Саботажник - Олег Дивов

– Держитесь, Эйб! – крикнул Причер. – Сейчас мы вашего скакуна заарканим!

С третьего раза трос обмотался-таки вокруг крокодильей морды, Причер несильно дернул, затягивая петлю, и принялся осторожно тянуть. Он не боялся, что тоненькая веревочка порвется, ему страшно было себя в болото сдернуть излишне мощным рывком и оказаться болтающимся на тросе промеж двух взлетающих крокодилов. Потому что и Причеров «скакун» очень уверенно шел вверх, и Кронштейнова «лошадка» начала полегоньку выволакивать своего наездника из трясины. Чем только мешала ему. Кронштейн, как его учили, забросил вторую руку на хвост крокодила и теперь лез по ребристой шкуре, но зеленый живой дирижабль с нарушенной центровкой взлетал под крайне неудобным углом. Психиатр взбирался на несколько дюймов и тут же на две трети дистанции сползал. Ему до сих пор, несмотря на яростную ругань, так и не удалось взобраться на круп зверя.

Причер сосредоточенно подтягивал «дирижабли» один к другому.

Кронштейн не менее сосредоточенно выкарабкивался из трясины и даже не ругался больше – дыхание берег.

И тут дунул легонький ветерок. Не прямо с моря. Под углом. Взлетевшую стаю тихонько повело к краю болота с небольшим смещением на север – в сторону базы.

– Эйб, быстрее! – крикнул Причер. – Кажется, есть шанс!

Кронштейн в ответ только пыхтел.

– Все нормально будет, дракоши мои хорошие, – бормотал Причер, стягивая крокодилов вместе. – Сейчас мы из вас спарку построим, Эйба вытащим, и все нормально будет…

Ветер усилился и забрал чуть севернее. Стая, которая уже поднялась на десяток футов выше, чем застрявшие в нижнем эшелоне «оседланные» бедняги, медленно отползала курсом на норд-ост. Один из крокодилов прошел над Кронштейновым «драконом», и тот на мгновение даже приоткрыл рот – вероятно, раздумывая, не вцепиться ли соплеменнику в лапу, авось вытянет. Но до лапы оказалось далеко, а хватать гладкое раздутое пузо – бессмысленно. Самому Причеру пришлось нагнуться, иначе бы его этим пузом тюкнуло по макушке. Он бы и третьего крокодила с удовольствием заарканил, да нечем было.

Деревья на берегу стали значительно ниже, они почти сравнялись с папоротником. Их подъедали снизу.

«Спарка» уже сошлась вплотную. Причер выбрал на тросе слабину и опасно свесился вниз, прикидывая, как сцепить крокодилов за передние лапы, – так вышло бы надежнее. Но что лапа – морда-то второго крокодила оказалась в паре футов ниже. Стягивать зверей по горизонтали получилось, а вот по вертикали… Причер очень боялся, что петля, захлестнутая у крокодила за несуществующими ушами и держащаяся на честном слове, вдруг соскользнет. Тогда не останется никаких шансов добраться до Кронштейна и выдернуть его из болотного плена.

И тут психиатр капеллану помог. Он все-таки справился. Громко хлюпнуло – Кронштейн вырвал из трясины ногу и закинул ее крокодилу на хвост. Тот начал-таки подниматься, и Причер свесился еще ниже, примериваясь с тросом к его лапе.

В этот момент из болота высвободилась последняя конечность Кронштейна.

Крокодил скакнул вверх.

И со всей дури, точнее – подъемной силы, пусть и ослабленной увесистой психиатрической тушей,– отоварил капеллана носом по забралу.

Причер коротко вякнул, кувыркнулся через голову и ухнул вниз, на всю слабину троса, слава Богу, предусмотрительно обмотанного пару раз вокруг локтя.

«Спарку» рвануло и крепко приложило боками. Крокодил, вокруг шеи которого намертво затянулась петля, издал первый за всю эпопею звук – тоненько обиженно пискнул.

Случись ему вместо этого от неожиданности пукнуть, все четверо невольных каскадеров навернулись бы в болото, и после этого на их дальнейших приключениях можно было бы поставить большой жирный крест.

– Где вы, Причер? – орал испуганно Кронштейн. Он лежал грудью на крупе своего «дракона», обхватив ногами основание его хвоста. – Где вы?

Крокодилы наконец-то стали набирать высоту, двигаясь вдогон улетающей стае.

А на приморском берегу с хрустом пошел ложиться папоротник.

Кронштейн не без усилия отцепился от крокодильего хвоста, медленно прополз немного вперед и опасливо глянул в просвет между боками «спарки». Там смыкались два раздутых борта дирижаблей, но кое-где щелочки были.

– Мама родная… – пробормотал Кронштейн.

Капеллан болтался над взбаламученной Кронштейном пузырящейся зеленой поверхностью и не подавал ни малейших признаков жизни. Одна его рука, крепко схваченная за развитый налокотник «выживалки» двумя витками троса, была вздернута к небу, другая безвольно висела.

– Причер… – несмело позвал Кронштейн. – А, Причер? Очнитесь, пожалуйста.

В наушниках тихонько потрескивала статика.

Кронштейн поглядел, как лежит поперек спины крокодила туго натянутый трос, и подумал, что угодил тот весьма удачно – Причерова «дракона» не валит на корму, а своего психиатр легко мог отцентровать собственным весом. Кронштейну очень хотелось вытащить капеллана наверх, но он боялся, что тогда «спарка» встанет на дыбы. Сейчас крокодилы держались ровненько, голова к голове, с ерундовым креном на правый борт, где висел Причер. Если не догоняли стаю, то хотя бы не отставали от нее, просто шли не так высоко.

Но уже выше уровня папоротников. Еще бы пересечь болото, долететь до них, а там и спрыгнуть можно – стволы упругие, спружинят. Да и «выживалка» штука крепкая, поломаться не даст. Отчасти поэтому Кронштейн не беспокоился за руку Причера. Ничего с рукой сделаться не могло, костюм все усилие принял на себя и распределил. А вот что у капеллана с головой… Шлем-капюшон выглядел немного деформированным.

– Причер! Ну очнитесь же!

Нет ответа.

Кронштейн бросил короткий взгляд в сторону берега и поспешно отвернулся. Прибрежного леса больше не существовало. Вместо него была оранжевая волна, из которой местами торчали верхушки деревьев. И волна эта медленно ползла вперед, к линии болот, уничтожая на ходу папоротник.

Наверху стаю начало относить уже почти на чистый норд. Вероятно, она вошла в какой-то другой воздушный поток, дующий выше. «Так и лететь бы прямо до самой базы», – подумал Кронштейн, стараясь не вспоминать, что побаивается высоты. То есть, стоя на без малого стометровом мостике «Тревоги», он ее не боялся совершенно, а вот когда при поступлении на военную службу пришлось участвовать в обязательном по такому случаю орбитальном сбросе…

«И вообще, – утешил себя Кронштейн, – если долететь до базы, там могут запросто сбить. Полкан когда-то случайно под бомбежку попал, и до сих пор ему любой свободно летящий над головой предмет об этом напоминает. Дерьма он на территории не любит – ха-ха… То есть, конечно, дерьмо мало кому нравится, но уважаемый господин полковник не любит дерьма конкретного – со свистом раздирающего воздух при падении с большой высоты…»

– Причер… Вы живой? Да отзовитесь же, Господа Бога душу мать!

– Господа – отставить… – слабо и невнятно донеслось снизу.