Три желания - Лиана Мориарти

В шестнадцать лет сестры Кеттл сделали приятное открытие: они нравятся мальчикам, и даже очень. Однажды вечером Кэт совершенно случайно назначила свидания двум разным кавалерам. Она поняла это в самый последний момент, когда за ней зашел один из них. И пока несчастный вел натянутый разговор с Максин, из комнаты Кэт слышались взрывы дикого хохота. В итоге в кино с другим парнем, Джейсоном, пошла Лин.

Она отправилась на свидание, испытывая приятный страх, как будто на нее возложили секретную миссию по спасению мира. Но когда она увидела, как Джейсон подпирает стену кинотеатра «Хойтс», нервно покусывая уже купленные билеты, и затем как он засиял, заметив ее, ей стало по-настоящему страшно.

– Кэт, привет!

– Привет, Джейсон, – отозвалась Лин, помня, что не нужно извиняться за опоздание.

Сначала все было хорошо. Они смотрели «Терминатора», Лин изо всех сил старалась не ахать, как девчонка, а наоборот, довольно хмыкала в самых жестоких местах. В какой-то момент она подумала, что перестаралась, громко хохоча над тем, как Арни вытаскивает глаз из собственной глазницы, потому что Джейсон как-то странно на нее покосился. Но когда она спросила: «Что?» – он улыбнулся, взял попкорн, поднес его к глазу и сделал вид, что, как Арни, вынимает его, она поняла, что промах остался незамеченным.

Но вот когда они вышли из кинотеатра, все пошло наперекосяк.

Вдруг, без всякого предупреждения, он наклонился и поцеловал ее, проведя языком по деснам. Это было отвратительно! Это было как на приеме у стоматолога, когда тебе насильно раскрывают рот и начинают в нем ковыряться непонятными инструментами, а слюна скапливается и ее никак нельзя выплюнуть.

Когда он оторвался от ее губ и Лин с трудом сдержала гримасу отвращения, он вдруг отстранился, прищурил глаза и спросил:

– Ты ведь Лин? Сестра Кэт, да?

Она попыталась было что-то объяснить, но он презрительно расправил плечи и слушал ее холодно, точно Терминатор. «Все вы, Кеттл, сучки, только и можете, что дразнить, – сказал он. – А ты… ты вообще целоваться не умеешь». Он помолчал и нанес последний, смертельный удар: «Потому что ты фригидная!»

Лин шла домой одна – расстроенная, униженная и… фригидная.

Она рассказала Кэт и Джемме, что они попались, но промолчала, что ее худшие опасения полностью подтвердились. Она сказала только: «Больше никогда, ни за что не буду этого делать!»

Но было уже слишком поздно.

Синие мигалки были видны за квартал, как в театре, освещая призрачно-синим светом небольшую группу людей, полицейского, машины и эвакуатор.

Подъехав поближе, она осветила фарами своей машины сильно помятый, искореженный, вдавленный бок дорогой и любимой машины Кэт. Да, дело было серьезное. Эта идиотка чуть не угробила себя.

Это было совершенно понятно и очень страшно. Теперь она жалела, что не разрешила Майклу с ней поехать.

Лин остановилась и пошла к месту происшествия. Кэт стояла в самой середине, а все смотрели, как она старательно дует в маленькую белую трубочку, которую ей протягивает моложавый, похожий на подростка полицейский.

Подходя, Лин услышала, как он смущенно произнес:

– По-моему, у вас сильное превышение.

– Ну и ладно! – ответила Кэт и топнула ногой.

Какая-то женщина наклонилась к мужчине, стоявшему рядом с ней:

– Я же тебе говорила: пьяная она!

– Хорошо, Лаура, я понял, ты молодец. – Мужчина засунул руки в карманы джинсов и нахмурился.

Лин сдержалась, чтобы не сказать чего-нибудь оскорбительного этой сволочной Лауре и подошла прямо к полицейскому.

– Здравствуйте! Меня зовут Лин Кеттл, – произнесла она четко и твердо, как на работе. – Я ее сестра.

Полицейский взглянул на нее и как будто забыл, что он на службе.

– Понятно, что сестра! – сказал он. – Вас, наверное, все время путают.

– Ха-ха! Бывает. – Лин пригладила волосы рукой, очень надеясь, что его не учили распознавать жесты виноватого человека. – Да… Так что здесь происходит?

Полицейский снова заговорил казенным голосом:

– Вашей сестре нужно будет проехать с нами в участок. Там ей будет предъявлено обвинение в злостном нарушении правил дорожного движения и вождении в состоянии алкогольного или наркотического опьянения.

Кэт рассеянно глазела по сторонам, как будто была здесь совсем ни при чем.

Лин подошла к ней, взяла за руку и спросила:

– Ты как?

Кэт безнадежно всплеснула руками и ответила:

– Лучше не бывает!

И тут Лин заметила, что у Кэт на пальце нет обручального кольца.

– Значит, ее будут судить?

– Да.

– В суде?

– Думаю, в магистрате.

– Нам нужно там быть?

– О чем ты говоришь?

В своих разговорах с Лин Джемма часто замечала одну странность. Чем серьезнее говорила Лин, тем легкомысленнее становилась Джемма. Они как будто качались на качелях – Джемма высоко взлетала, визжа по-девчоночьи, а Лин по-взрослому плюхалась на землю.

Если бы Джемма стала серьезнее, Лин могла бы стать легче? Или эти качели двигались только в одном направлении?

– Джемма, она пойдет под суд!

– Оу! – Джемме пришло в голову, что быть судимой, вообще-то, прикольно (интересно, Кэт тоже сфотографируют с табличкой в руках на фоне полосатой стены?), но при Лин высказывать эти мысли вслух было опасно. – Как это ужасно!

– Да. Но это еще не все. Они с Дэном расходятся. Он уходит к Анджеле.

– Не может быть! – (А вот это было уже не смешно.) – Но как у него хватает совести именно сейчас? Она же только что потеряла ребенка!

– Ну, наверное, он хотел выждать, но Кэт нашла какой-то телефонный счет… Я не знаю всех подробностей.

– А если бы с ней этого не случилось?

– Он сказал, что остался бы и попробовал все исправить.

– Меня от него тошнит.

– И меня.

– А она что?

– По-моему, в депрессии. Спать все время хочет. Слушай, а ты так и встречаешься с Чарли?

– Да. А почему ты спрашиваешь?

– Все немного запуталось, да?

– Похоже на то…

Чарли твердо сказал:

– К нам это не относится.

– Нет, как раз относится, к нам обоим, – возразила Джемма.

– К нам это не относится, – повторил он. – Я не хочу, чтобы это к нам относилось. Я тебя люблю.

Он произнес заветные слова в первый раз, а она не ответила ему тем же. Вместо этого она сказала: «Нет, не любишь!» – и у него на лице отразились удивление и боль, точно его двинули в ухо.