Магнификус II - Иван Охлобыстин

Древнейший сделал многозначительную паузу и продолжил рассказ.

– Пока Моор бился над физиологической стороной нашего проекта, Магнификус поселился в усадьбе на экваторе, заказал себе десяток грузовиков с самым последним электронным оборудованием и переманил из своего бюро нескольких художников, работающих с компьютерной графикой. Он создавал новую, невероятную по размерам и количеству объектов игровую карту. Мало того, он заказывал для будущей карты программное обеспечение у трех ведущих в этой области компаний мира. На поддержание рабочего настроения у сотрудников и на аппаратуру уходили громадные деньги.

Через год над нашим проектом у него трудилось двести человек. К упомянутой усадьбе пришлось достраивать целый городок. Правда, все сотрудники были уверены, что работают над созданием какой-то высокобюджетной компьютерной игрушки. Хотя это была правда. В определенном смысле.

В десятках тысячах километрах от него Моор строил модифицированные камеры для «гейм-сна». Иши купила остров в одном из самых диких уголков Тихого океана. Да, вы же там были. Цитадель. Я тоже приложил к этому руку. Короче говоря, занятие нашлось для всех. По мере продвижения к цели с фантастической скоростью росли расходы, и мы с Иши то и дело возвращались на старую московскую квартиру и делали вылазки на нашу первую золотоносную карту. На московскую – потому что не хотели, чтобы наши друзья знали, откуда у нас такие огромные деньги. Правда, позже, уже здесь, Первый признался, что давно это понял. Ну, так или иначе, по нашим планам, по завершении всех работ мы намеревались вчетвером уйти на свою карту и запрограммировать автоматическое отключение питания через полгода.

Так мы и сделали. Ровно через полгода, минута в минуту, питание отключилось, и мы проснулись. Моор проверил наше физическое состояние и пришел к убеждению, что мы в абсолютной норме. Разве что незначительно похудели. Моор предложил запрограммировать компьютер еще на полтора года. Нам эта идея очень понравилась. Была только одна проблема – кто будет следить за нами все это время? Доверять наемным сотрудникам с материка свои жизни как-то не хотелось. Где гарантии, что им не захочется войти в игровую реальность вместо нас? За полтора года многое могло произойти. Нужны были фанатически верные хранители наших жизней. Тогда Магнификус предложил использовать персонажей.

– Как это возможно? – не понял Второй.

– О! – потер ладони рассказчик. – В этой игре все возможно. Первый, еще на стадии разработки игровой карты, нарисовал портал, в Цитадели поставил каменную арку, через которую персонажи игры могли бы выходить в реальный мир за свежими новостями. Теоретически, конечно, выходить. Он сам это всерьез не воспринимал. Но портал заработал. Ты встречал Торгрима, Теклиса, Абхораша?

– Да.

– Видишь.

– Невозможно.

– Вся эта история невозможна, но она случилась. Так оно и бывает. Невозможно, чтобы земля была круглая, невозможно, чтобы частица и волна были одним и тем же. Невозможное – самая возможная вещь на свете. Вернемся к истории: Первый ввел нас в состояние «гейм-сна», а мы ему послали нескольких персонажей. Я послал умницу Теклиса. Иши – Торгрима, Моор – Слаанеша.

– Зачем же его?

– Кто знал? Мы были уверены, что персонажи нам верны, но Первый просчитался: как только персонажи оказались на другой стороне, Слаанеш убил Магнификуса, а сам сбежал из Цитадели. Он хотел убить нас всех, но Теклис и несколько охранников помешали ему. Мы тут же отправили вслед за Теклисом и Торгримом еще несколько персонажей, но уже ничего нельзя было поделать. Слаанеш надолго скрылся во внешнем мире. А мы остались наедине с собой.

– И все-таки, – напомнил Второй, – я вам зачем?

– Магнификус был своего рода координатором, в силу того, что этот мир – творение его рук, и он задавал основные параметры игры, – продолжил Таал. – Так, предположим, изменить рельеф местности, создать новую расу… Любые глобальные перемены возможны лишь при наличии в руках хозяина Четырнадцатого принципа и всех остальных многогранников. Корин раздал нам по четыре, а себе оставил два. Первый и Четырнадцатый. Иначе никак.

– А что за привязанность к числу четырнадцать? У вас тут всего по четырнадцать – часов, дней в неделе и так далее. Какой-то особый смысл?

– Причуда Корина. Началось с того, что он разработал семнадцать принципиально разных вариантов программного обеспечения для нашей с ним первой игры. Помнишь, я рассказывал, для магазинов. Первый думал, какой движок использовать. На дворе стояло четырнадцатое сентября. Он выбрал четырнадцатый вариант. Вот его и зациклило.

– Вот еще, зачем вам собирать все эти принципы? – не понял Сергей. – Вы живете тысячелетия, вас тут почитают за богов. Сказка, а не жизнь!

– Так оно и есть, но после гибели нашего друга силы Хаоса вышли из-под контроля Моора. Они оказались свободнее, чем мы предполагали. С каждым годом их нападения становятся все ожесточеннее.

– Может, это сам Моор мудрит?

– Нет, Моор жертва своего идиотского изобретения. Хаос рвется к Белому порталу. Он хочет уничтожить нас и мир, откуда мы пришли.

– Короче говоря, вы меня вызвали, чтобы я спас мир от компьютерных паразитов?

– Да.

– Отличный план. Но вы точно уверены, что я и есть тот, кто нужен?

– Абсолютно. Мы долго следили за всеми игроками в Небытии. Нашли тебя. Сетевое имя – Магнификус, четырнадцатая игральная кость откликнулась. Сам посмотри, – Таал достал из кармана горсть разноцветных кубиков, бросил их на стол и ткнул пальцем в сверкающий алый многогранник. – По-моему, очевидно.

Второй взял указанную кость в руку и поднес глазам. Долго любовался, как она переливается всеми оттенками красного – от бледно-розового до темного, фактически черного пурпура.

– Вы сказали Небытия?

– Я так называю тот мир. Тридцать шесть лет в одной жизни и девять тысяч лет в другой. Что из них больше подходит под определение – Небытие?

– Логично.

– Догосу тер шуд, – неожиданно чужим голосом произнес Древнейший, сжал кулаки, а его карие глаза сверкнули незнакомым зеленым огнем.

Странный приступ длился всего несколько секунд. Вскоре Таал глубоко вздохнул, разжал пальцы и взглянул на большие настенные часы, с такой же странной разметкой, что и на часах в доме Шарскуна.

– Вам плохо? – встревожился Сергей.

– У меня кончается время, – ответил собеседник и объяснил: – Древние могут возвращаться в сознание, обычное для существ Небытия, на пять часов. Каждое прожитое тысячелетие здесь – это минус час от времени Небытия. Я прожил девять тысяч лет, соответственно, тот я, что был прежде, может существовать только оставшиеся пять часов.

– Кто это придумал?

– Тот, кто придумал условия игры, – Магнификус.

– Что же случится, когда пройдут эти пять часов или когда вы проживете назначенные четырнадцать тысяч лет?