Цота. Планета изгоев - Регина Грез

Шакко вдруг затрясся от странного смеха, очень похожего на пьяные рыдания. Джелло опустил руку с ножом и теперь что-то быстро говорил противнику на своем свистящем языке. Они стояли, упершись лбами друг в друга, но уже без явной агрессии.

Потом я различила невнятную речь Чугго:

— Ладно, все… я подожду, пока тебе самому не надоест эта возня. В ней есть что-то неправильное, она может нести большую угрозу. Ты пока слеп... что ж, играй осторожно. Но я-то теперь здесь и буду за ней следить.

Вот это заявочка. Час от часу не легче! Джелло похлопал наставника по смуглому плечу и, не глядя на меня, бросил небрежно:

— Ари, иди к себе. Пора отдыхать.

Я даже не стала желать им всем доброй ночи. Перешагнула через пустой стакан Шакко на полу у его кресла и покинула залу. Внутри все кипело от обиды и смутного недовольства. «Неправильная, опасная, чучело…». Вот же прегадкий старикашка! На себя бы посмотрел – коряга сухая! Пень... правда, не трухлявый с виду, но все равно упрямый, упертый пень!

Но что толку ругаться, меня больше всего поразила реакция Джелло. С одной стороны он заступился, а с другой промолчал, когда Чугга сказал, что будет за мной следить. Впрочем, я не понимала, о чем они говорили, когда «бодались» в обнимку с оружием в руках. Меня зацепило еще и показное равнодушие короля – он ни разу не посмотрел мне в глаза. А вдруг Чугго убедит его выкинуть меня за периметр…  А вдруг я больше ему не нужна… Стоп! Он назвал меня шайсса – при всех, никто его за язык не тянул.

Я запуталась в своих ощущениях. Как будто даже хочу его внимания и ласки, вспоминаю прикосновения больших, жестких рук, горячие жадные взгляды и эти губы – тонкие, сухие… влажный язык… Это все от безделья и доступности вкусной еды! Не о чем заботиться больше.

Придя к себе, я скинула одежду и забралась под едва теплый душ. Кожа сразу покрылась противными пупырышками, а фантазия не на шутку разыгралась. Вот сейчас войдет Джелло и увидит меня, разденется… Надо удалить волосы внизу живота… Пойто сказал, если несколько раз использовать этот лазерный корректор, они вовсе перестанут расти. Удобная машинка, крохотная совсем и не причиняет дискомфорта. А какой гладенькой после нее становишься…

Хочется быть чистой и желанной. Хочется выпить вина. И секса тоже хочется. Дико. Безумно. Прямо сейчас мне бы это здорово помогло. Только нормального секса у нас не получится. Не поэтому ли Джелло решил избегать физических контактов вовсе… А каково приходится остальным. Тот же Шакко – молодой горячий жеребец - сбрасывает напряжение, убивая самых мерзких бродяг. Истинный санитар Цоты!

Дальше Чугго – потомственный следопыт, охотится за грызунами, снимает шкурки, выдумывает новые экзотические блюда – дегустатор хренов! Пойто… тот держится молодцом, следуя своей долбанной философии отщепенца. Хайам бы посмеялся в седую бороду – Хайам служил при дворе, снискав милости падишаха. Ему, наверно, не приходилось прислуживать в загаженной харчевне, а потом отбиваться от извращенцев, недаром Пойто боготворит Джелло,  - его могли до смерти затрахать  инопланетные уроды.

А я? Чем заняться мне? Секса хочу… на Земле давно уже ни с кем ничего, здесь на Цоте тарсианский пилот вызвал бурные эмоции, я почти ему уступила, а он бросил меня: «Держись, Ари, я прилечу, если не забуду…» Потом одиночество, страх перед яссом, смирение и жажда эротических экспериментов. А теперь Джелло не до меня. У Джелло на уме  только политика и отчаянные планы на побег. Но за восемь лет на Цоте он так и не приблизился к цели.

Выбралась из ванны, дрожа от холода. Скорей закутаться в спасительное одеяло!  Сейчас оно казалось тонким, почему-то совсем не грело! Долго не могла уснуть и, окончательно измучившись, включила слабый свет, перегнулась через край постели, чтобы нашарить под кроватью коробку – развратный  подарок Тууша. Вертела в руках, посмеиваясь про себя, потом разложила на подушке предметы и каждому дала милое прозвище.

Самый большой был красного цвета и имел дополнительную насадку для ануса  - «красный гигант», тот, что поменьше – желтенький и приятный на ощупь, в мягких пупырышках – ну, прямо «лимончик», а третий «дружок» оказался  голубовато-серебристым, быстро нагревался в руках и легко сминался пальцами, не в пример более упругим собратьям. Надо сполоснуть в водичке, насухо обтереть и смазать…

Жидкий гель пах невероятно возбуждающе, я даже лизнула его, размазывая по пальцам. Судя по тем каплям, что однажды попали в рот, сперма Джелло гораздо вкуснее… Вот же фигня, не могу сообразить, как включается эта штуковина! Кругом подстава! Так я ничего не добьюсь… Потом  наконец разобралась и, уже расслабившись, представляла, как он склоняется надо мной, двигается во мне, называет шайссой… даже пыталась вообразить вес его огромного тела, кажется, застонала вслух, откинула одеяло на пол и широко развела ноги.

Получив что-то вроде смазанного удовлетворения, торопливо, будто чего-то стыдясь, уложила «игрушки» на свои места в шкатулке и снова спрятала ее под кровать. Ну, вот и все, стоило ли вообще заводиться…

И все же улыбаюсь, разглядывая потолок, как вдруг замечаю темное пятнышко над центром моей кровати. Надеюсь, это не насекомое, терпеть не могу пауков и им подобных созданий. Точнее, побаиваюсь. И не помню, было ли это пятно еще вчера. Лень подниматься, но я нехотя встаю на кровати и шлепаю по потолку, как веником, собственной  футболкой. Рукой-то не достанешь, высокие здесь потолки.

Нет, точно не паук. Ну, и плевать. Завтра при свете дня посмотрю, если, конечно, не забуду. А пока спать, Ари, спать....

Прошло уже три дня с момента возвращения Чугго, а я никак не могу свыкнуться с мыслью, что все случилось по давнему желанию -  король оставил меня в покое. Только легче почему-то не стало. И обитатели базы пребывают в странной апатии – неужели так зависимы от погоды – над этой частью Цоты все еще господствуютт низкие облака и сильный ветер, немного стихающий лишь с первыми звездами.

Пойто большее время суток спит, как сурок, даже игнорирует мою болтовню, не могу расшевелить приятеля. Сама мою посуду, привычно запускаю очистителя комнат, даже готовлю себе еду, используя запасы кладовой, никто меня особо не контролирует. Шакко понемножку пьет алкоголь  и откровенно поддразнивает Чугго, а тот огрызается и жарит на костре посреди двора полусырое мясо, привезенное из своего путешествия, а потом долго ходит кругами вокруг дома, машет руками,  бормочет что-то себе под нос на своем языке.

Говорю – полусырое, потому что мясо подсушено на «горном солнце», старый способ яссов сохранить добычу во время странствий. Это я вчера ночью узнала. Мне опять не спалось, захотелось  прогуляться на улице.

Полчаса мы бродили вдвоем вдоль электрического «периметра» на расстоянии пару метров друг от друга. Чугго грозно сопел, а я молчала, искушая судьбу, все ждала, когда же прогонит, а он вдруг встал у меня на пути и грубовато-добродушно пригласил к «шалашу». Ну, конечно, так легче за мной следить и можно вызвать на откровенность, планы мои коварные выведать.