Девять смертных грехов. Часть вторая - Антон Дмитриевич Емельянов

— Вы не понимаете, — обладатель титула седьмой великой тени говорил как будто с ними и с кем-то еще. — Нельзя защитить род людской, сражаясь только на половине континентов. Нам нужны свои люди с той стороны, и рука императора с дочкой одного из лидеров мятежа подходят для этого как нельзя лучше. Я бы убил их, а повелители смерти сделали из их тел послушные марионетки. Моих слуг, мои руки, которые помогут принести тьму и пробудить свет даже на востоке.

Луиса окончательно убедилась, что их враг сошел с ума. Такое случалось с членами братства, и те обычно сами устраняли того, кто мог подставить всю организацию. Правда, принцесса никогда не слышала, чтобы безумец сумел забраться так высоко.

— Ты говоришь со скверной? — Изабелла, кажется, лучше разбиралась в тонкостях помешательства теней. — Ты же понимаешь, что каждое ее слово разрушает твою душу?

— Если моя душа не особенная, да? — их враг хохотнул и снова начал затягивать в себя все вокруг. — Если все братство не было создано, чтобы воспитать меня, а я не был рожден, чтобы впитать и подчинить себе саму скверну…

Покрытый черным туманом и облаками скверны человек верил в то, что говорил.

— Я понял! — неожиданно выкрикнул Мануэль. Прямо в полете он обернулся, спрыгнув на летящее в черноту дерево. — Это не… Это…

Его слова потонули в реве скверны, которой надоело играть в меч жадности, и она рванула во все стороны, стирая и пожирая все на своем пути. Луиса вскинула меч, наполняя его граалями — этого было достаточно, чтобы выдержать натиск, но ей нужно было и атаковать. Чтобы победить, чтобы спасти этого мелкого идальго, который совершенно не умеет оценивать свои силы.

— Прости, — Ману неожиданно вылетел на нее сквозь скверну и спрыгнул за спину. — Прости, что втянул в такие неприятности, но, честно, не думал, что все на самом деле плохо.

— А на что ты рассчитывал? — ехидно спросила подобравшаяся к ним Изабелла.

— На наемника, убийцу, который не устоит перед вашей харизмой и выдаст нанимателей. Думал, что эта информация может пригодиться каждой из вас, а заодно доставить неприятности Баронессе.

— Хватит, — Луиса подняла руку. — Надо покончить с этим типом. А то такие разрушения рядом со столицей. Король будет недоволен. А ты, Ману, просто подожди. На этот раз ты ничего не сможешь сделать.

— Смогу! Именно я и смогу! — неожиданно уверенно ответил парень, а его рука легла на плечо Луисы, удерживая ее на месте.

— Обычно за такое я ломаю пальцы, — повернуться, удерживая поток скверны было непросто, но Мануэль словно не обратил на это внимание. Наоборот, подошел поближе и вцепился в Луису уже двумя руками.

— Этот Седьмой… Я изучал его все это время духовным зрением.

— Мы все изучали, — хмыкнула Изабелла.

— Я алхимик, — отмахнулся парень, — и смог увидеть, что сделало его таким. Он ранен, и эта рана пожирает его изнутри, меняя, заставляя верить и говорить то, что он никогда бы не сделал в обычной жизни.

— Ты уверен? — Луиса переглянулась с Изабеллой. — Подобное воздействие мог бы оказать только один меч.

— Первый меч из серии смертных грехов. Меч гордыни, — Мануэль закивал в сантиметрах от лица девушки. — И я вижу рану. Если вы подведете меня к Седьмому, я смогу ее уничтожить.

— Проще убить! — рявкнула Луиса.

— А выяснить, кто его ранил, у кого находится самый опасный меч в мире? — рявкнул в ответ Мануэль. Их глаза замерли напротив друг друга.

— У тебя будет одна атака, — наконец, ответила за всех Изабелла.

— Но…

— Одна, — покачала головой вторая принцесса. — Если ты понимаешь, то одну из великих теней братства сейчас подчиняет скверна. Когда процесс дойдет до конца, то перед нами встанет минимум офицер. Хотя лично я бы поставила на генерала. Понимаете?

Мануэль впервые смутился, но потом быстро кивнул.

— Мне хватит и одной попытки, только… — он засунул руку в карман и вытащил разбитое красное кольцо.

* * *

Генерал скверны… После этих слов игра в попытки найти врага разом подошла к концу. Нам нужно было победить, желательно быстро и наверняка. И у меня была только одна идея, как это сделать. Использовать меч Луисы, мой и ее клинок из серии смертных грехов, но для его активации девушке была нужна защита. И я мог ее дать. Хотя бы на время, алхимик я или просто так полгода провел в бесконечных чтениях и опытах?

В левой руке я сжал разбитое кольцо — единственный мой артефакт, но для базы больше и не нужно. В правую отправился самый крупный из найденных в башне сапфиров — и да, я зажал по камню каждого вида для тренировок.

— Попроси коснуться меча, — дало совет сердце нежити. Иногда оно умело быть серьезным.

— Можно? — попросил я. Луиса кивнула.

— Теперь попытайся увидеть его карту, — продолжало сердце. — Сгустки звезд, перекрестки путей между ними — это то, что нам нужно перекрыть прежде всего.

— Делаем негатив, обратный слепок, — слова рождались сами, направляя мозг, чистоту и душу.

Рисунок меча, который я видел лишь частично — остальное приходилось угадывать — и мой, который медленно наливался силой.

— Твои способности ничтожны, стабильности конструкции хватит секунд на десять, — предупредило меня сердце.

— У тебя будет только десять секунд, — повторил я для Луисы. Она еще до конца не поняла, а вот Изабелла… Она следила за происходящим во все глаза.

— Нужен финальный штрих, чтобы конструкция не распалась сразу, — продолжило сердце. — Подойдет один из твоих цветов или кровь.

Лилия или роза перед принцессами были лишними. Я уколол палец об осколок разбитого камня в кольце, и тяжелая красная капля заняла свое место, утягивая за собой и созданную мной конструкцию. Кольцо почернело, словно вороний глаз.

— Десять секунд, — напомнил я, протягивая его принцессе. — Оно поможет тебе активировать меч.

Она все поняла, несколько долгих секунд смотрела на кольцо, на меня… А потом резко надела его на палец, и восьмой меч из серии смертных грехов вспыхнул нестерпимым белым светом. Отсчет пошел! Луиса рванула вперед, раздирая скверну каждым своим движением, и та даже не сопротивлялась. Я хотел снова обернуться, но Изабелла придумала лучше. Ухватила меня и просто бросила вслед за сестрой. Та как раз добралась до Седьмого, и их мечи встретились.

Фальшивый меч жадности треснул после первого же удара, после второго развалился на части. Я же снова нашел взглядом ту самую рану и со всего размаху врезался прямо в нее. В мече вспыхнули сразу три десятка капель красной розы — все, что у меня было — и нити, связывающие след гордыни с телом, растаяли без следа.

В тот же миг скверна вокруг нас исчезла, растворившись без следа. Я чуть не рухнул вниз, но оказавшаяся рядом Изабелла успела подхватить меня за шкирку. Немного обидно, но не это главное.

— Его нужно добить! — крикнул я, указывая на Седьмого. Рана или не рана, он все равно был врагом, и не стоило упускать момент.

— Он больше не опасен, а братство — как волки, — покачала головой Изабелла. — Да, они дерут овец и иногда заблудившихся детей, но они санитары леса. Без них вообще все умрет.

— С больными можно разобраться и другими методами. Но волк, попробовавший человеческой крови, не должен оставаться в живых.

Изабелла снова покачала головой, у меня просто не было сил, а вот Луиса… Она как раз вернула свой меч в обычное состояние, а потом резко ударила по Седьмому. Кровавая полоска пересекла все его лицо, но он успел отклониться.

— Как жестоко, — он неожиданно рассмеялся. — Маленький, кровожадный идальго, а ты мне нравишься. Твой свет не ласкает, а готов спалить дотла. Я запомнил и…

Он резко рванул к земле… Сначала я подумал, что он сбегает, увидев выходящие из столицы полки, но нет. Седьмого интересовала маленькая фигура, прячущаяся на границе вырванного скверной леса. Чистюля, виконт Фонтес, мой третий оруженосец. Еще мгновение назад сил вообще не было, но я смог выжать себя до капли, обернуться еще раз и рвануть туда же. Слишком медленно.

Правда, к моему удивлению, Седьмой не спешил, остановившись в паре шагов от Чистюли.

— Отойди от него, — я почувствовал, как позади меня встали две принцессы.

— Я хочу просто поговорить, — Седьмой криво усмехнулся. Скрывающие его тени стали блеклыми, и теперь помимо желтых глаз было видно еще и бледную кожу с короткой неровной щетиной. — Ты… — он ткнул пальцем в Фонтеса. —