Отрава - Крис Вудинг

— Ее здесь нет, — холодно произнес Элтар. — Она не видит нас. Ты не можешь дотронуться до нее или поговорить с ней.

Отрава не могла оторвать глаз от призрака своей сестры. Ей стало жутковато оттого, что она, смогла узнать в подростке младенца.

— Зачем? — выдохнула девушка. — Зачем выее забрали?

Элтар рассмеялся: — А зачем мы вообще забираем человеческих детей? Разумеется, для размножения. Чтобы я мог сотворить идеального преемника для Иерофанта. Мы похищаем младенцев, выращиваем, определяем, есть ли у них подходящие качества. Кого-то в скором времени возвращаем. А кого-то навсегда оставляем у себя. Мы разводим людей, как животных, формируем породу: отбираем и усиливаем те черты, которые необходимы хорошему Иерофанту. Скридл, например, — продукт долгой серии экспериментов. Он почти идеален, предан своему повелителю, умен, безжалостен, достаточно образован и опытен, чтобы занять эту должность. Ах, не волнуйся: твою сестру еще не… использовали. Может, теперь и не придется.

Отрава рассвирепела окончательно, чем только повеселила короля эльфов.

— И все это… все это для того, чтобы уничтожить нас? — выпалила она.

— Уничтожить род людской? — засмеялся Элтар. — Думаешь, для этого я выдвинул Скридла на должность Иерофанта? Ты себе льстишь, поверь. Люди в наше время слишком ничтожны, чтобы занимать мои мысли. Главное — чтобы Иерофант был на моей стороне. А ты догадливая. Госпожа Париаса действительно знала, о чем пишет Иерофант, и его труд грозил нам неприятностями. Она сообщила Скридлу, а тот — мне. Но все сделал Скридл, а не я. Ради моего народа.

— Думаешь, это снимает с тебя вину? — воскликнула Отрава. Но ей тут же стало стыдно за то, что она не смогла обуздать свою злость, и девушка снова превратилась в ледяную статую. — Что же вы предлагаете?

— Это не твоя борьба, Отрава. — Элтар пристально разглядывал призрачную девочку, чуть склонив голову набок. — Ты пришла сюда только за Азалией. Я бы не стал забирать ее, если б знал, что ее сестра окажется такой головной болью. Азалию выбрали совершенно случайно. Не думай, что тебя кто-то наказал. Подошел бы любой человеческий ребенок. Мне просто нужно чрево.

— Вы вернете ее? — спросила Отрава бесцветным голосом.

— Если ты при всех откажешься от своих слов, — ответил Элтар. — А потом уйдешь домой и отстанешь от меня.

Отрава нахмурилась:

— А вам-то что это даст? — Твои обвинения немного… смутили моих подданных. Скажи, что это ложь, и все успокоятся.

Отрава долго смотрела на него. Она прекрасно знала, что нельзя верить ни единому слову короля эльфов. Его утверждение противоречило словам Паруса. Он сказал, что Элтар может захватить власть, не оглядываясь на других, вне зависимости от их желания. Поэтому даже если Отрава откажется от своих заявлений, это ничего не изменит.

— Мне надо подумать, — сказала она. — Отрава, это твоя сестра, — Элтар указал пальцем на девочку.

— Правда? — переспросила Отрава. — А может, просто видение? Если я соглашусь, то ничего не скажу в твою защиту, пока рядом со мной не будет стоять моя сестра. А то ваш народец вероломнее самой гадкой болотной змеи.

Элтара аж перекосило от злости, и Отрава поняла, что удар пришелся в цель.

— Иди. Я буду ждать твоего возвращения. Но знай одно, человек. Если не согласишься на мои условия, я не только не отдам тебе сестру, но и сделаю все, чтобы остаток жизни она провела в жестоких пытках!

Отрава встала как можно спокойнее.

— Я вернусь.

* * *

Когда Отрава возвратилась в комнату Паруса, Перчинка бросилась ей на шею с огромным облегчением. Но Отрава даже не почувствовала этих объятий.

— Ах, мы уже думали, ты не вернешься! — воскликнула девочка.

Брэм тоже поднялся со стула и внимательно изучил ее странное выражение лица.

— В чем дело, Отрава? Что такого он сказал? — Он хотел отдать мне мою сестру, — ответила Отрава через плечо Перчинки. — Если я отрекусь от своих слов, вернусь домой и отстану от него.

Перчинка медленно выпустила ее, удивленно уставившись на девушку большими голубыми глазами.

— И как ты поступишь? — спросила она. — Не знаю, — сказала Отрава и села на незанятый стул у камина.

Все смотрели на нее, даже Андерсен.

— Не знаю, — повторила она.

Брэм сел рядом с ней, и Отрава рассказала обо всем в подробностях. Перчинка снова принялась в отчаянии заламывать руки. Андерсен запрыгнул к ней на колени и свернулся калачиком. Парус нахмурил густые брови и попыхивал кальяном.

Отрава буквально кожей ощущала их тревогу и сочувствие. Прежняя Отрава просто бы отмахнулась. Но теперь она смогла стерпеть это. Девушка вдруг поняла, что это ее друзья, причем единственные. Она привязалась даже к коту. Ее оторвали от детства с его одиночеством и отчужденностью, а по пути она встретила тех, за кого стоило держаться. Среди всех переживаний и боли были эти четверо. Может, она и не чувствовала себя частью человечества, но она была частью их.

В другие времена эта мысль утешила бы ее, но сейчас, наоборот, разрывала на части. Она могла вернуть сестру, но прекрасно знала, что случится, если план короля эльфов сработает. Несмотря на все его слова, с приходом Скридла в кабинеты Иерофанта человечество лишится последней защиты. И тогда уже ничто не помешает эльфам вторгнуться в королевство людей.

В то же время Отраву не оставляло ощущение, будто она и раньше видела свою сестру взрослой, той девочкой, видение которой показал ей Элтар. Тогда она выглядела иначе, но Отрава становилась все более уверенной в этом. Может, просто лицо младенца наложилось на какое-то другое воспоминание? Если бы только она могла знать наверняка. Вот бы вспомнить. — Это бессмысленно, — проговорил Парус. — Зачем ему предлагать тебе такое? Я не верю, что остальные короли воспротивились Элтару.

— Я задаю себе тот же вопрос, — сказала Отрава. — Какой вред ему от меня?

— Верно, какой-то все же есть, — предположил Брэм. — Иначе он не стал бы делать тебе это предложение. Он хочет убрать тебя с дороги.

— Должно быть что-то… — произнесла Отрава, отчаянно ломая голову. — Мы что-то упустили.

Но она ничего не вспомнила, как и другие. Хуже всего было то, что Отрава не могла рассказать им о той загадке, которая постоянно мучила ее. Ведь у них стерлось из памяти то, как она чуть не погибла и как вся история начала распадаться. Она знала, знала, что жила в сказке. Более того, она знала, что это ее сказка. Отрава поняла это потому, что мир больше не хотел существовать без нее.

Но ведь Иерофант думал, что это он пишет историю, а теперь он мертв. Так кто на самом деле стоит за всем этим, если вообще кто-то стоит?

«Ты когда-нибудь верила в Бога, Отрава? Тогда в чем здесь отличие?»