Ночной убийца - Джон Сэндфорд

Джо Хиллирод был очень похож на брата: те же грубые, жесткие черты лица, характерные для немцев.

— У меня в кармане полторы тысячи долларов наличными, и я хочу, чтобы этот факт был зафиксирован. Не желаю, чтобы мои деньги бесследно исчезли, — мрачно заявил он.

— Я свидетель, — сказала Элли Рэй.

— А ты, Элли, заткнись, — проворчал Бенето. — Какого дьявола ты здесь оказалась?

— Я его люблю и ничего не могу с собой поделать, — призналась она.

Помощник шерифа ввел в комнату толстяка. Он был весь в крови после прыжка из окна и сильно прихрамывал на одну ногу.

— Глупый зайчик спрыгнул с крыши, — сказал помощник. — После того, как вывалился из окна.

— Он пытался спустить наркотики в туалет, но часть порошка просыпал на стульчак, — вмешался Лукас.

«Зайчик? Больше похож на мастодонта», — подумал он.

— Проверьте, — приказал Бенето одному из полицейских.

Коннел убрала пистолет, подошла к Хиллироду сзади и потянула его за руку в наручниках.

— Какого черта? — возмутился Хиллирод, пытаясь повернуться, чтобы посмотреть, что она делает.

— Смотри.

Лукас обернулся. Между указательным и большим пальцами задержанного была татуировка — три шестерки.

— Да.

Женщина, которую они видели в первой комнате на разложенном диване, уставилась на Коннел, разглядывая ее короткие волосы длиной в дюйм.

— Я подверглась сексуальному домогательству со стороны полицейских, — неожиданно заявила она.

— Неужели? — фыркнула Меган.

Лукас поднялся по лестнице, и Коннел поспешила за ним. В спальне, у стены, стояла дряхлая кровать с водяным матрасом. У изголовья пристроилась тумбочка с настольной лампой, в ногах — шкафчик. Повсюду лежали газеты и журналы. Из кучи мятой одежды в углу торчала складная гладильная доска, рядом валялся утюг.

В груде мусора на комоде поблескивал длинный складной нож с костяной рукоятью. Коннел подошла к нему и, не прикасаясь, внимательно изучила.

— Проклятье, Дэвенпорт. Патологоанатом сказал, что убийца пользовался именно таким ножом. У него лезвие подходящей формы.

Она взяла коробок спичек и с его помощью повернула нож.

— Здесь какая-то липкая грязь на шарнире, или как он там называется, в том месте, где нож складывают. Возможно, кровь.

— Посмотри на сигареты, — сказал Лукас.

На тумбочке лежала пачка «Мальборо». В доме не нашлось ни одной сигареты «Кэмел».

Хиллироды обратились к адвокату из Дулута Аарону Капелле. Он приехал к полудню на пыльном «форде эскорт», поговорил с окружным прокурором, а затем со своими клиентами. Лукас съездил в местное отделение «скорой помощи», где ему наложили четыре шва, и они с Коннел отправились на поздний ланч. После этого им пришлось подождать в офисе шерифа, пока Капелла закончит беседовать с Хиллиродами.

Эксперты позвонили со свалки, чтобы сообщить, что за фальшивой панелью в ванной комнате обнаружено три полукилограммовых контейнера с кокаином. Бенето был на седьмом небе: его показали по телевизору, по всем местным каналам.

— Теперь меня переизберут, Дэвенпорт.

— Я пришлю тебе счет.

Они беседовали в кабинете Бенето и в окно увидели, что по дорожке идет Коннел. Она несла фарфоровую чашку, взятую в кафе.

— Симпатичная женщина, — заметил шериф, не спуская с нее глаз. — Мне нравится хладнокровие, с каким она лезет на рожон. Если ты не против… вас что-нибудь связывает, кроме работы?

— Нет, — покачал головой Лукас.

— Хм. А у нее кто-то есть?

— Нет, насколько мне известно, — ответил Лукас.

Он хотел рассказать о болезни Коннел, но засомневался, стоит ли это делать.

— А она не лесбиянка? — спросил Бенето.

— Нет, вовсе нет. Послушай, Джордж… — Лукас все еще не решил, что следует говорить. Наконец он спросил: — Хочешь получить номер ее телефона?

Брови Бенето поползли вверх.

— Ну, я иногда бываю в Миннеаполисе. А у тебя есть ее номер?

Аарон Капелла был профессионалом. Бенето знал его, и они пожали друг другу руки, когда адвокат вошел в кабинет шерифа. Он представил Лукаса и Меган.

— Я поговорил с моими клиентами и узнал еще об одном возмутительном нарушении их гражданских прав, — кротко сказал Капелла.

— Да, наше поведение заслуживает порицания, — согласился шериф, уперев язык в щеку. — Преступники имеют право хранить в доме краденое боевое оружие и распространять кокаин и амфетамин.

— Я постоянно твержу об этом, но только ты меня понимаешь, — ответил Капелла. — Пойдем, Бич ждет.

Они прошли через здание суда. По пути Бенето и адвокат обсуждали яхту Капеллы, которую тот держал на озере Верхнем.

— …Парень из Мэриленда говорит мне: «Озеро — это не океан». Я спрашиваю: «А ты где плаваешь?» Он отвечает: «В Чесапикском заливе». И тогда я говорю: «Можно положить шесть таких заливов в озеро Верхнее, и еще останется место для пролива Лонг-Айленд».

Бич, окружной прокурор, был серьезным краснолицым мужчиной в темно-сером костюме.

— Сейчас приведут твоего клиента, Аарон, — сказал он.

Они вошли вслед за окружным прокурором в его кабинет, сели на стулья, и Бич присоединился к разговору о яхтах, дожидаясь, когда приведут Джо Хиллирода.

Как только Хиллирод увидел Бенето, на его губах появилась презрительная усмешка. Он сел рядом с Капеллой и спросил:

— Ну, как наши дела?

Бич обратился к Капелле так, словно Хиллирода не было в кабинете, хотя все, что он говорил, относилось именно к нему: очевидно, адвокат и окружной прокурор не раз участвовали в подобных встречах.

— Вот что я тебе скажу, Аарон: твой клиент попал в паршивую ситуацию, — серьезно проговорил Бич. — Ему осталось два года до окончания срока условно-досрочного освобождения. Одно только хранение оружия отправит его назад в тюрьму. Никакого процесса и прочей чепухи. Достаточно слушаний.

— Мы будем это оспаривать.

Прокурор продолжил, проигнорировав его слова.

— У него полный дом незарегистрированных винтовок. Мы можем судить его как за незаконное хранение оружия, так и за хранение краденого. Затем мы этапируем его в Миннесоту, где ему предъявят обвинение в ограблении. Он вернется в Уопан, отсидит оставшиеся два года, а дальше будет отбывать наказание в Висконсине и Миннесоте. Ему светит солидный срок.

Адвокат развел руками.

— Джо не имеет никакого отношения к краже стволов. Он думал, что все легально. Оружие оставил у него друг — тот самый парень, которого вы взяли в ванной комнате.