(не)твой - Эллин Ти

поднимаясь на носочки и сладко целуя меня. И снова так хорошо… Она когда меня целует, мне на все в мире проблемы плевать, правда. На то, кто там обо мне что думает, на ещё что-то. Просто похер. Есть её губы, остальные неважно.

— Люблю тебя очень, — шепчу признание в губы, радуясь, что всё у нас налаживается.

Но от поцелуя отрывает звук сообщения на телефоне Оли. Она отстраняется, чтобы заглянуть в смартфон, и, округлив глаза в ужасе, читает мне сообщение от бывшего.

— Олечка, ты зря так со мной поступаешь, — читает она дрожащим голосом и кривится, — мои предложения отклонять нельзя, и все, кто это делает, встречаются с большими проблемами, и я совсем скоро тебе их устрою. Жди сову с письмецом, доброй ночи…

Да сука. Ну вот было же так хорошо, ну какого хера…

Оля смотрит на меня с ужасом, и я обнимаю её, успокаивая. Ещё одна проблема на её хрупкие плечи. И кто-то реально считает эту мразь настоящим мужиком?..

Глава 33. Оля

С того сообщения пошло два дня, никаких намеков на «сову с письмецом», как выразился Ярослав, за это время не было, и я немного выдохнула, решив, что бывший хотел банально меня запугать.

Мы с Матвеем топаем в спорткомплекс, погода хорошая, малыш попросил прогуляться, и я с удовольствием разделяю с ним эту прогулку с мороженым и болтовней.

Матвей заметно расслабился и со мной, и с Антоном. Видимо, понял, что маму никто не забирает, и что к нему самому относятся очень хорошо. Мне до Антона попадались не самые лучшие мужчины… А может, сама таких выбирала. Антона ведь тоже отталкивала сначала, дура такая, а в итоге вот как хорошо с ним все складывается. Бывший, который был после Ярослава, и… эм… и до Ярослава тоже… В общем, оказался таким же козлом! Строил из себя идеального мужчину, а потом заявил мне, что ему комфортнее, когда Матвей остаётся у моей мамы. «Может, он поживет у нее?», предложил он, а я выгнала его сразу же, ещё и пощечину дала. И, казалось бы, тридцать лет мужчине! А толку?

Антону двадцать два, он носится с Матвеем так, как не носился родной отец никогда. Вот вчера, допустим, он приехал в спорткомплекс утром только ради того, чтобы покататься с ним, как тот и хотел. Савельев, кстати, был не против. Матвей был просто счастлив.

Мы с котёнком заходим и видим Савельева с Антоном, они о чем-то разговаривают, и мы нагло подходим ближе, подслушивая.

— И в общем, я тренирую теперь всех вообще, кроме нашей команды, второго тренера мне не хватает. Колос не хочет, а из команды я, как ему, только тебе доверяю. С верхушкой переговорил, остаётся только твое согласие получить, и добро пожаловать в тренерский штат, Антон Юрьевич, — говорит Савельев с улыбкой, быстро на нас зыркая, но не сдавая. Даже Матвей стоит тихонько, прислушиваясь к разговору. — Ну что?

— Да согласен я, конечно, — отвечает Ковалёв, и я чуть не пищу от счастья и гордости. — Кроха тут работает, чаще видеться будем, да и Матвей в команде, мне нет смысла отказываться. Спасибо за доверие, дружище, — они жмут руки, обнимаются и Артем выдает:

— Тогда поздравляю. Как раз подарок тебе на день рождения. Хотел вчера предложить, но подумал, что сегодня приятнее будет.

— Чего? — вскрикиваю, не могу молчать больше. Антон с улыбкой поворачивается и смотрит на нас.

— А я все думаю, когда ж вы скажете, что тут стоите. Делаю вид, что не вижу вас.

— У тебя день рождения? Ковалёв, серьезно?! Ты предупредить не мог? — я психую! Нет, ну кто так поступает?! Ну правда, кто?! Он не мог сказать, что сегодня праздник? Я бы приготовила подарок, торт испекла бы, в конце концов, я бы… да хоть что-то!

— С днём лождения! — находится быстрее меня Матвей, запрыгивая на руки к Антону, и у меня от этой картины все внутри сжимается. Какие они красивые… Как сильно я обоих… — А будет плаздничный толт? — спрашивает сын, тягая Антона за уши.

— Конечно, — кивает Антон и смотрит на меня, продолжая, — мои родители нас сегодня ждут в гости, как раз чтобы кушать торт. Поедем? — спрашивает он, а я в ужасе глаза раскрываю. Матвей конечно обещает, что мы приедем, ради торта-то хоть на край света. А я боюсь! Позавчера Антон познакомился с моей матерью, и знакомство это было далеко не самым приятным, а сегодня он хочет, чтобы я познакомилась с его родителями? О боги. Это кошмар какой-то.

Стою, вся охваченная ужасом, пока Антон опускает Матвея на пол и говорит бежать ему в раздевалку, потому что лёд свободен на целый час по причине того, что фигуристы, занимающие это время, уехали на соревнования, и они могут покататься только вдвоем. Матвей убегает дико довольный — кстати, на новые коньки, что подарил Антон, он чуть ли не молится, — а Ковалёв берет меня за руку и как куклу тащит в мой кабинет подальше от любопытных глаз.

— И что за вселенский ужас на лице, Оль? — спрашивает, когда оказываемся за закрытой дверью.

— Я… ты… родители, серьёзно? — не могу связать и двух слов, настолько я в панике.

— Да, Оль, я, ты, Матвей, мои родители, — он открыто надо мной посмеивается, засранец, пока я тут по кусочкам себя собрать пытаюсь. — Не волнуйся, Оль, они давно знают и о тебе, и о Матвее, и уже вас любят и ждут. И нет, моя мама не будет называть тебя старой каргой, которая его маленького сыночка приворожила. Моя мама младше отца на девятнадцать лет, и поверь, и ему, и ей, плевать на все разницы в возрасте. Веришь?

Киваю. Верю, конечно, но страшно же! Как он так спокойно ехал к моей маме? Отсыпьте храбрости немножко, мне очень надо, пожалуйста…

— Мы не торопимся? — спрашиваю, наверное то, что волнует меня больше всего. Хотя сама понимаю, что это самый идиотский вопрос, который я могла задать. — Нет, стой, не отвечай. Всё в порядке, просто волнуюсь.

Тяну руки ко все ещё самому лучшему в мире мужчине и обнимаю его. Тянусь за поцелуем, пытаясь унять дрожь в коленках, и шепчу в самые губы:

— С днём рождения, любимый.

И его