Любовь и война - Патриция Хэган

Да что же это за дьявольщина? Разнылся, как влюбленный щенок. А на самом деле девчонка для него ничего не значит. И пусть себе таскает рубище. Ему-то какое дело? Он прихватил ее с собой так, на всякий случай, и к тому же она отлично готовит на костре. А мальчишка, который таскается за нею хвостом, незаменим для черной работы. Дополнительное удобство. Вот чем она является – ни больше, ни меньше. И как только ему станет легче, он улучит момент, чтобы снова потискать ее и подразнить как следует. И тогда уж она сама будет умолять его, чтобы он взял ее поскорее…

– Сэр… – Кто-то протягивал ему руку, держа в поводу коня.

Но капитан неловко отпихнул солдата прочь, ухватился за лошадиную холку и взгромоздился в седло, буркнув:

– С каких это пор мне требуется помощь, чтобы сесть верхом?

Похоже, с ним действительно было что-то не в порядке, однако капитан заставил себя держаться в седле прямо. Перед глазами все плыло, в горле горело. «Держись, черт побери! – молча приказывал он себе. – Какой же ты к дьяволу офицер, если малейшее недомогание может вышибить из тебя дух?!» Нет, он выполнит долг, он сам поведет в разведку своих людей. Ведь они равняются по нему, они доверяют ему – и капитан это знал. И считал это важным. Макклеллан вбил себе в голову, что Магрудер просто сидит на месте в окружении своей многотысячной армии да поджидает прихода янки. Но Тревис отлично знал, какой хитрец этот Магрудер, как он искусен во всякого рода обманах и ловушках. Правда, Макклеллану все время приходится оглядываться на президента Линкольна с его секретарем Стентоном и оттого осторожничать. Черт бы их побрал с этой осторожностью. Зачем-то начали земляные работы вокруг Йорктауна – готовятся к осаде, что ли? Глупость, пустая трата времени. Тревис знал это, но не мог доказать. А Магрудеру только и надо, что немного времени, тогда он получит подкрепление и перегруппирует силы. Тревис кишками это чувствовал. Однако требовались доказательства – а он, черт побери, еле держится в седле, где уж тут командовать отрядом разведчиков в таком опасном рейде!..

Их лагерь расположился в густом подлеске. С собой Тревис взял шестерых солдат – и еще шестеро оставались с Китти и Энди Шоу. Отряд осторожно двинулся через подлесок. Вел их Сэм Бачер. Он уже разведал эти места при свете дня и знал подходящую ложбинку, в которой можно было спокойно дождаться рассвета. Кроме того, оттуда открывался отличный обзор позиций Магрудера.

Они добирались до места почти два часа, и как только достигли ложбины, Тревис бессильно соскользнул на землю. Он еле успел ухватиться за седло, чтобы не упасть – ноги стали как ватные. Не дай Бог, видел кто-то из солдат! Нет, вряд ли, еще слишком темно. Ни в коем случае подчиненные не должны догадаться, как ему плохо.

– До утра ничего не предпринимать, – приказал он, стараясь не выдать собственной радости при мысли о передышке. Кое-как доковыляв до толстого древесного ствола, он привалился к нему спиной и мигом провалился в забытье…

– Сэр, сэр, ступайте взгляните сами! – шептал кто-то, тряся Тревиса за плечо. – Скорее!

Он рванулся было, чтобы вскочить, но голова оказалась почему-то такой тяжелой, а ноги такими слабыми, что капитан беспомощно опустился на колени, упершись лбом в землю. Оказывается, солнце уже давно взошло. Но как давно? И отчего он не проснулся раньше? Нашел время отсыпаться! Он снова безуспешно попытался встать. Прищурив воспаленные глаза, Тревис оглянулся и понял, что на него никто не обращает внимания: солдаты сгрудились у края ложбины, возбужденно переговариваясь и качая головами.

– Ну что за сукин сын! Глазам своим не верю! Значит, все эти недели он велел одному и тому же отряду маршировать взад и вперед на виду у Макклеллана, и тот поверил, что здесь стоит целая армия! Сколько там, по словам капитана, солдат у Макклеллана?

– Кажется, девяносто тысяч.

– И я готов держать пари, что здесь окажется не больше пятнадцати тысяч. Ну и прохвост! Да ведь Макклеллан мог прихлопнуть его в любой момент! Впервые вижу такую чертовщину!

– Капитан! – окликнул кто-то, но Тревис не в силах был различить кто. Дьявол, от этого солнца глаза так и слепит, и все вокруг словно в тумане. И опять эта жара. Господи, до чего же жарко! А может, он уже погиб и теперь печется на адском огне? Тревис не сомневался, что на том свете ему уготована именно такая участь. С каких это пор Виргиния превратилась в пустыню? И что солнце сегодня совсем взбесилось?

– Капитан, вы были правы. Магрудер нас обманул. Надо поскорее дать знать Макклеллану.

– Черт побери, Тревис, да ты же болен… – донесся откуда-то из тумана голос Сэма. – Надо отвести его в лагерь и показать Китти.

– Она меня убьет, – хрипло выдохнул Тревис. – Она только и дожидается… возможности меня убить…

– Я ни на шаг от тебя не отойду, – заверил Сэм. – Ну же, Тревис, поехали назад. Вот упрямец! Какого черта ты вообще сунулся в этот рейд!

Легко преодолев его слабое сопротивление, товарищи посадили Тревиса в седло. Он сам сможет вернуться в лагерь. Он теперь понял: все дело в том, что Китти его отравила. Она подсыпала в пищу какой-то яд, и теперь он умирает, но надеется все же дотянуть до лагеря, чтобы самому вцепиться ей в горло и душить, душить… Да, именно так он и поступит. Это не сойдет ей с рук… он заберет ее с собой…

И тут он почувствовал, что падает… вниз… вниз… вниз, пока беспросветная тьма не сомкнулась над его головой…

Слова достигали его слуха как сквозь черную, глухую пелену. Он мог слышать, но не мог говорить.

– Слава Богу, он пытается открыть глаза… – Это был голос Сэма.

– Пожалуйста, отодвинься. Мне надо промыть ему глаза, – ответил голос Китти. Да, он ясно слышал ее голос. Черт побери, значит, и она оказалась в преисподней? Значит, он успел все же задушить ее и забрать с собой? Но для преисподней здесь слишком холодно и сыро. Боже, как он ослаб! Тревис хотел взмахнуть рукой, чтобы дать им понять, что с ним все в порядке, но не смог пошевелить и пальцем.

– Да посторонись же ты, наконец! Право, Сэм, неужели за все эти недели ты не перестал бояться за своего бесценного капитана?

Стоя на коленях, она стала протирать смоченной в слабом уксусе тряпкой глаза и лоб Колтрейна.

– Он пошевелился… капитан Колтрейн! – нетерпеливо окликнула она. – Вы меня слышите? Ох, слава тебе, Господи!

– Капитан, вам стало легче? – раздался голос Сэма Бачера. Тревис приоткрыл глаза и различил сиявшую физиономию своего давнишнего приятеля. – Ну, теперь дело пойдет на поправку. Я же сказал этой девчонке, что если только ты умрешь, то я мигом вышибу дух и из нее, и из ее драгоценного Реба, и она поверила, – грубо сказал он.

– Ну да, ты только и знал, что размахивал перед моим носом револьвером, – сердито отвечала Китти, – даже когда я объяснила, что у капитана сыпной тиф. Редко кто выживает после такой болезни. Он остался жив только оттого, что Господь отвернулся от него, да и дьявол, наверное, тоже. Никому не понадобилась эта черная душа! Послушай, Сэм, ты мне дашь спокойно закапать ему в глаза микстуру, или лучше пусть он ослепнет?