Царица роз и три папы - Янина Корбут

была коньком Славика, и он тут же себя успокоил:

– Наверное, по-гречески «гениальный» и «сумасшедший» – слова омофоны. Ну, звучат одинаково, – беззаботно заявил умирающий лебедь, заложив руки за голову.

– Да-да, примерно так, – хмыкнула я. А сама подумала: если выберемся, нужно срочно сжечь наш греческий разговорник.

Вот так, коротая время за разговорами, мы лежали на каменном полу. Все это время я запрещала себе думать, что где-то рядом находится труп, как ты его ни назови.

Мне стало холодно. Кажется, с момента отъезда наших мучителей прошло уже сорок-пятьдесят минут.

Внезапно сверху послышался шорох, шаги. Словно кто-то обходил машину по кругу. Розочка сверху залаяла, а я не знала: радоваться или бояться. И замерла, не решаясь орать: вдруг это шейх вернулся нас добить? Разумнее затаиться, сделать вид, что мы уже без сознания. Или атаковать? Вдруг удастся сбежать?

Я стала шарить руками по полу в поисках тяжелого камня. В этот момент раздался звук разбитого стекла: кто-то явно шарахнул по окну машины камнем или чем-то тяжелым. Розочка снова залилась лаем.

– Точно вернулись! Наверное, перехватили Дубровского. А теперь хотят инсценировать нападение на «руссо туристо» в развалинах, – запричитал Славик шепотом.

Мы с удвоенным рвением принялись искать камень, и Славик преуспел первым, но тут послышался звук заведенного мотора. Тачка сыто заурчала и через мгновение съехала с люка. Дверца хлопнула, снова шаги, скрип, скрежет – и вот уже луч солнца проник в нашу обитель слез и мумий.

В голове зазвучали слова трех отцов. Первый советовал не забывать, что я девочка. Третий – не проявлять агрессии. А второй на это предлагал просто жать на курок с книксеном и улыбкой на лице.

– Славик, пли! – взвизгнула я, а Славик, прищурившись, метнул найденный им небольшой камень прямо в просвет. Послышался отборный русский мат. Голос, несомненно, принадлежал одному-единственному человеку на земле.

– Это ты! – выдохнула я, не зная, плакать мне или смеяться.

– Вот так фокус! – присвистнул Дубровский. – Посмотрите-ка, кого я спас? Своих злейших врагов!

– Спасибо, что выручил. Но ты подлец, раз отпустил ее! – пафосно молвил Славик, прижав шарик к груди.

– Ага. Теперь, когда вычислен главный подлец, мир, наверное, ахнет и удивится, какая счастливая жизнь настанет, – скривился наш спаситель, пожевывая травинку.

– Розочка, иди сюда, девочка! Как ты тут оказался? Я же тебя послала…

– Хотел первым поздравить тебя с находкой. Я же дешевый выпендрежник! Вот и держался поблизости. А тут на месте меня уже псина сориентировала. Ты же наконец нашла свое сокровище. Да?

– Нет. Так что не надейся снова меня околпачить.

– Интересно, зачем бы я тут околачивался, если бы моей целью было тебя, как ты выразилась, околпачить? Драгоценная ты моя женщина.

– Сам ты драгоценная. И сам ты… И вообще, это еще ничего не значит. Я тебя совсем не просила нас вытаскивать. Сами бы выбрались. А тебя ищет пират и его свита.

– Ладно, тогда я ухожу. Тем более сейчас тут появится полиция. Специально звонил не местным, а в столицу, чтобы прислали вертолет. А еще я позвонил в аэропорт, рейс с твоими уже приземлился. Думаю, они мчат сюда на всех парах. Я скинул несостоявшейся теще координаты.

– Значит, все-таки собирался бросить нас? – горько молвила я. – Ну конечно, тебе же нужно сохранять свое бандитское лицо. Или что у тебя там?

– Извини, я не знал, чем может закончиться наша авантюра, и на всякий пожарный сообщил, где тебя искать. Видишь, я опять все уладил, как и обещал.

– И что, по-твоему, я должна буду сказать о тебе отцам и полиции?

– Было бы идеально, если ты сможешь как-то выкрутиться, не упоминая моего имени. Я, видите ли, с местными законами не совсем в ладах…

– И не только с местными.

К этому времени мы уже выбрались на солнышко. Славик затребовал у Дубровского вскрыть багажник, достал оттуда ящичек с инструментами и молотком разбил свой шарик.

Я краем глаза наблюдала за его разочарованной физиономией. Если честно, на фоне личных разборок я даже позабыла про сокровище.

– Нет, ну нет же! Дарина, тут какие-то семена, – севшим голосом прошептал приятель, заметив мой интерес. – Это разве сокровище? И ради этого я рисковал своей жизнью?

Дубровский, склонившись над россыпью черных точечек, присвистнул:

– Так вот что завещали тебе предки! Кстати, это же очень похоже на легенду, которую рассказывала нам хозяйка! Ну, про розы.

– И детишки как раз об этом пели, – пробормотал Славик.

– Ну да, – растерялась я. – Помнишь, папа номер три рассказывал тогда, что, по легенде, главным сокровищем Миния была золотая роза. Может, это и есть та самая Слеза Ангела? Эти розы очень любила его жена, и он, пытаясь ее завоевать, создал ей настоящий сад-розарий. Семена этих роз хранили как сокровище. Передавали из поколения в поколение. Я тогда слушала не очень внимательно…

– Выходит, сосуд с семенами для потомков был главной ценностью, которую утратили в пучине истории? – присвистнул Дубровский, а Славик заволновался.

– Мы что, нашли эти семена? Эти драгоценнейшие семена, стоимостью… Черт, надо срочно собрать их назад.

– Да-да, запихивай семена в свой анальный шарик и будем прощаться. Рад, что оказался рядом в трудную минуту, всех благ, повидать тебя было счастьем, – шепнул мне Дубровский.

– А меня? – обиделся Славик, собирая семена, как голодная курочка – зернышки.

– Счастье никогда не бывает безоблачным.

Мы чуть отошли в сторону, я привалилась к дверце машины.

– Куда отправишься на этот раз? Опять в Канаду? – дрогнувшим голосом спросила я, ненавидя саму себя. Потому что снова все испортила. А теперь не могла сдержать слез, которые предательски стекали по щекам.

– В Канаду я ездил потому, что там у меня был один дальний родственник. Я тогда рассчитывал на его помощь. Оказалось, напрасно. Ну, с Грецией тоже не срослось. Теперь у меня и здесь полно врагов. Думаю, Биллу не составит труда выйти сухим из воды. При его-то деньгах. Свалит все на придурков, которые вас похитили. Так что теперь я скиталец. Униженный и оскорбленный лучшей девушкой на свете.

Я ничего не ответила, потому что размышляла. Мысли одна за другой проносились в голове, перебивая друг друга, и не давали сконцентрироваться.

«А что, если… Да нет, лучше не надо. А может, надо?»

Наконец я решилась:

– Прости! Не знаю, что на меня нашло. Эта история с родинкой… Славик меня накрутил, но ведь все совпало? Странная штука жизнь, конечно. Не уезжай, а?

Дубровский улыбнулся и погладил мою грязную щеку кончиками пальцев.

– Зачем тебе такой, как я? У меня фактически ничего нет.

Я хотела возразить, но Дубровский приложил палец к