ПРАВДА. Как политики, корпорации и медиа формируют нашу реальность, выставляя факты в выгодном свете - Гектор Макдональд

Китайская система социальных рейтингов может серьезно изменить жизнь миллионов людей. Это стало возможным из-за всеобщей цифровизации и хранения любой, вплоть до самой мелкой и пустячной, информации о людях в сочетании с новыми технологиями анализа больших данных. При том, сколько сведений сейчас собирается и хранится, нечего удивляться, если государства и другие могущественные организации будут ими пользоваться для создания новых социальных конструктов, которые вмешаются в нашу жизнь не самым приятным образом.

Если такое произойдет, стоит помнить, что социальные конструкты, как и любая искусственная правда, поддаются изменению: если они нам не по нраву, мы всегда можем общими усилиями переделать их или уничтожить вовсе. Нам не под силу изменить температуру кипения воды, но мы способны изменить Евросоюз, биткойн или систему социальных рейтингов. Эти правды имеют смысл и силу лишь тогда, когда мы им это позволяем.

Рукотворная Земля

Мы родились в голоцене — геологической эпохе, начавшейся во времена последнего оледенения примерно 11 700 лет назад. К тому времени, как мы умрем, мое первое высказывание, наверное, уже не будет правдивым. Есть немалая вероятность, что к тому времени мы сможем говорить, что родились в антропоцене.

Спросите себя: если Homo sapiens исчезнет с лица Земли, какие от него останутся следы? От большинства видов не остается почти ничего кроме окаменелых костей. Ну разве что несколько отпечатков стоп или фрагмент ДНК, сохранившийся в капле янтаря. А вот человек, когда вымрет, оставит после себя руины городов, шоссе, поля и каналы, железные дороги, затонувшие корабли и без счету предметов из пластмассы. Геологи уже задались вопросом, какая часть этого рукотворного мира сохранится в геологических слоях. Какие свидетельства нашего существования сможет обнаружить инопланетный геолог спустя миллион лет после исчезновения человечества?

Бетон — вероятно: это один из наиболее долговечных следов человеческой деятельности, хотя облик его, видимо, со временем изменится. Геологи будущего, наверное, хорошо научатся распознавать бетонную крошку, рассыпанную на месте давно исчезнувших городов. Бесконечно долго могут сохраняться в подходящих осадочных породах фрагменты пластика. Химия Земли станет заметно иной, если учесть, сколько мы сжигаем ископаемого топлива и сколько вносим в почву синтетических удобрений. Плотины, шахты и каналы тоже могут оставить долго не изглаживающиеся рубцы. Возможно, резко и красноречиво изменится картина с окаменелостями других животных: слоны и тигры исчезнут из палеонтологической хроники, а куры увеличатся в размере и расширят ареал обитания на всю современную нам сушу.

Рассуждая о таких записях человека в будущей геологической хронике планеты, специалист по химии атмосферы Пауль Крутцен утверждал, что мы вступили в новую геологическую эпоху — антропоцен (от греческого anthropos — «человек»). Его аргументация возымела успех, и группа геологов предложила принять этот термин в качестве научного названия эпохи. Сегодня эту тему обсуждают в различных геологических обществах, и многие ученые уже используют слово «антропоцен» в неофициальном общении. Главный вопрос — откуда отсчитывать начало новой эпохи. Кто-то предлагает взять за исходную точку промышленную революцию, кто-то — неолитическую революцию. Рабочая группа по антропоцену говорит о четком химическом следе, по которому удобно прочертить границу эпох: это радиоактивные элементы, рассеянные по всему миру первыми испытаниями ядерного оружия.

Но какое имеет значение, будет ли переименован геологический период, в котором родилось большинство из нас? Для Крутцена и других сторонников теории климатических изменений новое название — важный символ длительного воздействия, которое оказывает человек на экосистему Земли. Для защитников природы это стало бы призывом к действию, который всех заставит менять образ жизни. «Имя “антропоцен” сообщает нам, что мы играем с огнем, ведем себя безрассудно, о чем, вероятно, нам придется пожалеть», — говорит климатолог Крис Рэпли1.

Разумеется, на самом деле меняется только наше представление о самих себе и нашей роли на Земле. Но в предлагаемой смене имени эти новые представления отражены как в капле воды. «Это один из таких моментов, когда научное открытие, как, например, вывод Коперника о том, что Земля вращается вокруг Солнца, может кардинально изменить взгляды людей на самые разные далекие от науки материи», — объявил в 2011 г. журнал The Economist в передовице, озаглавленной «Добро пожаловать в антропоцен»2.

«Это превращается в политический акт. Именно этого хотят столь многие люди», — комментирует Стен Финни, бывший председатель Международной стратиграфической комиссии — той самой организации, которой в конце концов придется голосовать об официальном признании термина «антропоцен»3.

Хотя большинство геологов воздерживается от оценочных суждений о воздействии человечества на планету, если новое имя побудит нас глубже задуматься о далеких последствиях наших поступков, это будет хорошо. «Смена названия подчеркнула бы ту гигантскую ответственность, что лежит на человечестве как на хранителе Земли», — писал Пауль Крутцен4. Подумайте, как это может изменить наши воззрения и поведение и какие последствия это может иметь для будущего Земли.

Назвать и устыдить

Когда-то именование считалось магическим актом, потому что имя, которое мы даем человеку или предмету, определяет то, какими их видит мир. Нелегко всерьез воспринимать полководца по имени Кутберт или женщину-хирурга Фокси. Имена и названия влияют на то, как мы реагируем на людей и предметы. Одно социологическое исследование установило, что по фиктивным резюме, подписанным «обычными для белых» именами, работодатели в Бостоне и Чикаго в полтора раза чаще приглашают на собеседование, чем по резюме с «афроамериканскими» именами5. Другие изыскания показали, что неохотно нанимают также людей с редким собственным именем6.

Странным образом могут влиять на нас имена, которые мы носим. Группа маркетологов и психологов путем научного исследования выявила, что люди склонны предпочитать бренды и продукты, начинающиеся с той же буквы, что и их имя7. Испытуемые, которых просили ранжировать шоколадные батончики «по ощущениям», ставили марки, начинающиеся на ту же букву, что и их имя, выше, чем эти марки стояли в среднем по всей группе опрошенных.