Нимб для президента - Артур Луазо

– Открывай, там пока не опасно.

Шайба явно хотел что-то рявкнуть в ответ, но сдержался и молча открыл дверь. Оказалось, что за дверью был такой же погреб, как на входе в этот лабиринт, но расположенный во дворе какой-то деревянной развалюхи, построенной, по-видимому, в конце девятнадцатого века.

– Надо же, не наврал Сэм, всё, как обещал. Кощей, держись, братан, сейчас загрузимся в тачку, – Кощей, похоже, был уже без сознания. Шайба набрал номер на телефоне:

– Мишаня, ты где? А мы? А где мы? – спросил Шайба, глядя почему-то на Люду. Та посмотрела на табличку на доме:

– Улица Есенина, пять, – прочитала она.

– Улица Есенина, пять. Быстрее, Мишаня! – Шайба всё с большим беспокойством смотрел на Кощея.

– Плохо дело, – Люда обеспокоенно оглядывалась по сторонам. Уже рассвело, ночной дождь прекратился. – Мы не сможем отсюда выбраться, скорее всего, весь район уже оцеплен.

– Постараемся. Кощея срочно нужно к доктору, иначе кранты, – Шайба пытался осмотреть рану Кощея. В этот момент подъехал «Крайслер», за рулем которого сидел улыбающийся Миша. Увидев Кощея, он улыбаться перестал и жёстко сказал Шайбе:

– Садись за руль, уважаемый, я постараюсь ему помочь, я доктор по образованию, – и он достал из багажника аптечку. В багажник же они побросали всё оружие, прикрыв его какой-то попоной. Шайба оставил себе только один пистолет.

– Я не знаю, куда ехать, – раздражённо бросил Шайба, резко тронувшись с места.

– Пока прямо, потом направо, там выедем на трассу. На трассе развернёшься на ближайшем развороте, и да поможет нам Аллах, – успевал говорить Миша, делая Кощею укол и сдирая с него одежду, чтобы перевязать.

– Ну, тогда пристегнитесь, – бросил Шайба, втапливая педаль.

«Пытается лечить», – подумал Сергей, оглянувшись назад с переднего сиденья: Люда с закатившимися глазами сидела на заднем сиденье, обхватив голову Кощея руками. Вдруг машина резко затормозила, и если бы Серёга не был пристегнут, то точно улетел бы в окно. Сзади раздался отборный мат, почему-то Людиным голосом.

Сергей посмотрел вперёд. Там, перекрыв выезд на трассу, стоял маршрутный автобус, а от него в сторону их машины двигался какой-то мужик с разведёнными в стороны пустыми руками.

– Ах, ты, олень, жопа тебе приснись! – очень зло сказал Шайба, доставая из-за пазухи пистолет и отстёгивая ремень.

– Стой, Шайба, это свои! – с удивлением в голосе крикнула Люда, выскакивая из машины.

– Товарищ майор, а вы как здесь?

– Так, без лишних слов, загружайтесь в автобус. Маршрутку они, будем надеяться, не остановят, а вашу машину – так запросто, – и майор Бобров, чудом возникший на их пути, помог перетащить Кощея в автобус.

– Да бросай ты свою колымагу, некогда! – крикнул Бобров Мише, смотревшему с грустью на «Крайслер».

– Когда всё закончится, купим тебе новую, – подхватил Шайба.

– Да поможет нам Аллах! – вздохнул Миша, залезая в автобус. «Крайслер» он отогнал в сторону и закрыл. А вдруг всё обойдётся?…

Саша сидел в комнате, любезно предоставленной епископом, и, всё с большей грустью, просматривал утренние новости, которые параллельно шли из телевизора и из Интернета. Заголовки не предвещали ничего хорошего: «Где генерал Колышев?», «Что на самом деле делал президент в Томилино?», «Кому выгодно устранение президента?», «Теория заговора в действии», «Кого ловят в Томилино?» и прочее такого же пошиба. Пока ещё не было никаких фактов, не называлось никаких, кроме упомянутых, фамилий, но было понятно, что людей готовят к следующей порции информации – и это будет уже конкретика. Как и обещал Каганович, шла подготовка к информационному удару, и он, похоже, всё-таки состоится. Ситуация складывалась так, что, действительно, было выгоднее не найти сейчас ни Сашу, ни «Нимб», а всё свалить на злоумышленников, которые и подстроили бяку президенту. Его, Сашу, тогда и пустят паровозом, если он, конечно, не согласится беззаветно служить новым хозяевам.

Тут Саша стал думать: «А если бы мне предложили это напрямую? Так, мол, и так, Александр, не хотите ли поработать на нас и стать богатым человеком, нет, очень богатым человеком, получить реальную власть и нашу защиту на веки вечные?», – согласился бы он? А что, может быть, и согласился. Пока что, как ни прискорбно Саше было признаваться в этом самому себе, никаких нравственных препон к этому не наблюдалось. Он был достаточно циничен и не верил ни в особую миссию русского народа, ни в Святую Русь, ни в прочую подобную, с его точки зрения, чушь, которую пытались загрузить на обывателя всякие Михалковы и Задорновы. Его личный жизненный опыт пока подсказывал, что хорошо живут те, кто на подобную чепуху не обращают внимания, а делают дело, бабки зарабатывают, не вникая в проповеди о добре и справедливости. «Действительно, а что в этих проповедях говорится? Служите Богу, делайте всё, как Христос сказал, и будет вам счастье на небесах. Чем больше страдаешь здесь, на Земле, тем больше Бог полюбит тебя на небесах – и душа твоя будет жить вечно в Раю. А эти, которые всякие мерзости творят, – ну, им Бог позволяет, потому что не будет у них жизни вечной, будут их души гореть в аду, так пусть хоть на Земле что-то получат. А те и рады стараться, получают по полной программе. И без всяких угрызений совести. Ну, может, иногда денег подкинут на церквушку или монастырь какой, получат отпущение грехов – и дальше себе живут, бедные, убивают свою душу на яхтах, в лимузинах, в самолётах, вкусно едят, имеют красивых женщин, а многие и мужчин (чтоб им…), а главное – власть! Вот, что больше всего привлекает. Власть! Могущество! Ах, как я крут, все передо мной на коленях ползают, а я, как хочу, так и веду себя с этим быдлом, ведь вся власть от Бога, в Библии прямо так и написано. Ведь я сам (или мои предки), своим трудом, здоровьем, нервами всё это заработал и потому в своём праве. Могу быть добрым барином, а могу тираном и деспотом. А грехи? А что, ведь Христос-то их все искупил – повисел на кресте ради нас, и Бог нас всех за это простил. Ну, ладно, ладно, дам денег на всякий случай на церковь, сделаю доброе дело, может, мне и в раю особое местечко приготовят».

Саша потому и в церковь не ходил, и в такого бога не верил. Никак у него в сознании не укладывалось, что Бог, который есть Любовь, по словам всевозможных проповедников, может спокойно позволять людям вытворять такое друг с другом да при этом ещё ради них и сына своего на мучения и смерть послал. Ну, не складывается, хоть убейте. Но, с другой стороны, Саша понимал, что всё в этой жизни не просто так, что случайностей не бывает, всё кем-то предопределено и задумано. И что он сам не случайно изобрёл «Нимб», и не случайно оказался в Томилино, и не случайно такое случилось с президентом, и не случайно он теперь здесь, в этой церкви сидит, парится. Но вот кто этим всем руководит? Саша любил «Мастера и Маргариту», возможно, это и было его Евангелие, а там сказано – человек сам управлять всем этим не может! Не хватает у него возможностей, слишком уж недолговечен человек для создания долгосрочных планов. Так кто тогда? Может быть, Всеобщая Совесть, Космический Разум? Но, если он всё-таки есть, этот Разум-Совесть, тогда надо действовать по совести, в её стандартном понимании. Тогда получается, что прав этот отец Евпатий – нельзя отдавать «Нимб» в руки людей, обязательно против себя же и обернут. Но опять-таки, возвращаемся к началу – а что, в церкви смогут поступить правильно?