Темный рай - Тэми Хоуг

— Было темно. Войдя в номер, я нажала первый выключатель, но там перегорела лампочка. Так, по крайней мере, мне показалось. А потом все произошло слишком быстро. На нем была темная одежда и маска. Вот и все, что я могу сказать с уверенностью.

— Он был высокий, коротышка, большой, маленький?

— Выше меня. Сильнее меня. — В данный же момент, прикинула Мэри, любой человек, если только он не подключен к больничной системе жизнеобеспечения, был, вероятно, сильнее ее. Голова закружилась, и Мэри почувствовала приступ тошноты. Она осторожно дотронулась до влажного пятна на голове, рядом с правым виском. Пальцы тут же стали липкими от загустевшей крови.

Увидев это, Кевин слегка посерел.

— Я пойду и принесу пакет со льдом, — предложил он и, опрометью бросившись из комнаты, чуть не сбил с ног торчавшего в дверях Рауля.

—Вы можете сказать, пропало ли что-нибудь из вашего номера? — потирая переносицу, спросил Куин. Вид у него был такой, точно он спал в своей форменной рубашке. Пшеничного цвета волосы торчали во все стороны, словно их разметали жестокие ветры.

Первым делом Мэри испугалась за свою гитару, но инструмент стоял в углу нетронутым. Остальная часть комнаты была завалена разбросанной одеждой и перевернутой мебелью. У Мэри не было особо ценных вещей, на которые мог бы покуситься грабитель. Ни дорогих украшений, ни пачек наличности, ни кредитных карточек. Вору нечем было поживиться в ее номере… если, конечно, это был вор.

От возможных предположений в голове эхом прокатился колокольный звон.

— Ничего не пропало, насколько я могу судить.

Мэри искоса взглянула на огромного шерифа, соображая, захочет ли он выслушать ее концепцию дела Люси, и решила, что нет.

Куин посмотрел на Дрю:

— Кто-нибудь еще слышал или видел что-нибудь необычное?

— Абсолютно никто. Это была обычная, нормальная ночь, пока не случилось это. — Дрю опустился перед Мэри на одно колено и виновато заглянул ей в глаза: — Дорогая, мне действительно бесконечно жаль.

— В этом нет твоей вины.

— Я скажу Раулю, чтобы он перенес твои веши в другой номер, пока мы съездим в «Скорую помощь». — Торчавший в дверях ночной портье просиял, как терьер, которому предстоит выполнить очень важное задание. Лицо Дрю приняло решительное выражение, как только Мэри открыла было рот, чтобы возразить. — Надо проверить твою рану, и — никаких разговоров. Я сам тебя отвезу.

— Мы проверим номер на отпечатки пальцев, — борясь с очередным зевком, сообщил Куин. — А утром опросим других постояльцев с этого этажа. Посмотрим, может быть, они что-нибудь заметили. Я распорядился, чтобы патрульные машины поискали кого-нибудь подозрительного. Полагаю, что он либо уже удрал бог весть куда, либо на время затаился, но мы глаз не сомкнем, чтобы найти негодяя.

Глядя на Куина, можно было предположить, что для того, чтобы разомкнуть его глаза, потребуется как минимум садовый нож. Шериф готов был уснуть прямо на ходу. Мэри придержала собственные вопросы. С ними можно подождать до утра, по крайней мере до того времени, пока шериф хоть немного выспится.

Дрю, как и обещал, лично доставил Мэри в городскую больницу Нового Эдема. Кевин, честно признавшийся, что при виде иголок и крови ему становится дурно, остался присматривать за тем, как помощник шерифа будет снимать отпечатки пальцев, а Рауль приступит к процедуре переезда. В больницу они поехали на черном «порше» Дрю. Откинувшись на мягком кожаном сиденье, Мэри постаралась сосредоточиться на чем-то, что могло отвлечь ее от изнуряющей тошноты.

— Я просто потрясен! — заявил Дрю. — Кто бы мог ожидать, что в таком местечке, как Новый Эдем, могут совершаться преступления?

Дрю беседовал сам с собой, пытаясь избавиться от перенесенного шока. Мэри слушала и отлично его понимала. Казалось, рай не должен иметь темных сторон. Ей чудилось, что она видит только одну сторону — параллельный мир, где все окутано зловещими тенями.

Остаток ночи Мэри провела в больнице. Доктор Лэример (которого тоже выдернули из теплого уюта широкой постели) проверил ее зрение и рефлексы, наложил три шва на рану и объявил Мэри готовой.

— Готовой к чему? — удивленно поинтересовался Дрю, негодуя на недостаток человеколюбия у доктора.

Лэример — коренастый мужчина в толстых роговых очках и с крашеными черными волосами — смерил Дрю нетерпеливым взглядом:

— Ко всему. У нее всего лишь легкая контузия.

Доктор, каждый день занимавшийся лечением фермеров и ковбоев, не видел в происшедшем ничего особенного. Красноречивым взглядом он дал понять Дрю, что тому нечего больше делать в его владениях, а обращаясь к Мэри, заявил:

— Мы оставим вас на ночь в больнице, — чувствуя, что от этих пришлых ничего, кроме проблем, ожидать не приходится.

Мэри отправила Дрю обратно в «Лось». Все, что ей сейчас требовалось, — сон и сильное обезболивающее, что-нибудь, что заставило бы на несколько часов заглушить в голове звон и подозрения. Мэри поместили в палату напротив комнаты с плачущим младенцем. Она легла в постель, и в нос ей ударил исходивший от наволочки запах отбеливателя; в голове, обгоняя одна другую, понеслись мысли о Люси. Плач ребенка жестоко терзал нервы.

Мэри вытянулась, устраиваясь поудобнее, и подумала о Джее Ди. Неужели всего несколько часов назад она лежала с ним в постели, слушая шум дождя? Память была достаточно свежа, чтобы вспомнить тепло тела Рафферти, силу обнявших ее рук, приятный запах мужчины и радость любовных утех. И все же картина представлялась достаточно сюрреалистичной. Мэри даже подумалось: а не выдумала ли она эту неожиданную встречу?

Закрыв глаза, она попыталась представить, что Джей Ди сейчас рядом с ней, что она может прижаться к его крепкому, мускулистому телу. Представила, что они принадлежат друг другу и Рафферти заботится о ней. Противоположным состоянием было чувство одиночества. И ночью, когда мысли о Люси вновь посетили Мэри, когда она подумала о смерти среди дикой природы и жизни без любви, ей меньше всего хотелось оставаться одинокой.

* * *

Чисто выбритый, в свежей рубашке — таким Куин выглядел гораздо привлекательнее. Правда, настроение его, даже в свете нового дня, нисколько не улучшилось. Он сидел за своим столом в офисе, мечтая погрузить зубы в свежее домашнее печенье, присланное женой к его «кофейному перерыву», а перерыва, казалось, в ближайшее время не предвиделось.

Напротив Куина сидела Мэрили Дженнингс: бледная, с запавшими глазами, жутким синяком во всю щеку и откровенно болезненным видом. Этого было почти достаточно, чтобы отвлечь внимание Дена от очередного невообразимого наряда Мэри: эластичная цветастая юбка, спортивные башмаки, хлопчатобумажный жакет мужского размера и футболка с надписью «Спасем планету!».

Куину не нравилась мысль о том, что кто-то может вторгаться на его территорию. Особенно он не любил, когда туда вторгались чужаки. Самый заурядный случай мог неожиданно вырасти в преступление века, и тогда на город обрушивалась волна представителей средств массовой информации, рыскавших по Новому Эдему в поисках грязных делишек, а адвокаты, как проклятые проповедники-евангелисты, торчали на каждом углу. От подобной перспективы у Куина кишки выворачивало. Он хмуро посмотрел на поднос с горкой аппетитного печенья и чашкой остывающего кофе.