У алтаря любви - Дорин Оуэнс Малек

Юлия поднялась и вышла в зал, где прачка Цостия болтала с рабами кухни. Она вручила Юлии стопку чистого белья, продолжая разговор, как будто ее здесь и не было.

– И гладиаторы Брута напали на центуриона первой когорты, – рассказывала она. – Того самого, который присутствовал на вскрытии завещания, и забили его дубинками до смерти. Это случилось сегодня, после похорон, когда Брут пытался бежать…

Юлия больше ничего не слышала, ее взгляд затуманился, в ушах зашумело. Она быстро направилась в свои апартаменты, минуя снующих слуг. Марго замерла, взглянув на вошедшую весталку.

– Что случилось? – встревоженно спросила она. Глаза Юлии закатились, и девушка в глубоком обмороке упала на пол.

Очнувшись, Юлия затуманенным взором рассматривала диван, на котором лежала, и склонившихся над ней Марго и Ливию.

– Не знаю, что произошло, – объясняла Марго. – Она вошла в комнату и потеряла сознание. Данута помогла уложить ее на диван, а затем мы вызвали вас.

Ливия опустилась на колени перед диваном и взяла руку Юлии.

– Кажется, приходит в себя. Юлия, слышишь меня?

– Да, – прошептала девушка. Память вернулась к ней, а с ней и ощущение боли: Марк – мертв, она – беременна. Ее глаза снова закрылись, вырвался стон.

– Вызови того врача, который лечил ее, – приказала Ливия Марго.

– Не надо, – слабо проговорила Юлия, пытаясь сесть.

– Чепуха, – твердо заявила Ливия. – Мы не можем допустить, чтобы ты падала в обморок, так как плохо себя чувствуешь, насколько помню, со дня моего юбилея. Марго, сейчас же пошли за доктором.

Марго поднялась, повинуясь, и Юлия поняла, что все кончено: она обречена.

Даже если Парис был бы самым худшим из докторов, и то, выслушав ее симптомы и произведя осмотр, непременно сделал бы заключение о ее беременности и, конечно, сообщил бы Ливни.

Юлия знала, что сокрытие такой информации о весталке считается государственным преступлением.

Если Марк мертв, то зачем ей жить? Но как же его ребенок?

Ее глаза наполнились слезами, и она отвернулась лицом к стене.

* * *

– В чем дело, маленькая Розальба? Ливия Версалия очень беспокоится, – сердечно произнес Парне, приподнимая левое веко Юлии.

Ей не надо было объяснять: Ливия настолько обеспокоена, что нарушила правило, не позволяющее врачам приходить в атрий, но очень скоро ее сочувствие сменится гневом, когда узнает истинную причину обморока весталки.

– Ты сегодня ела? – поинтересовался Парис.

– Да, – быстро ответила Юлия.

– Неправда, – бросила Марго из угла комнаты. Юлия метнула на нее взгляд, пытаясь заставить замолчать.

– У нее пропал аппетит, а если что и съест, то тут же открывается рвота, – добавила Марго, не обращая внимания на молчаливый запрет Юлии.

Парис кивнул, повернул к себе голову Юлии, осматривая ее уши. Ей хотелось закончить весь этот обман и самой сообщить врачу диагноз, но где-то еще теплилась слабая надежда – вдруг пронесет?

– Попрошу вас раздеться, – сказал Парис. Юлия неуверенно поднялась на ноги, разделась и протянула платье Марго, поспешившей к ней.

И снова легла на диван. Врач продолжал внимательно осматривать ее; когда пальпировал грудь и соски, Юлия закрыла глаза, открыв их снова, но выражению лица врача убедилась, что ему все ясно.

Он страшно испугался.

– Пожалуйста, подойди к мне, – попросил он Марго с озабоченным видом. Служанка подошла к дивану и широко раскрытыми глазами внимательно смотрела на Юлию. Парис приступил к обследованию самого интимного места, и по выражению ее лица Юлия поняла, что служанка тоже догадалась.

Парис встал, вытирая руки о полотенце, над верхней губой у него выступил пот.

– Когда вернется Ливия Версалия? – задал он вопрос Марго.

– Скоро, – взволнованно ответила служанка, помогая Юлии одеться.

Врач кивнул.

– Извините, выйду на минуту, – Парис вышел в другую комнату, и было слышно, как вода льется из кувшина.

Он пил.

– Как? – тихо спросила Марго, сев рядом с Юлией на диван и сокрушенно качая головой.

– Как обычно, – ответила Юлия.

– Кто?

Юлия промолчала.

– Тебя изнасиловали?

Она отрицательно качнула головой.

– Расскажи мне все: может, смогу тебе помочь, – настаивала служанка.

– Никто уже не поможет.

– И отец ребенка?

– Даже он.

– Юлия, пожалуйста, скажи, кто он. Я найду его и расскажу. Может быть…

В комнату вошла Ливня, и Марго замолчала. Из спальни появился Парис. Увидев обращенные к ней лица, она поняла, что новости печальные.

– Неужели болезнь смертельна? – обратилась она к Парису, а Юлия подумала, что в ее случае так оно и есть.

Парне судорожно сглотнул, его лицо побледнело.

– Эта женщина беременна, – выговорил он с трудом.

Ливия молча смотрела на него, на ее лице изобразилось крайнее изумление. Наконец, придя в себя, Верховная Жрица шумно выдохнула.

– И сколько времени она уже в таком положении? – спросила она бесстрастным топом.

– Недолго. Месяц, может, два.

Ливия повернулась к Марго.

– Вызови врача Антистия для подтверждения диагноза. А тем временем Юлия Розальба будет находиться под домашним арестом в своих апартаментах.

Марго неохотно кивнула.

– Если Антистий согласится с Парисом, обращусь к верховному понтифику с просьбой созвать трибунал, – продолжала Ливия. – Суд определит степень вины Юлии Розальбы в соответствии с Римскими религиозными законами.

Голос Ливии звучал холодно и бесстрастно. Повернувшись к Парису, стоявшему неподвижно, словно приросший к полу, продолжила.

– Вас, конечно, вызовут как свидетеля и в качестве подозреваемого в соучастии.

Парис испуганно уставился на Ливию.

– О чем вы говорите? – прошептал он.

– Мне известно: вы – единственный мужчина, с кем эта женщина регулярно встречалась в течение последних двух месяцев.

– Я не дотрагивался до нее! – бессвязно залопотал Парис. – Только как врач… Никогда бы…

Ливия подняла руку, прерывая его.

– У вас будет возможность все объяснить в нужном месте и в свое время.

И быстро удалилась из комнаты – Юлия, Марго и врач молча смотрели ей вслед.