📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаТанец блаженных теней - Элис Манро

Танец блаженных теней - Элис Манро

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Перейти на страницу:

– Мама не всегда говорила правду, – сказала я, – ведь вы же знаете, тетя Энни.

А ты знаешь, что ваша мать сбежала из больницы?

– Нет, – сказала я.

Странно, но я совсем не удивилась, только ощутила смутный ужас, тоскливое сосание под ложечкой, лучше бы она мне не говорила. Но подспудно я и так знала все, что она мне сказала только что. Я всегда это знала.

– А Мэдди, разве она тебе не рассказала?

– Нет.

– Но так и было. Она сбежала. Вышла через боковую дверь, куда «скорая» подъезжает, – это единственная дверь, которая не запирается. Это случилось ночью, сиделок было мало, присматривать некому. Ей выдали халат и тапочки, впервые за долгие годы она что-то надела на себя. И она ушла, а стоял январь, падал снег, но она не вернулась. Когда ее хватились, она уже была в конце улицы. После этого поперек ее кровати установили доску.

Снег, халат и тапочки, доска поперек кровати. Мое воображение изо всех сил противилось этой картинке. Но все же сомнений у меня не было: она подлинная и все случившееся – истинная правда. Она бы именно так и сделала, вся ее жизнь, сколько я ее помню, вела к этому побегу.

– А куда она шла? – спросила я, зная, что ответа не будет.

– Не знаю. Наверное, не надо было тебе рассказывать. Ох, Хелен, когда ее нашли, она пыталась убежать! Она пыталась бежать!

Побег, который касается всех. Даже тетино, такое знакомое и милое лицо скрывало внутри другую, более примитивную старуху, способную запаниковать там, куда ее вера никогда не заглядывала.

Она принялась аккуратно сворачивать вещи и складывать обратно в коробку.

– Поставили поперек ее кровати доску. Я сама это видела. Сиделки не виноваты. За всеми не уследишь. Где им взять столько времени?.. Я сказала Мэдди после похорон: «Дай бог, чтобы с тобой такого никогда не случилось». Просто не смогла удержаться и сказала.

Она сама теперь села на кровать и аккуратно складывала вещи в коробку, с усилием пытаясь унять дрожь в голосе, и очень скоро ей это удалось, ведь недаром же она столько лет прожила на свете, кому, как не ей, уметь справиться и с горем, и с собой?

– Мы думали, что это было очень тяжело, – произнесла она наконец. – Мы с Лу обе так думали.

Неужели в том и заключается последняя функция старого человека, помимо плетения ковриков и одаривания нас пятидолларовыми купюрами, – убедиться в том, что муки совести, которые нам полагаются по договору, останутся с нами – и никто не отвертится?

Она боялась Мэдди – боялась и потому отвергла ее навсегда. Я вспомнила слова Мэдди: «Никто не говорит на том же языке».

Когда я вернулась домой, Мэдди на кухне готовила салат. Она сбросила туфли на высоких каблуках и стояла босиком в квадратиках света, падавшего на обшарпанный линолеум. Кухня была просторная, не слишком убранная, но приятная, за плитой и сушилкой для полотенец открывался вид на покатый задний двор, вдалеке виднелась железнодорожная станция и золотая заболоченная река, которая почти окольцовывала городок Джубили. Дети, которые чувствовали себя немного стесненно в чужом доме, тут же устроили себе игрища под кухонным столом.

– Куда вы ходили? – спросила Мэдди.

– Да никуда. Тетушек повидали.

– А, ну и как они там?

– Хорошо. Время им нипочем.

– Да? Думаю, так и есть. Я у них давно не была. Вообще-то, теперь я нечасто их вижу.

– Правда? – спросила я, и она поняла, что они мне все рассказали.

– После похорон они стали слегка действовать мне на нервы. А тут Фред устроил меня на эту работу, и вообще я закрутилась… – Она взглянула на меня, ждала, что я скажу, и улыбалась чуть кривовато, болезненно.

– Не кори себя, Мэдди, – сказала я мягко.

Дети с визгом мотались туда-сюда, вертелись у наших ног.

– А я и не корю! С чего ты это взяла? Я ни в чем не виновата! – Она подошла к приемнику и повернула ручку, бросив мне через плечо: – Фред пообедает с нами сегодня, он ведь опять холостякует. У меня есть немножко малины на десерт. Малина в этом году уже почти кончилась. А как они тебе? Хорошо выглядят?

– Хорошо, – сказала я. – Хочешь, я доделаю салат?

– Отлично, а я принесу салатницу.

Она вышла в столовую и вернулась, неся в руках салатницу из розоватого граненого стекла.

– Я больше так не могла. Я тоже хотела жить.

Она стояла на порожке между кухней и столовой и вдруг упустила из рук салатницу – то ли руки задрожали, то ли она ее с самого начала некрепко держала. Массивная, искусно сделанная старинная салатница выскользнула у Мэдди из рук и, как ни старалась та подхватить ее, грохнулась об пол.

Мэдди захохотала.

– Что за бес! – сказала она. – Что за бес-толочь я, Хелен, – произнесла она одно из наших старинных дурацких ругательств-заклинаний. – Посмотри, что я наделала. Да еще и босиком. Принеси мне веник.

– Это твоя жизнь, Мэдди, только твоя. Живи своей жизнью.

– Да, я так и сделаю, – сказала Мэдди, – так и сделаю.

– Уезжай, не оставайся здесь.

– Я так и сделаю.

Она наклонилась и стала подбирать осколки розового стекла. Дети стояли в сторонке, гладя на нее со священным ужасом, а она засмеялась и сказала:

– У меня еще целая полка хрусталя. На мой век хватит. Хватит хлопать глазами, дай мне веник, наконец!

Я обошла кухню в поисках веника, потому что, кажется, напрочь забыла, где его место, а она вдруг спросила:

– Но почему я не могу, Хелен? Почему я не могу?

Танец блаженных теней

Мисс Марсаллес снова устраивает вечеринку. (Видимо, душа ее так дерзновенно жаждет праздника, что она никогда не называет это сугубо музыкальное мероприятие концертом.) Мама у меня не слишком-то находчивый и убедительный враль, даже путной отговорки придумать не может. «Художники приедут». «Друзья из Оттавы». «Бедной Керри удаляют гланды». Под конец все, что она способна выдать: «О, но не будет ли эта затея для вас слишком хлопотной теперь?» У этого теперь солидный довесок из всяческих пренеприятных значений – выбирай на вкус. Теперь, когда мисс Марсаллес переехала из облицованного кирпичом домика на Банковой, где и так на последних трех вечеринках было не протолкнуться, в еще более тесное, если верить ее описанию, жилище на Бала-стрит (а вообще, где эта Бала-стрит?). Или теперь, когда старшая сестра мисс Марсаллес слегла после инсульта. Или теперь, когда и сама мисс Марсаллес – мама говорит, надо смотреть правде в глаза – просто-напросто стала совсем старенькой.

Теперь? – уязвленно переспрашивает мисс Марсаллес, притворяясь озадаченной, а может, и вправду так оно и есть.

1 ... 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?