Зачем цветет лори - Марина Суржевская

— Анхариус, нашел сведения?

— Да, Верховный, — бывший наставник протянул аиду свитки, — это все.

— Почему так мало?

— Все, что было в хранилище цитадели. Больше может быть только во дворце Владыки, сами знаете.

Лавьер кивнул, забрал бумаги и пошел в покои, которые занимал здесь. После быстрого омовения и ужина Лавьер развернул свитки, но уже через полчаса отложил и нахмурился. Потому что написано о раянах было ничтожно мало. И то, что написано, — все те же легенды. Аид хотел увидеть конкретные имена, описания мест и событий, факты и хроники, но ничего похожего не обнаружил. Только несколько раз пересказанную историю, которую и так все знали и которая не давала ответов, а лишь еще больше запутывала.

Лавьер откинулся в кресле, сложил кончики пальцев.

Чары цветущего лори описывались как смертоносные и разрушительные, но не объяснялось почему. А сами раяны назывались демоницами архара, которых нужно уничтожить сразу же при обнаружении. Собственно, это и делали псы на протяжении двух веков. Последние лет пятьдесят охота на раян уже не была такой истовой, просто потому что их почти не осталось. А еще через полвека раяны, скорее всего, и вовсе станут легендой, сказкой. Многие из Сумеречных вообще ни разу в жизни не встречали ни одной раяны, и сам аид видел раян лишь трижды, и даже это было невероятным. Один раз младенца, второй — старуху, всю жизнь прожившую в пещерах, третий — девушку с белыми волосами.

Верховный закрыл глаза, вспоминая. Нежная кожа, светлые волосы, что как шелк струятся сквозь его пальцы, синие глаза. Полураскрытые губы. Розовые ореолы сосков. Цветок на спине…

Он сжал кулаки. Даже здесь, в стенах цитадели, раяна не отпускала его и не покидала мыслей аида.

Лавьер с трудом удержался от глупого желания швырнуть в стену что-нибудь тяжелое.

Он постарался выбросить из головы ненужные мысли и сосредоточиться. Снова прокрутил в голове доклад Осхара Вайта, второго советника, одного из сильнейших магов империи. Он ставил непробиваемые щиты и непроходимые контуры и был хитрым стратегом.

В отличие от Рана Осхар появился в цитадели уже взрослым парнем, ему было пятнадцать. Такие труднее всего привыкают к новой обстановке, сопротивляются и тоскуют по привычной жизни. Осхар был таким же. Единственное, что радовало Вайта в этом сером и мрачном здании, — были комнаты для досуга в южной башне.

Наставники цитадели были умны. Они знали, что плотские утехи не должны становиться запретным плодом для юных магов, напротив, должны быть всегда доступны, чтобы не занимать мыслей. Сокровенное становится желанным, а желанным для будущих псов должно быть лишь благополучие империи. Удовольствие тела это всего лишь способ сбросить напряжение и не должно затрагивать струны души. Если у Сумеречных вообще были души. Поэтому в комнатах досуга проживали симпатичные девушки, с которыми можно было делать все, что придет в голову. И не менее симпатичные юноши — для тех, кто предпочитал мальчиков.

Только юный Осхар, отчаянно скучающий по дому, не придумал ничего лучше, чем влюбиться в одну из этих девушек.

Лавьер даже помнил ее имя: Селия. Она была невысокой шатенкой, смешливой и искренне любящей мужские ласки. Романтичный и робкий Осхар, впервые вкусивший женское тело, решил, что это судьба и даже любовь… Наставники тогда преподали ему хороший урок. А заодно и другим.

Темный зал, в котором горит лишь несколько свечей, освещая развороченное нутро кровати. Сплетенные на простынях тела, блестящие от пота, ритмичные движения и влажные звуки соития. Стоны. Неумелые и торопливые ласки юноши и опытные прикосновения девушки. Нежные глупости и признания, что шепчет Осхар своей возлюбленной. И два десятка псов, что молча стоят, укрывшись тенью, наблюдая за парочкой. Юный Осхар так увлечен, что не замечает чужих взглядов, не чувствует присутствия.

Когда их страстные вздохи затихли, в зале загорелись огни, и двое на постели испуганно вскочили, моргая и не понимая, что происходит.

— Осхар, убей ее, — приказывает наставник. — Убей голыми руками или умрешь сам. Выбирай.

Осхар трясется, смешно прикрывается ладонями, нелепо трясет головой. Он в цитадели всего полгода, но уже знает, что наставники не шутят и всегда выполняют свои обещания. Селия хватает его за руки, заглядывает в глаза.

— Выбирай, — равнодушно повторяет наставник.

И Осхар выбирает. Как и все, он выбирает… Свою жизнь, конечно.

— Ты говорил, что любишь! — кричит девушка и бросается бежать. Но куда ей… Осхар закрывает глаза, пытаясь сломать ей шею, но его руки дрожат, сил не хватает, и она вырывается. И он снова ловит ее. Прижимает к полу, закрывает ей лицо подушкой, оседлав сверху.

Рану тогда было тринадцать. Первый раз он убил в десять лет и сейчас смотрел с легким презрением, раздумывая, какой Осхар идиот, даже не может лишить жизни быстро, лишь продлевает мучения девушки. Делая выбор, уже не стоит сомневаться и раздумывать, нужно просто действовать.

Осхар Вайт стал хорошим советником и сильным магом. Правда, после того случая предпочитал забавляться с мальчиками.

Лавьер тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Из окон покоев Верховного был виден двор, где тренировались маги смерти, даже сюда долетал звон клинков. Аид привычно отмечал промахи и огрехи в действиях будущих стражей, присматривался к сильнейшим. И думал, думал…

Уже утром он покинет цитадель и в сопровождении стражей отправится в Град.

* * *

Оникс бродила по городу, не зная, что делать и куда идти. От крови целителя ее постоянно мутило, или это от голода? Нужно было найти место для ночлега, но в гостиных домах нужно платить, а показывать кольцо с красным камнем раяна теперь боялась. Или расплатиться перстнем из антанита? Наверняка его стоимости хватит на оплату койки и скромного ужина.

Она достала тусклое кольцо и сжала в кулаке. Ну нет. Это кольцо она оставит. Чтобы всегда помнить о том, кому поклялась отомстить. Не сейчас, но жизнь длинная, и в ней всякое случается. Может, и ей Небесные Заступники дадут возможность поквитаться.

Оникс продела шнурок в кольцо и надела на шею, чтобы не потерять.

Она стояла у стены гостиного дома, не решаясь войти внутрь и жадно принюхиваясь к запахам еды. С заднего хода вышла хмурая кухарка в подоткнутой за передник юбке, вылила ведро с помоями, чуть не окатив ими девушку.

— Чего тебе здесь надо? — грубо спросила женщина. — Вход с другой стороны.

— Я уже ухожу, простите, — пробормотала Оникс и отвернулась.

— Погодь, — в спину ей сказала кухарка. — Ну-ка, иди сюда. Ты — девка, что ли? А чего в таком виде? Что, ночевать негде? Из дома сбежала?

Оникс медленно кивнула.

— У меня помощница захворала, — с досадой сказала женщина. — Поможешь на кухне, накормлю и койку выделю. А то не справиться мне самой, руки уже отваливаются!