Автобаза - Игорь Голубев

- Баллон "черемухи" в кабине и газовый. - Дима кивнул Генку. - А так... Монтировки. Климов неохотно достал свой газовый.

- Не надо. Вы же без охраны, а сейчас на трассах беспокойно. Оставьте...

А в соседней комнате генерал разговаривал с Аркадием Карповичем. В детали не посвящал. Сам пока не знал, что еще придумает этот бывший грушник. В том, что придумает, не сомневался...

- Ну что ж, спасибо, - закончил разговор Борисов. - Родина вас не забудет. Сорок дней Женечке минует, милости просим в наши края. Лосика завалим. Мои говорят, громадный зверюга.

Оба остались довольны. Генерал - установлением близкого контакта с влиятельным человеком, Борисов - собой, его расчет оказался верен.

Больше всего сейчас Аркадия Карповича беспокоил Величко. Хитрый хмырь, если захочет смыться, может и про старшую забыть. Впрочем, от Борисова еще никто не уходил.

Николай отозвал Розина в комнату связи и протянул пакет.

- Взгляните. Я тут человечка отправил понаблюдать за директором.

Розин развернул целофан и обнаружил две общие тетрадки в коленкоровых переплетах. Не особенно вдаваясь в графики и диаграммы, пролистал первую. Зато вторая тетрадь привлекла внимание. Уже первые страницы содержали списки фамилий с проставленными рядом цифрами сумм в у. е. и датами.

- Копию сделали? - спросил Розин.

- Не успел.

- Знаете, почему я до сих пор жив? Потому что запасаюсь копиями.

Фээсбэшник хмыкнул.

- Напрасно улыбаетесь. Никогда не задумывались о будущем?

РЕВЕРС

Юра - а сейчас Юрий Николаевич Розин - никогда не отличался хорошим здоровьем, бойкостью или изощренным умом. Все эти качества были им приобретены и развиты уже в зрелом возрасте. Но и того могло не случиться, не повернись его жизнь в седьмом классе средней школы, когда подошло самое время борьбы с возрастными прыщами и собственной мнительностью.

И все дальнейшие события в его жизни стали следствием, как ни странно, незначительного ЧП школьного масштаба.

На окраине подмосковного городка сгорел магазин. Сгорел вместе со складом, прилавками и товаром на прилавках и под ними. Пару дней любопытные ковырялись на пожарище, выуживая из руин уцелевшее от огня и воды. Юре повезло. Он нашел ящик бритвенных лезвий. А через несколько дней злоумышленники искромсали пару кожаных кресел в школьной учительской. Злоумышленников поймали, уличили и заставили сознаться. Однако на вопрос, кто дал им в руки орудия преступления, оба показали на Юру как на инициатора варварской акции.

Юра трусом не считался, но смолчал. Следствие было недолгим, расправа скорой: его изгнали из школы, и только мать, в слезах обивавшая пороги всевозможных инстанций, сумела восстановить статус кво, выплатив огромную по тем временам сумму. Вопреки очевидному сверстники Юру не зауважали, и он вынес из этой истории несколько заученных на всю жизнь истин: "власть может позволить себе трактовать справедливость как угодно" и "сильный всегда прав". А лучше всего эти истины соблюдались в армии.

Следующим поворотным пунктом для Юрия - уже курсанта пехотного училища стал третий курс. Тогда на субботних танцульках курсанты задрались с местными и попали в комендатуру. Были изъяты документы, записные книжки, письма, словом все, что находилось в карманах. Перед будущими командирами замаячило отчисление.

Юру вызвали только на третий день. Курсантами занялся особист, невзрачный старлей с хроническим гайморитом и обкусанными до крови ногтями. Несмотря на его весьма негероическую внешность, поговаривали, что старшего лейтенанта побаивается даже всемогущий зам по тылу.

Юра шел давать показания без дрожи в коленках, но с глубоким убеждением, что три года можно теперь смело вычеркнуть из жизни. Под лампой на столе лежали его бумаги.

- Так, так... Курсант... Товарищ курсант... Что же мне с вами делать? задал сам себе вопрос этот скукоженный старший лейтенант, а курсант хотел только одного - чтобы все это кончилось как можно быстрее.

- Вот вы же умный человек, кажется. Да я наверняка знаю - умный. Наслышан, восточными единоборствами увлекаетесь? Похвально. Вы думаете, мне теперь интересно разбираться в этом деле? Совсем даже наоборот. И жалко вас, честное слово. Вот так одним необдуманным поступком перечеркнуть возможно блестящую карьеру. Мда... Господи, думал Юра, ведь всю душу вымотает.

- Вы извините, мне по долгу службы пришлось прочитать кое-какие ваши записи. Прямо скажу - большого удовольствия не получил. Однако должен заметить, что вы безусловно наблюдательный человек. Умеете схватить сущность, точно очертить характер. Это вам пригодится для правильной оценки потенциала окружения, подчиненных, начальников. Знать сильные и слабые стороны, уметь оценить обстоятельства, поверьте, для командира многое значит. Естественно, помогает в просчете собственных поступков.

Особист подошел к окну. На плацу маршировала рота.

- Для большинства из них служба скоро превратится в рутинное убивание времени. Почему? Да потому что мало кто имеет вкус к анализу. У вас он есть. Вы безусловно наблюдательны. Я не имею в виду ваши наблюдения о том, кто из ваших товарищей занимается онанизмом, кто продает гражданским бушлаты или шанцевый инструмент и кто сколько девок завалил за последние праздники. Мне это неинтересно. И вам советую впредь не доверять подобное бумаге. Дневник дисциплинирует школьника. Офицера особого отдела - никогда. Офицер особого отдела все должен держать здесь, - старший лейтенант постучал себя по лбу.

Юрий готов был провалиться сквозь пол. Он совершенно не ожидал такого поворота событий.

- Мне бы не хотелось, чтобы ваша жизнь и военная карьера были перечеркнуты мальчишеской выходкой.

- Драку начали не мы...

Особист взвился.

- Перестаньте! - заорал он фальцетом. - Вы не баба. Не сметь оправдываться. Что сделано, то сделано. Теперь надо не оправдываться, а думать, как исправить положение.

"Тебе-то какое дело, - мысленно огрызнулся Юрий, - можно подумать, ходатайствовать за меня будешь". Но он ошибся.

- Вот что... Я переговорю с офицерами. Думаю, кое-что еще можно сделать. Но вы должны дать мне слово... Слово дать...

- Какое слово? - не понял Юра.

- Не быть мальчишкой. И не пишите вы эти писульки, - особист брезгливо оттолкнул его блокнот. - Захотите поделиться - приходите ко мне. Посидим, потолкуем. Вместе примем решение.

Он же меня в стукачи вербует, понял наконец Юра, и ему стало почему-то легче.

- Слышал, у вас способности к языкам? Похвально. Думаю, найдем возможность дать вам закончить образование. Мой вам совет: если распределитесь в Среднюю Азию - займитесь восточными языками, в ГСВГ - европейскими. А я постараюсь не терять вас из виду...