Близость. Переходя черту - Полина Довлатова

Хотя и тот не избежал злой участи, умерев от болевого шока, когда какие-то звери напали на него в его собственном доме, вырезав ему почку и скормив окровавленный орган собаке.

Кто вообще способен на столь чудовищное зверство?

Вырезали почку…

Ещё тогда, когда я впервые услышала этот рассказ от Оксаны, мне почудилась необъяснимая связь между тем, что он сделал когда-то со мной, и столь странным способом, выбранным его убийцами для расправы…

Или убийцей.

Меня начинает трясти, тело обдаёт волной дрожи, как от сильного озноба, когда посмотрев в холодные глаза Андрея, я окончательно убеждаюсь в своей правоте.

- Быстров… - ошеломлённо смотрю на Андрея, вмиг проведя все возможные параллели между убийством тех двух мужчин, травмой почки, нанесённой мне когда-то Артёмом, и его собственной гибелью.

- Что Быстров, Катя? – спрашивает пугающе спокойным, ледяным голосом – Договаривай.

- Это был ты… ты убил Артёма Быстрова.

Он не отрицает, не пытается оправдаться, просто смотрит на меня, обжигая своим чудовищно спокойным взглядом.

В какой-то момент, он срывается с места, надвигаясь на меня.

- Н-не подх-ходи ко м-мне… – шепчу, вслепую отступая назад. Панический ужас, ледяной лавиной проходится по моему телу с ног до головы, заставляя меня  дрожать в порыве нервного приступа.

Мужчина делает медленный шаг навстречу, заставляя меня пятиться к стене.

Мне страшно. Дикий, необузданный страх поглощает мой рассудок, сковывая его капканом из порушенных надежд.

Бывшие некогда самыми любимыми, малахитовые глаза сейчас вспыхивают опасным огнём, способным запросто сжечь меня дотла, не оставив даже горсти пепла.

Андрей останавливается, наклоняя голову на бок, и устремляет на меня внимательный изучающий взгляд, словно сканируя с ног до головы, влезая в самую душу и забирая оттуда всё, что от меня осталось.

- Ты боишься меня, Катя?

Его голос, холодный, как лёд, вызывает волну мурашек по моему телу.

Делаю ещё несколько осторожных шагов назад, до тех пор, пока не упираюсь спиной в бетонную стену. Всё, дальше идти некуда.

- Ты убил Артёма и тех двух мужчин. Ты считаешь, у меня нет повода тебя бояться?

- Не надо выставлять меня чудовищем, Катя! – вмиг с лица Андрея слетает маска равнодушия, окрашивая его в ядовитые тона с трудом подавляемой ярости – Я защищал тебя! Всё это время, я защищал тебя! И если ради этого мне нужно было убить, то я это делал!

- Не смей говорить так! – сорвавшись, истерически кричу, чувствуя, как меня начинает колотить от бессилия и злости – Не смей выставлять меня виноватой в их смерти! Я не хотела этого! Я не хотела, чтобы из-за меня умирали люди!

В попытке успокоиться, обхватываю себя руками за плечи, всё ещё продолжая сотрясаться от рвущихся из горла рыданий.

- Ты ни в чём не виновата, Катя. – голос мужчины слегка смягчается, но я всё равно улавливаю в нём незнакомые мне стальные нотки. Сейчас мне кажется, что прежнего Андрея вовсе не существует, словно в моих глазах он погиб вместе с теми людьми, чьи жизни он так безжалостно отнял.

- Как ты мог? – спрашиваю тихо, теряя последние остатки сил и устало опускаю глаза – Ты врал мне всё это время. Претворялся другим, не тем, кем ты являешься.

- И кто же я в твоих глазах, Катя? – слышу холодный, режущий, словно острая бритва, голос.

Отвечаю быстро, не раздумывая, будто движимая непреодолимым порывом задеть Андрея как можно сильнее, сделать ему также больно, как он сделал мне.

- Чудовище!

Поднимаю затравленный взгляд на мужчину, замечая, что он снова движется на меня. Его походка плавная и уверенная как у хищника, учуявшего добычу.

Я не хочу, чтобы он приближался. Не вынесу его близости. Это убьёт меня, разрушит окончательно, уничтожит, словно я никогда и не существовала вовсе.

В отчаянной попытке защититься, хватаю со стола нож, выставляя его перед собой в последний момент, потому что спустя секунду Андрей тормозит буквально в миллиметре от острого лезвия.

Сердце заходится в бешенном ритме, от осознания того, на сколько жалки мои попытки противостоять ему, потому что в следующее мгновение, одним резким движением Андрей вырывает у меня оружие, оставляя полностью беззащитной перед ним.

Поднимаю на него полные ненависти глаза, в глубине которых шумным прибоем плещется океан пожирающей меня боли.

- И что теперь? Ты убьёшь меня?

Я не думаю так. Не считаю, что он способен причинить мне боль. Во всяком случае, не физическую. Задаю этот вопрос, потому что чувствую сейчас болезненную потребность уколоть его как можно больнее.

Хотя я уже ни в чём не уверена. Ещё пол часа назад я считала Андрея образцом настоящего мужчины. Для меня он был идеален во всём, с самого детства. Как, наверно, каждая маленькая девочка считает самым лучшим на свете мужчиной своего папу, и, будучи уже взрослой, подсознательно ищет себе мужчину чем-то похожего на отца.

Для меня Андрей был всем – отцом, братом, другом. Он же стал моим первым и единственным мужчиной. Я никогда не считала нашу связь грязной. Да, очень сильно волновалась о том, что подумают другие, считала это не правильным, но грязным – никогда. И ни разу не жалела о принятых по отношению к нему решениях. До этого момента.

- Ответь! – кричу ему в лицо, когда он нависает сверху. Так близко, что наши грудные клетки соприкасаются.

Андрей обхватывает меня рукой за талию, вплетая пальцы другой руки в мои волосы, и с силой вдавливает в себя, так крепко, словно пытается в себе растворить. Прислоняется лбом к моему лбу.

Тяжёлый, пристальный взгляд глаза в глаза обжигает, причиняет боль, утягивает за собой, не давая возможности прервать контакт, растаптывает и уничтожает.

- Не говори так, Катя. – рычит грубым, низким голосом, сильнее сжимая пальцами мои волосы и живот, словно боясь, что я вырвусь, если он хотя бы немного ослабит хватку. – Ты знаешь, что я бы никогда тебя не тронул.

- Ответь мне на один вопрос. – прошу, борясь с внутренней дрожью - Это последнее о чём я спрошу, обещаю. Но мне нужна честность. Хотя бы один раз в жизни, скажи мне правду. Быстров и те мужчины… они были единственными, кого ты убивал… или был ещё кто-то…?

Время замирает на этой секунде, тяжёлой плитой ложась на мои плечи. Хочется зажмуриться, не смотреть в глаза Андрею, не чувствовать на себе его тяжёлый взгляд исподлобья, но не могу. Словно прикованная невидимыми цепями, продолжаю всматриваться в его жёсткие черты лица. Ожидая, как смертного приговора, ответ, который до боли в костях хочу знать, и рада бы никогда не слышать.

- Давно, Катя, – уничтожает меня ответом - До тебя. В другой жизни. Но я тебе клянусь, никто из них не был белым и пушистым.