На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное - Александр Тимофеевич Филичкин

Например, план расположения советских частей или приказы командования.

— В любую минуту, всюду появятся команды фашистских трофейщиков и похоронщиков. Патронов с гранатами у нас очень много, оружием мы хорошо обеспечены, а собирать книжки бойцов у всего батальона, будем до самого вечера. Так что, нужно рвать когти отсюда, как можно скорее, — завершил разговор командир. — Идём к мотоциклу.

Они вернулись к трёхколёсной машине, сели в жесткие сёдла, и Павел задал вопрос:

— Куда ехать теперь?

Сержант немного подумал и вспомнил о том, что чуть правее обширной прогалины, есть узкий просёлок, ведущий к востоку. По нему батальон прибыл на эту позицию и, как слышал Олег от знакомого писаря, при крайней нужде, собирался уйти тем же путём.

Павел завёл «BMW» и тронулся в путь. Мотоцикл вырулил на большую поляну, лежавшую перед полем сражения, свернул, куда показал командир, и медленно двинулся вдоль светлой опушки. Они проехали около двух километров, увидели колею, нырявшую в лес, и покатили по ней к Сталинграду.

Багровое солнце неспешно клонилось к закату. Грунтовка шла по небольшим перелескам, выскакивала на луговины и тут же ныряла в крохотные прозрачные рощицы. По мере удаленья от Дона, местность вокруг становилась всё суше, растительность выглядела всё беднее и ниже. Большие пространства между лесочками казались серей и желтей, а почва всё каменистей и твёрже.

«Скоро окажемся в безводной степи, — забеспокоился Павел. — Что мы станем там пить, и что будем делать, когда горючка закончится?»

Времени для образования сплошной линии фронта, оставалось всё меньше и меньше. Поэтому, тормозить красноармейцы не стали, а пару ржаных сухарей, каждый сгрыз на ходу. Воды в металлических фляжках плескалось очень немного, и бойцы проглотили еду всухомятку.

Да и с бензином дела обстояли неважно. Когда мотоцикл попал к советским солдатам, бак почти опустел. В двух железных канистрах, что висели на стенках коляски, осталась лишь половина их содержимого.

Как помнилось Павлу, машина съедала одиннадцать литров на сто километров. А судя по показаньям спидометра, они уже отмахали больше пятидесяти. Тридцать вёрст от станицы до батальона стрелков, а остальное по пути на восток. Скоро придётся им встать в укромном местечке и перелить всё горючее из запаски, в «трёхколёсного друга».

Ближе к вечеру, они подкатили к очередному зелёному острову. Павлу вдруг показалось, как что-то мелькнуло меж тонких стволов. Он сильно насторожился, повернулся вполоборота назад и сказал командиру о своих подозрениях. В ответ он услышал приказ: «Тормози!» и сбросил газ до такой малой степени, что мотоцикл начал двигаться не быстрей пешехода.

«Можно, конечно, объехать скромную рощицу по длинной дуге, — думал солдат, — но если станут стрелять из кустов, то вряд ли удастся уйти по степи. Это с виду она очень ровная, словно столешница. А на самом-то деле, там полно разных ям и бугров. На мотоцикле по ней не сильно разгонишься.

Это не жеребец, который сам выбирает, куда наступить. Да и конь на полном скаку, может попасть ногою в нору и полететь кувырком. Ну, а в ходе падении, переломать кости и шею себе, а заодно и своему седоку.

Пока будешь ковылять по ухабам, в тебя успеют прицелиться и пальнуть пару раз из винтовки. Этим всё дело и кончится. Уж коли попали в засаду, то лучше всего, встретить смерть от врага с открытым забралом».

Командир размышлял так же, как парень. Дождавшись, когда мотоцикл сбавит ход, он спрыгнул на землю, снял оружие с шеи и быстро откинул железный приклад. Сержант передёрнул затвор и взял наизготовку свой автомат. Он обогнал «BMW», ползущий, как черепаха, и пошёл впереди, внимательно глядя в редкие жухлые заросли.

Олег приблизился к краю реденькой рощицы, посмотрел на узкий просёлок, нырявший под полог ветвей, и замер, как статуя. Метрах в десяти от него, на дороге лежал сухой толстый ствол упавшего дерева.

Идти дальше сержанту вдруг расхотелось. «Ведь там может быть всё, что угодно, — мелькнуло у него в голове. — Наши, фашисты, а то и те мародёры, которым, уже всё равно кого убивать. Скорее всего, там или мины зарыты под этой преградой, или в кустах сидит пара солдат, что держат нас на прицеле.

Если бы их было там больше, они бы давно открыли стрельбу. Сейчас они боятся промазать и упустить такую добычу, как мы. Но как бы то ни было, один лишний шаг — и конец. Лучше всего, вернуться назад и поехать по другому пути». Сержант осторожно попятился, сделал один шаг, второй и внезапно услышал:

— Олег, это ты?

К радости командира, крик прозвучал на русском наречии, а голос показался знакомым. Вместо того чтоб, удрать со всех ног и петлять, словно заяц, сержант снова замер на месте. Он немного помешкал и громко ответил:

— Я, Олег Комаров. — И тотчас спросил: — Кто со мной говорит? Ты, что ли, Антон? Ковалёв из третьего взвода?

В кустах кто-то облегчённо вздохнул и весело бросил:

— Конечно, Антон, а кто же ещё?

Послышался шорох ветвей. На дорогу вышел боец с одной жёлтой лычкой в красных петлицах. Ефрейтор пехоты закинул винтовку за спину, обернулся и крикнул тем людям, что сидели в кустах:

— Говорил же я вам, что это свои. Я вместе с этим сержантом уже полгода воюю.

Он подошёл к командиру. Красноармейцы обнялись, и похлопали рукою друг друга по широким плечам. При каждом прикосновении ладоней, от гимнастёрок товарищей вверх поднимались облачка серой пыли.

Павел, наконец-то поверил, что опасности нет. Парень облегчённо вздохнул, вытер мокрый лоб рукавом и переключил передачу. Он прибавил немного газку, въехал в скромную рощу и встал в тени редких ветвей.

«Не стоит торчать у всех на виду. Вдруг пролетит фашистский разведчик и бросит вниз бомбу или даст очередь из двух пулемётов?» Боец подумал об этом и неожиданно понял, что сегодня не видел самолётов врага.

«Куда они все подевались?» — мелькнул у парня недоуменный вопрос.

Тут из кустов появились пятеро советских солдат, и мысли пошли в другом направлении. Павел заметил, что у четверых человек были повязки из несвежих бинтов. Кому-то попало в руки, кому-то в плечо, одному даже в голову.

Судя по бодрому состоянию всех рядовых, их зацепило легко, но всё же рана есть рана. Она болит, кровоточит, а может ещё загноиться. Тогда дела будут очень плохими. Медсанбат далеко, и хирургической помощи никто не окажет.

Винтовки оказались лишь у троих, да ещё у ефрейтора. Видно, двое бойцов потеряли оружие при отступлении. Ни вещмешков, ни скаток шинелей, ни у кого