Город на границе снов: Оковы прошлого - Марк Геннадьевич Кузьмин

и высотки стояли вокруг, но словно слегка плыли и двигались, как будто некачественные, слегка «шакальные» гифки. На краю зрения все как-то переползало и смазывалось, под прямым взглядом медленно и неохотно возвращаясь к нормальному виду.

Этот медленно выпрямляющийся искаженный вид будто хотел свести нас с ума. Окна словно не знали где их места и какой должна быть форма рамы, постоянно менялись и кривились. Кирпичи и трубы гнулись, а затем снова становились ровными. Асфальт под ногами то заменялся травой, то прогибался как будто он очень мягкий, то ямки сами собой появлялись. Камушков или мусора вокруг почти не видать несмотря на антураж какого-то пост-апокалипсиса. Деревья что росли вокруг качались от несуществующего ветра и слегка шумели, но весьма неравномерно и порой в разные стороны. Как будто они знали, что нужно двигаться, но не понимали, как именно и в какую сторону.

А вот под взглядом Джина, как я невольно заметил, Мельх даже не пытался прикидываться нормальным. Скорее раздвигал окна во всю ширь, втягивал возможные препятствия и даже делал местами стены словно сделанными из стекла.

«Отражает наши намерения, да?»

Опытный, не смотря на свой возраст, бродяга Мельха не пытался навязать этому пространству привычный вид — он лишь принуждал его открыть свои секреты, обнажить любую возможную угрозу. Я же невольно хотел, чтобы все стало нормальным — и оно честно пыталось. Но единственное «нормально», которое у него было, происходило их моей головы, а потому и правки в него вносились, лишь когда я замечал неладное. И замечал я его постоянно.

Это напрягло, это давило и раздражало.

В прошлый раз мы с Эри ходили, как Джин выразился, по натоптанной тропе, и теперь я полностью понимал, что это означает. Каждый прохожий невольно стабилизировал эту реальность, так же, как мой взгляд, и пусть она не стала от этого обычной, но хотя бы перестала плясать на краю зрения, подбирая себе новые формы. Здесь же все было иначе.

И мне надо было хоть как-то отвлечься от этого «иначе», пока у меня не заболела голова.

— Итак, — решил я начать разговор, — что это за Кладбище такое? Куда мы идем?

— Особое место в Мельхиоре, созданное одной сущностью, — ответил он как-то странно. — Каждый раз, когда человек, умерший на острове, не похоронен по-нормальному, на Кладбище появляется «надгробие» с его именем. Если найдем его там, то доложим, а если нет, продолжим поиски.

— Ясно, — хмыкнул я. — Кстати, ты говорил, что если разойдемся, то двигаться к кинотеатру на улице Тарантино. Почему именно туда?

— Кинотеатры — это места сбора людей, в основном для отдыха или получения эмоций. Потому из реальности здесь это оказывает свое влияние. Ты же знаешь о том сколько кинотеатров в городе?

Киваю.

Да в городе, по сути, всего два кинотеатра.

Один на Улице Осенних Листьев, в торгово-развлекательном комплексе «Павловния». Точнее там с десяток залов, которые крутят в основном новинки и блокбастеры. Там даже есть сеансы не только на английском, но и на многих мировых языках крутят. Место очень популярное, самый центр Развлекательного района как-никак.

Второй же, под названием «ОлдМуви», находится на улице Тарантино и это не такое хайповое место. Ведь там крутят в основном классические фильмы. Кино из прошлой эпохи, сеансы разных культур на нескольких языках, чтобы познакомить людей с чужими произведениями. Недавно вот у них был марафон советской классики, где картины даже хорошо обновили визуально, чтобы лучше смотрелось. Я бы и сам сходил, уж глянуть «Операцию Ы» или «Брильянтовую руку» на большом экране это круто, но узнал о марафоне только под конец, да и из-за работы некогда было. В следующий раз сгоняю.

— В Мельхиоре это место именуется как «Кинотеатр чужих снов», там в прямом смысле крутят чужие сновидения. Рандомно и местами вперемешку, потому среди сноходцев место популярное. Понимаешь почему?

— Людям снится всякое, — пожимаю плечами.

Ага, от кошмаров до порнухи. Так что могу понять, чего народу там так интересно.

— Вот. Место стабильное, относительно безопасное, потому что шушеру оттуда гоняют, а если повезет, то и помощь получить можно, — резюмировал Джин. — Из того, что относительно недалеко, лучше места для сбора нет.

— Вроде тут пространство плывет и расстояние особого значения не имеет?

По крайней мере, так говорили.

— Имеет. — отрезал подросток, — В нашей башке — имеет. Какой-нибудь просветленный архат (1) может и способен шагнуть сразу куда ему надо, но мы-то — относительно нормальные люди, нет?

Мы продолжили наш путь среди пустых и мрачных улиц Мельхиора, что появлялись прямо под нашими ногами. Неприятная атмосфера нависала над головой, словно за спиной стоит нечто и смотрит тебе в затылок, а ты боишься обернуться. Земля слегка пружинила под ногами, перемежаясь с твердой поверхностью, стараясь соответствовать представлению человеческого сознания о «реальности».

Все вокруг продолжало словно двигаться и ходить вокруг нас, давая понять, что мы действительно в переменчивом и чудаковатом мире сна. И ходим мы понизу только лишь потому что привыкли к гравитации.

— М? — нахмурился я, когда вот уже пятый шаг делаю по исключительно твердой земле.

Шаги продолжились, и твердая земля оставалась прежней.

Это показалось мне странным, и я стал несколько осмотрительнее, вскоре заметив другие отклонения от местной нормы. Слегка плавающие на периферии зрения дома перестали двигаться, а тени на земле начали смотреть в одну сторону.

— Джин, — обратился я к парню.

— Заметил? — усмехнулся он не оборачиваясь. — Да, все так. Реальность вокруг стабилизируется. А теперь ответь, когда она может быть стабильнее?

— Если мы приближаемся к источнику стабильности или… — ответил я, осознавая на что он намекает. — Или, когда вокруг становится больше тех, кому это нужно…

Чуть скашиваю взгляд и успеваю увидеть мелькнувший в тени силуэт.

— Ага, — снова смешок от парня. — Мы не одни.

Снова кто-то мелькнул и исчез в тенях.

Какой-то звук послышался от соседнего здания.

Звон.

Лязг.

Едва слышный. Почти незаметный, но он повторился.

А затем снова и через небольшое время еще раз.

Мы остановились и стали следить за тем что вокруг нас, на присутствие неизвестного все усиливалось.

— Ки-хи-хи-хи… — послышался скрипучий и тонкий голосок.

— Хы-хи-ы, — снова смех, и мычание.

Свист и другие звуки, как будто кто-то захлебывался слюной и силуэты становились все чаще видны.

— О, гоблины, — отметил Джин, — чтож у них