Военные тайны ХХ века - Игорь Прокопенко

Вспоминает Зоя Зарубина: «Учитывая, что он родственник Ольги Чеховой, которая была, как мы знаем, в фаворе у Гитлера, был один из вариантов заброса его вместе с женой-разведчицей – якобы он перебежчик».

Предполагалось, что легенда сработает. Лев Книппер, автор знаменитой песни «Полюшко-поле», брат Ольги Чеховой, поджидающий в одном из городов поближе к фронту доблестные войска вермахта, должен был заинтересовать Берлин и через сестру подобраться к Гитлеру.

Вспоминает Зоя Зарубина: «Они ждут, когда сдадут город. И город три раза переходил из рук в руки, но так его и не сдали. Их привезли обратно. И уже тогда Сталин решил, что, в общем-то, если заниматься террором в отношении Гитлера, то это, может быть, принесет больше пользы им, чем вреда».

Осенью 1942 года в оккупации на захваченной территории Советского Союза оказалось примерно 55 000 000 человек. Для большинства это стало трагедией. Новый порядок обернулся жестоким насилием. Уклонявшихся от работы в интересах рейха вешали, расстреливали, заключали в концлагерь.

Жительница поселка Сиверский в Ленинградской области Серафима Озаренкова была арестована как неблагонадежная. Пройдя жернова гестапо, она стала инвалидом. Вот ее рассказ: «Они так воспитаны были, эти СС. Они же очень жестокие были люди. У них никакой жалости не было. Они не понимали, ребенок ли это, старый ли это человек или молодой. Нет, им приказывали, они должны – кто как мог, у каждого свои обязанности были, тот так и делал.

Такая плетенка у них была, гестаповец на руку надевает и плетеным они с двух сторон бьют. Стул был, на этом стуле сидишь, руки и ноги прикрепляются. И гестаповец поворачивает какую-то педаль, и ты получаешься вниз головой, а спина у тебя вся открыта».

Для большинства из тех, кто оказался под немцами, мир не делился однозначно на подпольщиков и полицаев. Люди просто стремились выжить. Между тем смерть подстерегала на каждом шагу. За то, что коммунист, цыган или еврей. За то, что пустил кого-то переночевать или не то сказал. За поломку телеги, принадлежащей рейху.

В целях борьбы с партизанским движением проводились карательные и устрашающие акции, массовые расправы и казни. За убитого партизанами немца в заложники брали не менее 50 человек из числа мирных жителей. Партизаном могли назвать каждого – за малейшее ослушание, за косой взгляд.

Вспоминает Евгений Федоров, в годы оккупации житель поселка Сиверский, Ленинградской области: «Сюда привозили, потом расстреливали. Здесь лежат целые партизанские семьи. Сюда свозили захваченных патриотов со всего Ленинградского фронта. После пыток тех, которые не соглашались сотрудничать с немцами, вывозили сюда и расстреливали в затылок. Полные окопы трупов были».

Офицер военной контрразведки Дитер Клавон служил в 1‑й казачьей кавалерийской дивизии вермахта, которая была предназначена для борьбы с партизанами. Он рассказывает: «Одно дело, когда ты видишь врага в лицо. И совсем другое, когда ты даже не знаешь, где он. Это уже не война в классическом понимании. Основной задачей было победить партизан. Что означало, во‑первых, освободиться от их преследования, а затем, пожалуй, вытеснить их с той или иной территории. У русских была своя тактика. Они знали, как с нами сражаться. И были к этому готовы».

В помощь подразделениям СС и СД все чаще выделяются регулярные войска. В специальном приказе Гитлер отмечал, что действия партизанских отрядов на Востоке стали крайне опасными. Партизан запрещено называть партизанами. Предписывалось именовать их бандитами. Только жестокость и насилие, убеждены в столице рейха, могут гарантировать надлежащий порядок и безопасность. В ответ на репрессии партизанское движение к 1943 году приобрело небывалый размах. Рейды по тылам противника, «рельсовая война» и операции, препятствующие угону населения в Германию, становятся настоящим кошмаром для командования вермахта и оккупационных властей.

Вспоминает Надежда Троян, в 1943 году – боец партизанского отряда: «Жизнь у оккупантов была неспокойной. Настоящих подпольщиков и настоящих партизан поймать было не так просто, поэтому они просто сгоняли куда-то народ, закрывали в помещении, обливали бензином, зажигали. Когда народ разбегался, расстреливали. Так, как это произошло в Хатыни».

В Хатынь, маленькую деревеньку неподалеку от Минска, карательный батальон СС нагрянул ранним утром в марте 1943‑го. Из 149 женщин, детей и стариков уцелел лишь один человек.

Генеральный комиссар федерального округа Беларусь Кубе – один из самых кровавых наместников Берлина на захваченных территориях. Задание Сталина на ликвидацию Кубе получили все действующие в районе Минска партизанские командиры, а также спецгруппы НКВД и ГРУ. Один за другим на официальных мероприятиях с участием гауляйтера звучат взрывы. Но Кубе как заговорен. Смертельной ловушкой станет для него собственная спальня с портретом фюрера над кроватью.

Накануне операции подпольщица Мария Осипова доставит к его дому взрывное устройство и передаст его красивой девушке, горничной из обслуги рейхскомиссара Елене Мазаник.

Рассказывает Мария Осипова: «Дело было поручено мне. В Минске надо было найти подступы к особняку этого Кубе. Я начертила план особняка, все комнаты, где что расположено, где спальня, где кабинет. И остановились вот на таком варианте: в постель Кубе должна быть положена мина с часовым механизмом».

В ночь на 22 сентября 1943 года Кубе погиб от взрыва мины. Убийство генерального комиссара Белоруссии заставило Берлин ужаснуться. Немецкое информационное бюро сообщило, что Кубе погиб от рук большевистских агентов. Из Москвы ответ на вопрос, кто убил Кубе, прозвучал из уст Ильи Эренбурга: «Его убил народ. И вся наша родина прославляет неизвестного мстителя».

Траурная церемония из Минска транслировалась по радио. Затем гроб с останками Кубе доставили на самолете в Германию, где на кладбище Ланквиц состоялись пышные похороны. Правда, фюрер на прощании и похоронах не присутствовал. Теперь в столице рейха траурные мероприятия проводились все чаще.

Но есть еще одна правда военной поры. Теракты подпольщиков, как правило, оборачивались жестокими репрессиями оккупационных властей против населения. Тихими героями этой войны становились ее жертвы.

Статистика потерь, которые немцы получили в своем тылу, позволяет представить масштаб и цену противостояния. В боях пал каждый седьмой партизан и подпольщик. Примерно 7 000 000 мирных граждан погибли в результате бомбежек, артобстрелов и преднамеренного истребления.

Партизаны за годы войны уничтожили, ранили или захватили в плен более 1 000 000 неприятельских солдат и офицеров. В 1943—1944 годах действия партизан все в большей степени координировались с планами Генштаба Красной Армии.

В 1941 году в России немцы быстро поняли, что столкнулись с совсем другой войной, нежели это было в Европе. Например, русские точно знали, что офицеры носят коричневые ремни, а солдаты – черные. Снайперы Красной Армии и партизаны убивали офицеров одного за другим.