Разъяренная Харон - Юрий Иванович

Вояка уронил сигарету и с подозрением прищурился:

– Так вы, сударыня, из города такого-то?

– Ну да, оттуда! Потому и сюда приехала, что у нас нельзя добиться справедливости. А в полиции служат одни оборотни в погонах. Да и не только в полиции.

– Ну, раз такое дело… Правда, самого главного прокурора не обещаю, он сейчас занят, – предупредил военный, – но уж наш командир, добрейшей души человек, вас обязательно выслушает. Прошу за мной!

– И меры примет? – допытывалась мстительница.

– О-о! Еще как примет! – упредительный незнакомец уже вел жалобщицу по коридорам республиканской прокуратуры. – И виновных накажет, и отличившихся наградит, и тем, кто сигнал подал своевременно, премию выпишет. Он у нас такой!

– А звание у него какое?

– Знамо какое, генерал! – Вояка заглянул в одну из комнат и начал, как и полагается в армии: – Товарищ генерал, к вам важный посетитель, – после чего заговорщически подмигнул сидящим за столом четверым мужчинам в такой же, как у него, непонятной защитной форме. – Из города такого-то… Дама! С жалобой на тех, кто незаконно омолодился.

– А-а! – отозвался из них самый массивный. – Так приглашайте даму к нам…майор! – и тоже подмигнул.

Катерина вошла, уселась с полным спокойствием и стала рассказывать. Раз уж сам генерал это дело возьмет под контроль, можно больше не беспокоиться: схватят кого надо и накажут всех невиновных.

Больше часа она выдавала на-гора всю собранную информацию. И ей нисколечко не мешало, что временами то майор куда-то выскочит, то другие офицеры убегут с какими-то распоряжениями, то вообще какое-то устройство на стол выставили. Диктофон, наверное?

Но наводящие и дополнительные вопросы генерал задавал очень грамотно. Так что в руки одной из частных армий одного из олигархов совершенно случайно попала ценнейшая информация. И они с ходу стали соображать, как ею распорядиться с максимальным эффектом.

Поэтому уточняли несколько раз в финале разговора:

– Значит, никто в данный момент в доме художницы Стрельниковой не живет?

– Никто! Только полицейские туда заходят и проверяют, все ли в порядке. Да соседи там только и следят за каждым посторонним на улице. Все они там в сговоре. Все!

– Теперь вся банда заселилась в ангар на индустриальном полигоне?

– Именно! Три кобеля и две вертихвостки. И занимаются там разным непотребством. А если сказать правильно, то натуральным б…ством! Правда, там их еще и сторожа охраняют, с оружием все! И одеты, как вы. Много! Но те в домике живут, возле входа в ангар.

– И никуда они оттуда не выходят?

– Практически никуда. Потому как боятся, что их арестуют. А пищу им по заказу привозят, я специально узнавала. Из ресторана. Очень дорогую пищу.

– Выпивку им тоже доставляют?

– Зачем? Если у них полсклада ящиками с алкоголем заставлено! – с пылом убеждала Катерина. – Причем алкоголь явно поддельный, не акцизный. Потому что тот же самый Семен Молотков – истинный профессионал не только самогоноварения, но и всего остального в плане выпивки. Такой домашний коньяк умеет делать, что от лучшего армянского не отличить!

В общем, жалобщица не только рассказала, сообщила и указала, но еще и бесчестно привирала. Топить – так наверняка. Слишком уж ей хотелось и мечталось, чтобы бывшего мужа упекли за решетку до конца его жизни. Еще лучше казнили! А еще лучше… сама бы она его расстреляла.

Так и заявила со всей пролетарской беспощадностью:

– Готова лично провести группу спецназа для ареста преступников! Только и мне дайте какое-нибудь оружие.

– Ну что вы, что вы! – испугался не на шутку генерал. – Побойтесь бога, сударыня! Меня разжалуют до рядового, если с такого ценного свидетеля, как вы, упадет хоть один волос! – но тут же и утешил: – Но с собой мы вас возьмем, чтобы потом устроить очную ставку с преступниками. Да и присматривать вам разрешим за ведущимися допросами.

Такое уважительное отношение весьма польстило Катерине. Так что в дальнейшем она с азартом выполняла все распоряжения решительных незнакомцев. Вначале ехала на машине. Потом чуток они с сопровождающими пролетели на каком-то грузовом вертолете. Потом перемещались на микроавтобусе с затемненными стеклами и вновь на простенькой легковушке крались по дальним околицам уже родного города.

И наконец, после странных перебежек, под звуки выстрелов госпожу Суворову несколько грубо затолкали в военный вертолет. Сказали сидеть в самом уголке трясущегося салона и не отсвечивать, не мешаться под ногами. Вертолет с грохотом взлетел, резко накренился, да и помчался, чуть ли не цепляясь за верхушки деревьев. Вроде как рядом летело еще несколько винтокрылых машин. Зато благодаря наклону Катерина, которая еще недавно была Молотковой, отлично рассмотрела околицы поселка и раскинувшийся там полигон с многочисленными ангарами.

– Там! Там они! – не удержалась она от радостного вопля, тыча рукой в направлении нужного здания.

Но ее крик потонул в реве сразу нескольких мужчин, которые выглядели как бойцы спецназа. Еще громче орали пилоты. Причем слова все звучали матерные, мало информативные. Одно только стало понятно жалобщице, что дымные белые полосы – это следы от ракет, которые стартовали с крыши указанного ею ангара и теперь с невероятной скоростью несутся к вертолетам.

Затем была вспышка и боль. Боль разрываемого на мелкие кусочки тела. Но боль быстро прошла… И темнота перед глазами стала рассеиваться! И чуть позже Катерина осознала себя падающей куда-то вниз. Не успела осмотреться толком вокруг, выхватывая картинку со странными исполинскими развалинами, как падение завершилось мягким ударом обо что-то мягкое и вздрагивающее.

Оглянулась. Оглянулась еще раз. Попыталась разобраться, куда делось ее остальное тело и почему она видит словно сквозь себя. При этом вокруг нее виднелось только одно: небо, высокие борта какой-то лодки и… глаза. Многочисленные глаза, которые в ужасе пялились друг на друга.

Недоуменные стоны, вопли, истерические восклицания вдруг перебило чье-то спокойное рассуждение:

– Прекращайте плакаться! Неужели вам еще непонятно, что мы умерли? Умерли там, на Земле, а вот где-то здесь продолжаем жить. Знать бы еще, как долго?.. И в каком таком состоянии?..

И тут же Катерина уставилась глаза в глаза с чем-то себе идентичным. Кажется, это была женская особь, сгорающая от любопытства. Потому что вполне четко послышался вопрос на ментальном уровне:

– А почему ты такого яркого фиолетового оттенка?

Гном присматривался к очищаемой находке недолго. Точнее, он не отводил от нее выпученных глаз, зато быстро вернул себе способность говорить:

– Древние боги! Неужели это СПАК? Спасательная капсула божественной эпохи! – причем он не спрашивал, а утверждал с восторгом: – Индивидуальная!.. С пространственным перемещением!.. И со всеми функциями полета в атмосфере!.. Чтоб я так жил!.. Чтобы мне больше «цельных» не иметь!.. Всего второй раз в жизни подобное чудо вижу своими глазами… За столько лет!..