент был пуст.

Так значит, получается, что все скульптуры в этом городе – это застывшие жители Призрачного мира? И здесь, в Черном Городе, мир оборотней выходит на поверхность именно таким образом? Соприкасаясь с внешним миром Архипелага?

Но времени на догадки у мальчика уже не оставалось.

Белые волки глухо заворчали, потому что по самой широкой улице к ним приближалась фигура в темных одеждах. На ее голове был просторный капюшон, низко надвинутый на глаза. За плечом – дорожная котомка. А в руке пришелец сжимал сучковатую палку, очевидно, служившую ему посохом.