Электрические методы обогащения. Правдивая история о виртуальных амебах, современном инновационном предпринимательстве и прочей ерунде типа любви и смысла жизни - Павел Черкашин

Димыч и Санчес недоуменно переглянулись. О каких проектах может идти речь, если придется распечатывать инвестиционную «кубышку», чтобы банально выплатить зарплату сотрудникам.

– Вы же хотели свои продукты делать, – смутился от такой реакции Гриша.

Несмотря на отсутствие новых заказов и новых платежей, объем работы только увеличивался. Клиенты требовали скорейшей сдачи проектов, все хотели успеть, «пока не началось». Неожиданно компанию пригласили для участия в тендерах некоторые крупные российские интернет-компании. С такими заказчиками Lab34 еще никогда не работала. А очень хотелось. Пришлось срочно готовить предложения по новому направлению и самостоятельно, без поддержки отдела продаж TS Computers и без авансированной лояльности его прикормленных клиентов, биться в условиях открытой конкуренции с более именитыми игроками.

Основной объем работ по подготовке к тендерам упал на Гретту. В каждом случае заказчик требовал показать эскизы будущих интерфейсов – и это давало компании шанс отличиться… Если, конечно, Гретта не сдуется, не подкачает. Даже Димыч, который все еще с трудом воспринимал ее всерьез, теперь начал каждый раз улыбаться ей при встрече, в течение дня по несколько раз подходить к ее столу и заботливо интересоваться, как идут дела.

Гретта не жаловалась. Казалось, она срослась со своим огромным светящимся «Маком». С некоторых пор она стала все время надевать одну и ту же белую водолазку с длинными рукавами, благодаря чему в офисном полумраке иногда было невозможно определить, где именно заканчивается ее бледная рука и начинается компьютерный планшет. Этот человекокомпьютерный симбиоз с завидной периодичностью выдавал требуемые дизайнерские работы: мокапы сайтов, анимационные ролики, графические решения для офисной документации. Большинство ее работ нельзя было назвать выдающимися, но они неизменно отличались хорошим художественным вкусом и высоким качеством исполнения, а потому имели огромный успех у заказчиков.

Неоднократно случалось так, что хорошая работа Гретты спасала компанию от неприятностей, связанных с недоработками программистов из команды Гриши. Заказчики таяли. Графические элементы, дизайн сайтов, мультимедийные презентации привлекали внимание, останавливали на себе взгляд и отличались особым стилем. Никто уже не обращал внимания на недоработки в программной части или недостаточную практичность созданных программных инструментов.

Димыч придумал наглядное объяснение этому принципу, который потом с удовольствием пересказывал Роби, Санчесу и многим другим:

– Я называю это моделью энтропийного равновесия. Скупые алгоритмические конструкции наших программистов уравновешиваются контролируемой энтропией художественного творчества. Или, если попроще, то можно сказать так: Гриша со своими бойцами– программистами варит кашу. Эта каша сытная и полезная, но уж очень пресная. К тому же желающих сварить такую кашу на рынке – как китайцев в Хабаровске. Гретта добавляет в эту кашу немного масла, соли и сахара своими уникальными дизайнерскими талантами. Каша становится вкусной – и заказчики ее уплетают за обе щеки. Вот за такой продукт – как в хорошем ресторане – и заплатить не жалко!

Самым удивительным было то, что при таком загруженном графике Гретта находила время заниматься рисованием. Так сказать, «для себя». Время от времени она приносила в офис свои картины, нарисованные цифровой ручкой на планшете. Они завораживали обилием мелких продуманных деталей и больше напоминали чертежи каких-то очень сложных механизмов, в которых тысячи взаимосвязанных элементов переплетались и встраивались друг в друга. Созданные образы не выглядели случайным нагромождением – они были очень органичны. Любой наблюдатель мог безошибочно сказать, откуда и куда на картине движется энергия, какие части являются подвижными, а какие служат статичным фундаментом изображения, что откуда вытекает. Единственное было неясно – зачем такая конструкция нужна и каков ее практический смысл. Коммерческой перспективы данные работы тоже не имели – они были слишком смелыми и необычными. Использовать их в процессе реализации пластиковых окон или услуг таможенного брокера не смог бы даже такой гениальный продавец, как Роби. Казалось, что талант Гретты зеркален – чем больше своего неуемного таланта она вкладывала в конвейерную разработку коммерческих заказов, тем больше ей нужно было творить для себя, выплескивая на электронное полотно все, что она не могла позволить себе выразить в заказных работах.

Чтобы поддержать пропадающий без применения художественный талант, а заодно и сэкономить на ремонте, прикрыв порядком надоевшие царапины на стенах офиса Lab34, Роби предложил интересную идею: распечатывать работы Гретты и украшать ими – как картинами – стены офиса. Начали с Lab34. Потом по просьбам сотрудников оформили ими стены в TS Computers… Картины смотрелись модно и необычно. Постепенно они обжили переговорные комнаты и коридоры на всем пути от проходной института до входа в TS Computers. Это казалось забавой для сотрудников, но приходившие в офис заказчики и партнеры стали обращать на них внимание, обсуждать, спорить. Несколько картин было подарено лучшим клиентам, а несколько – продано за небольшие деньги (с Греттой договорились, что она будет получать половину денег от реализованных картин, вторая половина пойдет в кассу компании). Журналист из «Компьютерры», приходивший к ним для подготовки заметки о компании, в результате уделил большую часть статьи описанию необычной коллекции картин в офисе. Постепенно картины Гретты стали фирменным стилем, визитной карточкой обеих компаний. Они работали как идеальная реклама, с лихвой окупая затраты на качественную печать и рамки.

Санчес сладко потянулся и посмотрел на своих партнеров, добровольно разделивших с ним в этот прекрасный солнечный летний день заточение в складском помещении с маленькими немытыми окнами.

– Наконец-то вроде разгребли. Август – сезон отпусков в компаниях, можно будет отдохнуть наконец-то. Димыч, давай запланируем поездку с девчонками куда-нибудь, в Суздаль например.

– Я предложу Аянке, но у нее родители сам знаешь какие, вряд ли отпустят ее с ночевкой.

– Вы прямо как пионеры. Ты меня удивляешь, Димыч. Воздержание для тебя губительно. Давай я попрошу Полину провести с Аяной воспитательную работу. Пусть она хотя бы с чисто профилактической целью минет тебе делает раз в неделю?

– Кто – Аяна или Полина?

– А в глаз?

– Ну вот тогда и не выступай…

* * *

– Олимпиаду где будешь смотреть? – спросила Лена, когда разговор о делах исчерпал себя.

Они с Санчесом обедали в кафе торгового центра недалеко от офиса.

– Дома будем. Мы как раз телевизор купили нормальный, с домашним кинотеатром типа «долби». Мы с Полей не большие эксперты в олимпийских видах спорта, будем вместе просвещаться. Она чуть больше в легкой атлетике. Я больше в баскетболе. Так, совместными усилиями… Хотя меня, если честно, телевизионный спортивный азарт совсем не волнует. Лучше уж киношку посмотреть хорошую…

Лена потягивала кофе и смотрела на Санчеса совершенно другими глазами. Прошло всего несколько месяцев с того момента, как она водила этого тихого мальчика в растянутом свитере в парикмахерскую, помогала выбрать приличную рубашку… Господи, как он изменился!