Эпоха Мертвых. Экспедитор. Оттенки тьмы - Александр Афанасьев

Ну и понятно, то, что Украина начнет «Градами» накрывать – как-то никто не думал, что дойдет до такого[29].

А шли мы в Донецкий ботанический сад – место, козырнее некуда, причем не только в Украине – а до войны и на всем Юге. В свое время – под конец перестройки – в Донецк готовился визит Горбачева. Под это дело в Донецке, в ботсаду – построили партийную гостиницу и назвали ее незатейливо – «Люкс». Потом – Украина стала независимой, а гостиница, которой, кстати, так никто и не воспользовался, отошла некоему Алику Греку (Ахать Брагин), бывшему рубщику мяса на Центральном рынке Донецка. Дальним родственником которого и был тогда еще никому не известный Ринат Леонидович Ахметов. Группировка их так и стала называться – «Люксы» или «Люкс».

И если вас в Донецке принимали в этом месте, значит, вас уважали по-настоящему.

Человеку мало надо – встретили нас с уважением, покормили, разместили. Местные – а тут находились самые авторитетные люди со всего Донецка – с нескрываемым интересом подходили, осматривали оружие, машины. Понятное дело, и распоряжаться не надо было – рассказывали, показывали. Мы же не столько военные, сколько коммивояжеры, нам продавать надо, иначе завод встанет. А завод должен работать, иначе хана…

Мы же покушали, нормально, с мясом на углях. Потом пошли с Темой прогуляться по ботсаду.

– А знаешь, кто сейчас у соседей старший?

Я покачал головой.

– Пастор!

– Это тот, о ком я думаю?

Тема кивнул.

– Он самый.

– Ё…

– Псих долбаный. Мы его тогда еще в четырнадцатом просекли – псих, на всю голову ипанутый. Он там у них такую хрень нездоровую устроил – какие-то молитвенные бдения, людей в жертву приносят.

– Ёпс тудей.

– Во-во. Нездоровая херня.

– Она щас кругом.

– Да, но не такая. Мы же не пляшем с бубнами и людей в жертву не приносим.

– Точняк людей приносят?

Тема достал телефон, начал копаться в нем.

– Связь наладили?

– Только в городе, здесь уже не ловит. Щас покажу.

Протянул мне телефон.

– О. Наслаждайся.

Я посмотрел, ничего не понял. Камень, какие-то ошметки.

– Это чо?

– Это капище их. Они тут людей приносят. Причем не просто глотку перерезают – сначала заживо выпускают кишки.

Меня затошнило, я отпихнул телефон.

– Предупреждать надо.

– Сам спросил.

– Так они чо, не христиане?

– Не. Язычники, кажется. Какая-то новая религия. Детей обращают.

Тема понизил голос:

– Готовят смертников. Вот такой джихад у нас, брателла.

– Да уж. Но у меня тема другая, я у вас помощи ищу.

– Какой?

– Был базар с луганскими. Они сейчас морозятся.

Я кратко пересказал суть переговоров. Тема скривился:

– Ну, понятное дело.

– Что тебе понятно?

– То, что с луганскими всю дорогу так – добазарились, потом нет – спрыгнули с темы.

Тема добавил еще несколько матерных выражений.

– И чо мне делать теперь? Я не пустой приехал. Моя доля – все готово.

Тема, никого не стесняясь, почесал в голове:

– В принципе можно порешать. Там сейчас война, но… они от нас во многом зависят. Если наши впрягутся…

О – пошла тема. Только немного не в том направлении.

– И сколько объявишь?

– Да вопрос не в бабле. Мы тебе и сами приплатим.

– За что?

Тема посмотрел мне в глаза:

– Уронить кое-кого надо.

Я покачал головой:

– Не моя тема. Что, мокроделов мало?

– Да мокроделов-то полно. Только цель больно стремная. Охраняют ее хорошо. И дятлы у них здесь есть.

– Даже сейчас?

– Сейчас тем более.

– Назови.

– Пастор.

Я выругался:

– Ни хрена себе. Ты соображаешь, что говоришь?

Тема кивнул.

– Соображаю. Я с брательником о тебе говорил, давно еще. Он сказал – ты чел с понятиями, реальный. Вот и скажи мне, то, что детей в жертву приносят, – нормаль это? Можно рядом с этим жить?

Я еще раз выругался.

– Тем, вот не надо, а? Не надо на психику давить. Я не вчера родился. И прекрасно понимаю, что Пастор вам поперек горла стоит не потому, что там эта хня происходит. А потому что там находятся меткомбинаты, так. И месторождения.

– И кому они сейчас нужны?

Я промолчал.

– Ништяки интересные для нас там есть, базара нет. Но дело не в этом. Пастор – он не человек, в натуре. И те, кто с ним сейчас, – тоже не люди. Но и ты, и я – мы прекрасно понимаем, что если сейчас Пастора не уронить – эта зараза пойдет к нам, к вам… везде.

* * *

– Он детей делает смертниками, понимаешь? Тут уже были. Я не знаю как, никто не знает…

Боюсь, что я – знаю. В Днепропетровске была психушка, известная на весь Союз, там диссидентов лечили. Думаю, оттуда врачи теперь на частные хлеба пошли. Делают то, что умеют – людям мозги калечат.

Да… не шутняк…

– Тема… ты соображаешь, что предлагаешь? Может, сделаем, чтобы этого базара не было.

– Не веришь?

– Да при чем тут это…

– Не веришь.

Я кивнул.

– И не верю тоже. Но дело не в этом. Мне роль гондона в чужом половом акте не нужна.

Тема сплюнул.

– Ладно, пошли назад.

– Тут у вас зомбей нет?

– Нет, всех перестреляли.

На входе поймал глазами Сомяру, кивнул – отойдем, мол. Больше мне с таким и довериться-то некому – ну вот как, к примеру, сказать Попцову, что мне тут заказное убийство предлагают совершить.