Студентка по вызову - Лючия фон Беренготт

– Нет, что ты, там еще много красивых девушек! – копируя интонацию, я улыбнулась еще шире.

– И все как одна аспирантки… – прыснула со смеху стоящая рядом с ней подруга родственница в светло-розовом, почти до пола, платье.

Они издеваются надо мной! – запоздало поняла я. Не верят ничему из того, что Рик про меня нарассказывал, и издеваются! Думают, как и мать Рика, что он привел в дом непонятно кого ради шутки или чтобы досадить отцу…

Я решила, что пора прекращать «не обращать внимания» и что игра в «леди» слегка затянулась.

– Что вы! Наш город очень бедный, – вздохнув, я развела руками. – Девочек всех как одну выдают в шестнадцать лет замуж или отправляют учиться на швею…

– Почему на швею? – опешила Джейн.

– Больше нет работы в городе… А в Москву нам нельзя… Нужно специальное разрешение, за которое надо очень много заплатить!

– Оххх… – у обоих девушек было такое выражение лица, словно я как минимум сбежала из Северной Кореи. Вплавь. – Я думала у вас теперь не так… Но как же ты… как оказалась здесь?

Я прищурилась, заговорщически наклоняясь к ним.

– Поверьте, вам не хочется знать, как я здесь оказалась… И кто меня послал… И зачем…

Я была очень близка к тому, чтобы у юных и совершенно безграмотных миллионерш окончательно взорвались мозги, но не успела доиграть роль до конца – пробормотать что-то в мнимый микрофон в ухе. Меня прервал знакомый уже, низкий, бархатный смех.

– Браво… – наблюдая за нами с одного из диванов, Ева похлопала в ладоши. – Вот теперь я верю, что ты можешь быть аспиранткой. Иди сюда…

Властным жестом она показала на место наискосок от себя – современное, низкое кресло с широкими подлокотниками. Поколебавшись пару мгновений, я уселась в него, сразу же чувствуя себя фрейлиной. Или пажом при королеве. Скептически качнула головой, вспоминая, что по уверениям Рика, королевой вообще-то должна была выйти я…

Ну, ты же не молчала и улыбалась – резонно парировала самой себе. И уставилась на будущую свекровь, выжидая, что интересного она может мне сказать.

Однако, похоже, она ожидала от меня того же.

– Ну? – требовательно спросила, потягивая шампанское. – Рассказывай. Как тебе удалось охмурить самого очаровательного профессора во всех пятидесяти штатах?

И снова я чуть не сорвалась. «Самый очаровательный профессор потребовал от меня раздеться и лечь на стол его кабинета под угрозой отчисления» – чуть было не сорвалось с моих губ.

– А ты в каких целях интересуешься, мама? – подоспевший очень вовремя Рик сел рядом – на широкий подлокотник кресла – и взял меня за руку. – Желаешь поднабраться опыта?

Мать хохотнула, ничуть не обидевшись.

– Куда уж мне… Пытаюсь понять, как девчонки двадцати лет отроду охмуряют взрослых, серьезных и богатых мужчин… Вот скажи мне, что это? – чуть нагнувшись вперед, она показала на молодую особу, вьющуюся вокруг отца Рика. – Я уже давно не ревную, но просто интересно – о чем он с ней разговаривает?! У нее же три извилины, и те в прическе.

Рик пожал плечами.

– Наверное о том же, о чем ты разговариваешь со своими плейбоями.

– С моими плейбоями я не разговариваю, – парировала мать и откинулась в кресле.

Рик хмыкнул. Я же переводила с одного на другую ошеломленный взгляд, не веря, что мать с сыном могут шутить на столь серьезные и даже трагичные темы.

Да, его мать и отец в разводе, но разве это отменяет все годы любви, что объединяли их? Неужели им реально плевать друг на друга до такой степени, что могут спокойно обсуждать собственных любовниц и любовников? Может, еще и в личном разговоре делятся – представляешь, моя-то сегодня какой фортель выкинула в постели? Хаха! А мой-то, мой… решил помочь мне с фаллоимитатором и сломал его! Вот умора!

Тьфу!

Мое сердце вдруг похолодело. А вдруг нас с Риком ждет то же самое? 

Вдруг вот точно так же мы расстанемся, я приеду на его шестидесятилетие и увижу его с любовницей? А он махнет мне эдак небрежно рукой и продолжит тискать свою новую «Бейб»…

Ужасные картины несчастливого будущего одна за другой проносились перед глазами, а вслед за ними вспомнилась и расхожая фраза, очень точно определяющая положение дел: яблоко от яблони недалеко падает…

Я вдруг подняла глаза, привлеченная чьим-то пристальным, недобрым взглядом. И вздрогнула – прислонившись к стене, у лестницы на второй этаж пентхауса стоял Мартин, которого сегодня я еще не видела.

Замеченный только мной, он поднял руку и поманил меня, а затем приложил ладонь к уху, изображая телефон. А потом еще раз поманил.

Ничего не понимая, я напряженно следила за этими жестами. Он хочет что-то… рассказать мне? Позвонить? Сообщить о том, что кто-то звонил? Или чтобы я позвонила?

Я уже было обернулась к Рику – обратить его внимание на брата – но он как раз в этот момент встал, чтобы забрать у матери пустой бокал, а там и отвлекся на одного из гостей.

Не зная, что и предпринять, я снова бросила взгляд на Мартина.

Тот еще раз, уже нетерпеливо, махнул мне рукой и вытащил свой телефон, что-то на нем показывая. Может, есть какие-то новости по нашему аресту, о чем он не хочет говорить вслух?

Я решила, что ничего страшного не случится, если я подойду и узнаю, в чем дело. Тем более, Рик все еще был занят. Вдруг это реально что-нибудь важное? 

***

Когда я дошла до угла стены, к которой прислонялся Мартин, его уже там не было. Точнее, он был, но уже в конце коридора, с одной стороны которого была стена с какими-то старинными гравюрами, а с другой – огромное, во всю стену окно с тем же великолепным видом, что открывался из фойе.

– Мартин? – позвала я ему в спину.

– Идем, идем… – нетерпеливо позвал он в полуоборота и не останавливаясь ни на шаг.

Точно что-то важное, испугалась я, ускоряя шаг и лихорадочно соображая, что же еще могло нам угрожать. Меня выдворяют из страны? Отчисляют? На Рика все же накатали заявление?

Черт, ну почему сразу не сказать?!

Мартин завернул за угол и пропал. Вот гад! Чуть ни бегом я бросилась за ним, еле вписавшись в поворот, свернула туда же, куда и он, и оказалась в еще одном коридоре – широком и выполненном все в том же, модернистском стиле, но куда как более торжественном и роскошном. Стены казались не выложенными, а отлитыми из мрамора – эффект, безусловно достигнутый идеальной подгонкой плит. По обеим сторонам под потолком пролегала подсветка, искусно спрятанная и дающая мягкий белый свет… Казалось, меня ведут в личные покои какого-нибудь короля или магната мирового значения…

А ведь так оно и есть, поняла, остановившись перед огромными, двойными дверьми с вертикальными трубками-ручками по всей длине. Одна из дверей была приоткрыта, словно ждала меня – туда же, по всей видимости, просочился и Мартин. Больше ему просачиваться в этом коридоре было некуда.