Новая эра пирамид - Филип Коппенс

Мы уже отмечали, что Роберт Бьювэл прошел по этому пути, и результатом его исследований стала теория связи Великой пирамиды с Орионом, которая, кстати, великолепно согласуется с интерпретацией комплекса пирамид в Теотиуакане, сделанной Харлестоном. Но Бьювэл не единственный, кто покинул плато в Гизе, отметив, как пирамиды вписываются в окружающий ландшафт и взаимодействуют с ним.

Так, Роберт Темпл заметил, что в день зимнего солнцестояния (21 декабря) пирамида Хефрена отбрасывает тень точно на южную сторону Великой пирамиды. Морис Чателейн отмечал, что пирамида Хеопса построена «в пропорции 3:4:5, то есть в точном соответствии с размером священного треугольника и теоремой Пифагора». Мы просто отметим, что эта же пропорция 3:4:5 присутствует также в мифологии майя.

Эдгар Д. Вильсон в своей работе «Творец пирамид» (MEVS: Creator of the Pyramids) предположил, что расстояния вокруг пирамиды Хеопса соотносятся с астрономическими расстояниями. И хотя его объяснение причин этого, скорее всего, ошибочно (по его мнению, пирамиды были построены внеземными существами), сущность данного открытия от этого не меняется. Вильсон провел круги, радиусы которых пропорциональны расстояниям от Солнца до Меркурия, Венеры и Земли. О его выводах я сообщаю только потому, что здесь присутствует упоминание о Венере — воплощении Кецалькоатля. Эти круги он проводил из точки, находящейся ровно в центре между основаниями пирамид Менкаура, Хефрена и Хеопса. Три круга, как ни удивительно, пересеклись в одном месте, а именно — внутри храма Хефрена, расположенного рядом со Сфинксом. А если быть точным, то именно в той точке, где когда-то была обнаружена статуя этого фараона. Подчеркивая значимость данного открытия, Кеннет Маккалох объясняет: «Важно отметить, что интересен сам по себе тот факт, что такие круги пересекаются вообще в какой-либо точке; однако нет никакого математического объяснения тому, почему три круга должны пересечься в одной-единственной. В нормальной ситуации три случайно проведенные окружности если уж и пересекутся, то лишь две одновременно и в трех разных точках».

Когда Вильсон провел окружности с теми же самыми радиусами, но из вершин пирамид, они пересеклись внутри храма Сфинкса, практически рядом с этим древним изваянием. Вильсон подчеркивает: «Могут существовать три очень хороших причины для выбора южного портала храма Сфинкса в качестве места, где сходятся все три измерения. Во-первых, согласно древней легенде, Сфинкс является воплощением Солнца; во-вторых, учитывая положение самого Сфинкса, это единственное место в его храме, откуда одновременно можно видеть все три пирамиды». Следует сказать, что это второе открытие, с которым можно поздравить Вильсона.

Сфинкс и пирамида

Другого ученого, который рассматривал пирамиды в Гизе как единый комплекс, зовут Стивен Гудфеллоу. Как и Бьювэл, он убежден в том, что изначально существовал некий единый план, или, иными словами, все три пирамиды возводились таким образом, чтобы составить единое целое после окончания строительства каждого сооружения в отдельности. Гудфеллоу провел прямую линию через южные углы всех трех пирамид, затем дуги, соединившие все три северных угла. Окружность и дуга соединяются в этом случае к западу от пирамиды Менкаура, как назвал это Гудфеллоу — «в точке схода», представляющей собой именно «точку». Это доказывает, что при определении местоположения всех трех пирамид принимались во внимание соображения элементарной геометрии; пирамиды строились не на случайно выбранных местах, а в соответствии с заранее разработанным планом.

Выводы Чателейна, Вильсона и Гудфеллоу практически не заинтересовали никого в кругах традиционных египтологов. Впрочем, справедливости ради следует сказать, что такое же отношение у них и к новым интерпретациям проблемы, которые предлагают два ведущих исследователя, Захи Хавасс и Марк Леннер, несмотря на то что эти два джентльмена имеют, казалось бы, достаточно большой авторитет в научном сообществе. Откуда такое нежелание принимать теории, высказанные этими вполне квалифицированными специалистами? Беда заключается в том, что их мнение резко отличается от египтологической догмы. Как сказал астроном из Европы Крупп: «Марк Леннер поддался искушению […] порассуждать, по крайней мере неофициально, о том, что некоторые пирамиды Древнего царства были не только гробницами, где покоились тела умерших фараонов, но еще и символическими «домами» для душ мертвых царей». Данный радикальный вывод находится в полном соответствии с утверждениями Курта Мендельссона, которые мы приводили в главе 1. Мы знаем, что Мендельссона практически полностью проигнорировали, поэтому, если бы подобное предположение выдвинул кто-либо иной, а не Леннер, его снова попросту не заметили бы. А мы для себя отметим, что, по словам Круппа, даже Леннер осмелился озвучить свою гипотезу лишь «неофициально».

Давайте отметим, что Гудфеллоу говорил о «точке схода»; мы, между тем, можем наблюдать ее каждый день — это так называемая «линия горизонта». В данном случае ключевой вопрос заключается в том, почему изначально Великая пирамида была известна и под другим названием: «Горизонт Хуфу»? Леннер задался вопросом, не имело ли место в Гизе преднамеренное визирование пирамид по солнцу, и вследствие этого обратил внимание на заход солнца в день летнего солнцестояния. Он заметил, что если смотреть от Сфинкса (как определил Вильсон, это очень важное положение), то самая северная годовая точка, в которой заходит солнце, оказывается как раз посередине между пирамидами Хуфу и Хефрена. Таким образом, две пирамиды и солнце вместе образуют древнеегипетский иероглиф «ахет», который изображался в виде солнечного диска в обрамлении двух стилизованных гор — пирамид. Заметим также, что с корнем понятия «ах» связан иероглиф, который переводится как «светить».

День летнего равноденствия выпадает также на время года, когда в небе Египта на рассвете вновь появляется Сириус, знаменующий начало ежегодного разлива Нила. Таким образом, некрополь Гизы превращается в место, где солнце умирает за горизонтом, прежде чем родиться вновь и сообщить о том, что на востоке вместе с его рождением появляется эта звезда. Зная об этом, можно, наконец, понять этимологию подлинного значения первоначального названия Великой пирамиды — «Горизонт Хуфу».

Естественно, подобная трактовка совершенно определенно привязывает комплекс пирамид в Гизе к великому космическому циклу рождения и смерти, точно так же, как это наблюдается у майя. Но в данном случае получилось не так, как с майя: ученые вроде Леннера и компании, похоже, вовсе не горят желанием изучать предмет временных циклов, т.е. египетскую хронологию. Хотя я заметил, что в своем анализе пирамид Биллем Зитман сделал именно это.

Однако давайте все же останемся в священных стенах традиционной египтологии и посмотрим, что вынужден был сказать Захи Хавасс о комплексе пирамид в Гизе. По его мнению, фараон Хеопс отождествлял себя со священным Солнцем и даже мог считать себя живым воплощением Солнца. Подобное отождествление фараона с Солнцем действительно встречается в текстах пирамид. Поэтому данное утверждение само по себе не содержит ничего спорного. Тема для дискуссии возникает вследствие утверждения ученого о том, что Хеопс задумывал Великую пирамиду не столько как гробницу и место погребения царственной особы, сколько как своеобразный монумент, призванный упрочить и увековечить власть фараона. Он рассматривал пирамиду в качестве храма, где отправлялся культ священного фараона, который после смерти возвращается в сонм божеств. Таким образом, пирамида рассказывает первоначальный миф монархии: господство звездных сил и космического порядка. И этот вывод может оказаться абсолютно верным… Он также совершенно согласуется с выводами, которые были сделаны по поводу роли пирамид в космологии майя… И, в свою очередь, этот вывод подтверждается той ролью, которую пирамиды играли в космологиях некоторых других цивилизаций.